Вспомним, как в начале великого и трагического ХХ века объединялись вместе степенный передвижник Илья Репин и футурист Маяковский, авангардист Павел Филонов и академист Исаак Бродский, Велимир Хлебников и Сергей Есенин. Их объединяла новая яркая мечта о России. Вспомним, как в годы войны воссоединились лютые антисоветчики Иван Бунин и Иван Шмелев и сталинисты Константин Симонов и Александр Твардовский. Автор белогвардейских "Окаянных дней" восторгается поэмой "Василий Теркин". Андрей Платонов работает во фронтовой печати и пишет блестящую статью о романе "Как закалялась сталь" Николая Островского.
Так и сейчас, уже в общем движении вперед, талантливые мастера всех направлений начинают ковать новую национальную культуру России третьего тысячелетия. Уверен, найдут вновь общий язык и Станислав Куняев с Юрием Поляковым, и Владимир Личутин с Анатолием Заболоцким. Все мелкие страсти уйдут в сторону, Россия у нас одна, делить нечего. Разве только о прошлом романы Евгения Водолазкина "Лавр" и Андрея Волоса "Возвращение в Панджруд"? Нет, они указывают пути в наше будущее. Разве только о языке роман-эссе Сергея Алексеева "Сорок уроков русского"? Нет, это роман о развитии самого русского общества, русской нации. Да и в романе Сергея Шаргунова "1993" погибшие герои октября 1993 года передают эстафету нынешним мечтателям России.
Уже даже политические аналитики отмечают: протестная активность по всей России будет окрашена в "имперские" тона. О восстании традиционалистов против идущих с Запада веяний десятилетиями грезили в редакциях национал-оппозиционных изданий, а ныне осуществляют эту вроде бы революцию неожиданно для всех донские казаки под царскими знаменами с "Адамовой головой", усиленные националистами из квачковского "Народного ополчения имени Минина и Пожарского". Судя по событиям 2013 года, протесты будут окрашены в национал-консервативные тона. И естественно, эту имперскую протестность, кто осознанно, кто подсознательно, стихийно, взяли на вооружение русские писатели. В либералах уже никто не хочет числиться. От Болотной до Поклонной у всех в головах или лево-консервативные, или право-консервативные идеи. Если даже в традиционно буржуазных "Известиях" вполне либеральный драматург Александр Адабашьян пишет, что "Миссия Америки - опошлить вселенную - благополучно выполнена", если даже в "Известиях" признают, что "геи, отрицая свой грех, отрицают возможность спасения", если вновь заговорили о важности и необходимости национальной культуры, значит, мы накануне нового прорыва. И вновь, вчера еще мало заметные писатели и поэты станут трубадурами общества, его вожаками.
Прочитайте самые заметные книги прошедших лет. От "Уроков русского языка" Сергея Алексеева до "Лавра" Евгения Водолазкина, от "Гипсового трубача" Юрия Полякова до "Титанов" Эдуарда Лимонова, от "Вора, шпиона и убийцы" Юрия Буйды до "Ушедших" Николая Дорошенко - везде мы видим стремление прорваться к живой жизни, из безвестности вырваться на просторы мировой истории. Тот же неугомонный Эдуард Лимонов выпускает книгу девяти портретов политиков и философов, революционеров и ученых, разных и по времени и по значимости, но объединенных одной мыслью автора, как и почему ничем не примечательные интеллигенты стали двигателями мировой истории, от Ленина и Ганди до Усамы бен Ладена. Кто же станет новым Лениным или Ганди, кто станет новым Достоевским и Горьким? Таланты у нас есть, и немалые, но для раскрытия таланта в обществе нужен прорыв самого общества. Пусть потребительский рынок навязывает нам книгу какой-нибудь уже подзабытой Светланы Алексиевич "Время секонд хэнд", она уже не будет востребована, ибо время секонд хэнда прошло. Скорее, наступает время лучших речей Уинстона Черчилля: "Никогда не сдаваться".
Этот луч не отчаяния, а надежды есть и в романе русского таллинца Андрея Иванова "Харбинские мотыльки", о судьбах старых эмигрантов и нынешних мигрантов, и в романе мигранта из Средней Азии Андрея Волоса "Возвращение в Панждруд". Андрей Волос переносит нас в мир древнего Ирана, мир великого поэта и мыслителя Рудаки, жившего в десятом веке. Но кроме великого поэта, в конце жизни ослепленного и нищего, заброшенного в свой кишлак в Таджикистане, среди героев - мальчик-поводырь, последний ученик старика-поэта, который и ведет слепого Рудаки в Панджруд. Сколько им идти? Дойдут ли?
А сколько нам всем идти, кого мы ведем? Кто нас ведет?
Уже в этом году я многого жду от романа Захара Прилепина "Обитель", о Соловках, готовящегося к выходу в "Нашем современнике", от новых книг Алексея Иванова и Александра Сегеня, Михаила Попова и Дмитрия Новикова, Ильи Бояшова и Павла Крусанова, Веры Галактионовой и Марины Струковой. Есть еще порох в русских пороховницах, скрипит перо под нажимом не дрогнувших писателей.
Мехди Санаи
20 февраля 2014 1
Политика
Чрезвычайный и Полномочный Посол Исламской республики Иран в Российской Федерации — специально для «Завтра»
Свершившаяся в Иране Исламская революция и политический строй, который вслед за этим в феврале 1979 года сформировался в этой стране, во многих отношениях стали новыми явлениями в международной политике. Впервые в новейшей истории мировой политики революция сформировалась на религиозной основе и заявила об установлении власти, основанной на религиозных принципах и нормах и руководимой духовным лицом. Поэтому эта революция смогла не только создать новое направление в теориях о происхождении революций, но и заставила многих государственных деятелей и ученых-политологов во всем мире с тех самых пор и до сегодняшнего дня следить за тем, как будет претворяться в жизнь этот новый подход.
Сегодня, спустя 35 лет после победы Исламской Революции в Иране, окидывая взглядом различные сферы осуществленной в этой стране деятельности, можно приступить к рассмотрению того, насколько успешны или неуспешны были иранские государственные деятели в достижении целей и чаяний, заявленных революцией.
Одной из важнейших областей деятельности Исламской Республики Иран в последние десятилетия была сфера внешней политики. Мечтой иранских революционеров так же, как и многих других революционеров в различных странах мира, было достижение политической независимости и уход от зависимости от крупных мировых держав в рамках обеспечения национальных интересов страны. Эта мечта в первые годы после победы революции и в период "холодной войны" выкристаллизовалась в лозунг "ни Восток, ни Запад" и следование одним курсом с Движением неприсоединения.
В годы после окончания "холодной войны" Иран по-прежнему продолжал прилагать усилия к тому, чтобы сохранить независимость своих действий в различных международных и региональных сферах. Независимая позиция этой страны в различных международных вопросах, а также опора на собственные силы в подходе к иностранным угрозам и защите национальной безопасности путем укрепления своего оборонного фундамента являются говорящими примерами следования такой политике. Несмотря на то, что в прошлые годы этой стране порой приходилось терпеть бедствия ради защиты своей независимости, сегодня можно сказать, что иранская революция, не в пример многим другим революциям, происходившим в развивающихся странах, не скатилась к тому, чтобы попасть под господство крупных держав.
Такая независимость действий и опора на собственные силы стали причиной того, что многие освободительные движения в различных исламских и даже неисламских странах начали искать в иранской революции достойную модель для своего развития и пытаться демонстрировать большее сопротивление перед лицом иностранного и внутреннего давления. Также вследствие того, что Конституция Исламской Республики Иран в числе прочих революционных чаяний провозгласила поддержку угнетенных народов и свободных мужчин и женщин, все эти годы Иран постоянно прилагал усилия к тому, чтобы в международных сообществах оказывать поддержку угнетенным народам, защищая их творимого в их отношении притеснения. Именно этот факт обусловил то, что Исламская Республика Иран пользуется симпатией и занимает достойное место в рядах большинства мировой общественности. Примеры этого можно увидеть в формировании неправительственных групп, выступающих против нападения на Иран в различных странах мира от США до Восточной Азии, и в организации в последние годы разнообразных шествий, проводимых людьми из разных стран в качестве протеста против дискриминации Ирана и в поддержку ядерной программы этой страны.
В области внутренней политики также, несмотря на то, что правящий революционный строй за прошедшие годы не раз подвергался обширным преобразованиям, его политическая сущность, которая была сформирована на основе чаяний первых иранских революционеров, по-прежнему остается живой. После оставления позади кризисных лет ирано-иракской войны и установления в стране мира и стабильности к власти в Иране приходили, как минимум, три политические школы. Сначала власть получили технократы, которые отстраивали страну в годы после окончания войны и в этой работе делали основной упор на экономическом развитии. Затем, после победы реформаторских принципов, группы интеллигенции попытались продвинуть страну в сторону политического развития. Через некоторое время на их место пришли консерваторы, которые были уверены в том, что общество отдалилось от первоначальных чаяний, и следует вновь заняться поиском революционных ценностей как в области внутренней, так и внешней политики. И, наконец, вот уже несколько месяцев, как эта группа в свою очередь уступила место умеренным политикам, которые выступают одновременно за политическое и экономическое развитие внутри страны и расширение международного взаимодействия с целью повышения мирового статуса Ирана.
