После победы в 1991 году либерализм вошел в имплозивную фазу ( фазу внутреннего взрыва и саморазрушения). После победы над коммунизмом , и фашизмом, он остался в одиночестве, без врага, сражаясь с которым он поддерживал себя на плаву. Именно к этому моменту в либерализме созревают внутренние конфликты. Это происходит в особенности тогда, когда либеральные общества пытаются очиститься от последних остатков нелиберальных элементов: сексизма, политической некорректности, неравенства между полами, не-индивидуалистических институтов -- таких как государство и церковь, и так далее. Либерализм всегда нуждается во враг , чтобы было от чего освобождаться. В противном случае либерализм теряет свою цель , и его неявный нигилизм становится слишком заметным . Абсолютным триумфом либерализма является его смерть .
В этом и состоит идеологический смысл финансовых кризисов 2000 и 2008 годов. Именно успехи, а не неудачи, новой, полностью основанной на прибыли экономики ( "турбокапитализм" , согласно Эдварду Люттваку ) ответственны за его коллапс .
Свобода делать все, что угодно, в пределах ограничений индивидуальной шкалой, провоцирует имплозию личности. Человеческое переходит в царство инфра-человеческого, в сферы суб-индивидуального. И здесь он встречается, как в грезе о суб-индивидуальности, с абсолютной свободой от чего-либо. Это эвапоризация человека, испарение человеческого как такового и приводит к Империи небытия как последнего слова тотальной победы либерализма. Постмодернизм готовит почву для этого пост-исторического, самореференциального рециклирования бес-смыслицы .
Запад нуждается во враге
Вы можете спросить, а какое отношение все это имеет к (предполагаемой) грядущей войне с Россией ? Я готов ответить на этот вопрос .
Либерализм продолжает набирать обороты в мировом масштабе . С 1991 года он стал неизбежным фактом . Но сейчас он находится на грани взрыва Можно сказать, что он дошел до своей конечной точки и начал самоликвидацию. Массовая иммиграция, столкновение культур и цивилизаций, финансовый кризис, терроризм и рост этнического национализма являются индикаторами приближающегося хаоса. Этот хаос угрожает установленному порядку, причем любой его разновидности, включая либеральную. Чем более либерализм преуспевает, тем быстрее он приближается к своему концу и к концу современного мира . Здесь мы имеем дело с нигилистической сущностью либеральной философии, с ничто как внутренним (ме)онтологическим (от греческого слова "meon" - "хаос, преисполненный потенциальностью") принципом "свободы от". Немецкий антрополог Арнольд Гелен справедливо определил человека как "лишенного бытия" или как "недостаток", Mangelwesen . Человек в своем существе есть ничто. Все, что составляет его идентичность, он берет от общества -язык, историю, людей, политику. Так что, если он возвращается к свой т.н. "чистой сущности", он ее просто не обнаруживает. За фрагментированной свалкой чувств, неясных мыслей и тусклых желаний скрывается бездна. Виртуальность субчеловеческих эмоций представляет собой тонкую вуаль; за ней пребывает чистая тьма . Таким образом, эксплицитное вскрытие нигилистического подосновы человеческой природы является последним достижением либерализма. Но это и является его концом, вместе со всеми теми, кто использует либерализм в своих целях и кто является бенефициариями либеральной экспансии. Иными словами, это конец для мэтров, распорядителей глобализации. Любое порядок рушится в такой чрезвычайной ситуации нигилизма: и либеральный порядок тоже.
Чтобы спасти свое правление, этой либеральной элите нужно согласиться сделать шаг назад . Но либерализм сможет переформовать свое содержание только тогда, когда он еще раз столкнется с не-либеральным обществом. Этот шаг назад есть единственный способ спасти то, что осталось от порядка, и спасти либерализм от самого себя . Поэтому на горизонте возникает путинская Россия. Современная Россия не является анти-либеральной: она не тоталитарная, не националистичная, не коммунистическая, не слишком либеральная, не полностью либерально-демократическая, в достаточной степени космополитическая и не радикально антикоммунистическая. Скорее всего она находится на пути к становлению либеральной Россией -- шаг за шагом, в рамках грамшистского процесса приспособления к глобальной гегемонии и последующей трансформации (" transformismo ", на языке Грамши), которую этот процесс влечет за собой.
Однако в глобальной повестке дня либерализма, представленного США и НАТО, существует необходимость в другом действующем лице, в другой России , которая оправдывала бы порядок либерального лагеря, и помогала бы мобилизовывать Запад, коль скоро он испытывает угрозу развала от внутренней борьбы. Это приведет к задержке взрыва внутреннего нигилизма либерализма и тем самым позволит спасти его от неизбежного конца. Именно поэтому Запад остро нуждается в Путине, России и войне. Это единственный способ предотвратить хаос на Западе и спасти то, что осталось от его мирового и локального порядков. В этой идеологической игре Россия, вновь став врагом, оправдала бы существование либерализма, который придал бы себе смысл как агенту борьбы открытого общества против того, что им не является, и помогла бы закрепить и утвердить позиции либерализма во всем мире. Радикальный ислам , например, в лице Аль-Каиды, был альтернативным кандидатом на эту роль , но у нее не хватило статуса стать настоящим врагом либерализма. Эта организация была использована в локальном масштабе, послужив оправданием вмешательству в Афганистане, свержению Каддафи, оккупации Ирака и началу гражданской войны в Сирии, но она была слишком слабой и идеологически примитивной, чтобы представлять реальную проблему, необходимую либералам.
Россия -- традиционный геополитический противник англосаксов -- гораздо серьезнее в качестве оппонента. Она вписывается в необходимую роль предельно хорошо: память о холодной войне по-прежнему свежа в умах многих людей. Ненависть к России легко спровоцировать относительно простыми средствами. Вот почему я думаю, что война с Россией возможна. Это идеологически необходимо как последние средство отложить окончательное имплозию либерального Запада. Необходим "один шаг назад ".
Спасти либеральный порядок
Рассматривая различные перспективы концепции возможной войны с Россией, я предлагаю несколько соображений :
1 . Война с Россией поможет задержать надвигающийся хаос в глобальном масштабе. Большинство стран, вовлеченных в либеральную экономику и разделяющие аксиомы и институции либеральной демократии, и те страны, которые либо зависят либо напрямую контролируются США и НАТО, будут вновь развивать общий фронт под флагом либерального Запада в его противостоянии анти-либеральному Путину . Это послужит тому, чтобы укрепить либерализм как позитивную идентичность в тот самый момент , когда эта идентичность начинает растворяться в результате рассвета своей нигилистической сущности.
2 . Война с Россией способствовала бы укреплению НАТО и прежде всего его европейских членов, которые будут вынуждены вновь рассматривать американскую гипердержаву как нечто положительное и полезное, при том, что установки старой холодной войны больше не будут рассматриваться как устаревшие. Из боязни пришествия "злых русских", европейцы вновь почувствуют себя лояльными к США в качестве их защитника и спасителя. В результате ведущая роль США в НАТО будет вновь подтверждена.
3 . Сегодня ЕС разваливается. Предполагаемая " общая угроза " со стороны русских может предотвратить союз от возможного раскола, обеспечивая мобилизацию этих обществ и готовность их народов вновь защищать свои свободы и ценности под угрозой "имперских амбиций" России -- теперь уже Путина.
4 . Украинская хунта в Киеве также нуждается в войне -- чтобы оправдать и скрыть все злодеяния, юридического, конституционного и уголовного характера, совершенные во время Майдана, а также чтобы приостановить демократию, чему препятствуют юго-восточные, в основном пророссийские районы, и позволит установить националистическую диктатуру внепарламентскими средствами .
Единственная страна, которая сегодня не хочет войны, это Россия. Но Путин не может позволить радикально антирусскому правительству в Украине хозяйничать в стране, которая имеет наполовину русское население и более половины которой составляют пророссийски-настроенные регионы. Если он позволит это, с ним вскоре будет покончено на международном и национальном уровнях . Так, скрепя сердце, он принимает возможную войну. И как только он начнет этот курс, у него не останется никакого другого решения для России, кроме того чтобы выиграть эту войну.
