А.П. Разберемся или не разберемся — не знаю, но приблизительный эскиз набросаем. Жизнь народа — она стомерная, не определяется даже тысячью параметров, и каждый важен. Не учти одного параметра в этом объяснении момента — ты можешь срезать главную почку, откуда кинется новый росток истории. Поэтому наши импровизации, конечно, очень приблизительны.
Мне кажется, парадокс сегодняшнего политического момента в нашей стране заключается в том, что существует главный фундаментальный конфликт в жизни общества — то, что мы обозначили расколом обездоленного, оскорбленного, оскверненного большинства, причем это не какая-то маргинальная часть, это элита, активные, достойные люди, которые оказались попранными и выброшенными за пределы истории. И агрессивное, аморальное, не сформулировавшее для себя даже правила социальной мимикрии меньшинство, которое правит бал современной российской истории. Вот это — колоссальный, исторический конфликт. Он оказывается зашифрованным. Он недостаточно проявлен. Потому что в силу ряда загадочных обстоятельств это большинство по-прежнему молчит, оно почти молчит, почти не сопротивляется. Его убивают, оно тает со скоростью одного миллиона в год и оно не сопротивляется. Нет интифады, гражданского неповиновения времен Ганди, нет даже радикальных форм проявления национального травмированного чувства. Поэтому этот конфликт оказывается как бы выведенным за видимые формы, за телевизионные экраны.
Этот конфликт заменен другим, тоже конфликтом, но конфликтом куда более второстепенным, который я бы назвал по терминологии сегодняшних дней: конфликт "Путин и НТВ". То есть налицо конфликт той модели капиталистического, буржуазного, олигархического общества, которое формирует Путин, ориентируясь на группировку таких людей, как Мамут, Фридман, Абрамович и другие крупные суперсобственники, которых никогда не было в России, а может быть, и в мире.
С одной стороны, Путин вроде бы формирует крупное, сильное, может быть, авторитарное государство, подразумевающее сохранение территории, охрану границ, суверенитет, создание мощных централистских рычагов управления государства. Но это государство действует в интересах Мамута, а не в интересах академиков Алферовых или губернаторов Кондратенко, а также всего огромного большинства народов России, и русского в том числе. И второй фронт прячется и развертывается за НТВ. Этот оголтелый либерализм атакует авторитарно-централистское путинское государство, предпочитая видеть вместо русской государственности плазмодий, кисель, кашу, чтобы легче было продолжать вот этот грабеж, расхищение, вывоз, расчленение на фрагменты, усвоение этих фрагментов: один — Германией, другой — Японией, третий — Турцией и т.д.
И драма всей нашей социально-общественной жизни состоит в том, что этот второй конфликт еще в большей степени подавляет национальное сопротивление, предлагая всем, и нам с тобою, участвовать в их драке, в их войне. Ах, мы на стороне Путина — значит, мы за сильную армию, за сильные институты, и за гимн на слова Александрова, и за кремлевские звезды над царским троном… Или: мы за НТВ? Значит, мы за НАТО, за ЦРУ, за развал России, за победу над Сербией и т.д. Народ интуитивно выбирает, конечно же, путинский вариант власти, потому что там есть еще надежда. Останется территория, останутся войска, останется традиционная внешняя политика... А второй вариант — страшный, он, конечно, отвергается большинством народа. Это не наша война. В этой иудейской войне на самом деле мы участвуем в качестве пушечного мяса, здесь огромная мировоззренческая проблема.
В.Ч. Давай задумаемся над тем, какие силы отстаивают вторую линию, какие силы втянуты в этот конфликт между либеральствующим нашим президентом и ультралиберальными силами. Это электронные СМИ, прежде всего, но и буржуазная пресса тоже, и мы чувствуем активное влияние на эту сферу всяких тайных рычагов. Кроме того, сюда втянуты хоть и незначительные, но активно действующие либеральные партии — "Союз правых сил", то же "Яблоко". Лидеры "Яблока" днюют и ночуют в коридорах энтэвэшных редакций, выступают, так сказать, в роли окопных комиссаров. Но, кроме того, мы видели, что целая группа губернаторов, которые только вчера еще изображали солидарность с государственной властью, сегодня, в "час Х", демонстрируют свои однозначные симпатии к непокоренному бастиону "свободы слова". Оказывается, не зарубцевались раны от путинских операций с Советом Федерации, и, пожалуй, рановато он заявляет, что "расползание государственности позади". Явно некоторые региональные лидеры воспользовались случаем, чтобы проучить центральную власть.
Ну и, конечно, за плечами всех этих "свободолюбивых" сил стоят управленцы Запада, управленцы из Лэнгли. Это гигантский потенциал "холодной" и новой информационной войны. Он уже реализован в разработках, в технике, в практических советах, даже в конкретных кадрах. Мы видим как легко и оперативно они маневрируют своими кадрами. Надо сказать, что вся эта система очень хорошо отработана. Еще до распада Советского Союза мы это видели на примере Чехословакии, Польши. Затем самая крупная разработка была осуществлена при распаде СССР. Затем Югославия, Украина и дальше и ближе к сегодняшним дням. Теперь мы уже по второму кругу втягиваемся в эту систему распада.
Кажется, власть не очень реально оценивает свои силы и не очень четко видит свои просчеты. По ходу конфликта последних дней очевидна ее заторможенность, налицо ее неудачная методология, в качестве которой избрано некое крючкотворство, некое желание переиграть в судебных, арбитражных разборках с использованием тех или иных кошельков. Власть то ли не осознает, то ли боится признаться себе, что против нее создан уже довольно открытый фронт информационной войны, а она даже не расчехляет свои собственные электронные пушки.
А.П. По-моему, это происходит по одной простой причине. Власть, располагая ядерным чемоданчиком и бюджетом, думает, что она всесильна, что ей ржавчина эта либеральная, эта бархатная спирохета не страшна. Так и КПСС в советский период до последнего думала, что она незыблема и непобедима, боясь напрямую обратиться к народу, страшась народа. И наше памятное "Слово к народу" опоздало, по существу, на три года. Вот и путинская власть не хочет и не может обратиться к народу как к своему союзнику, потому что она боится всколыхнуть народ. Ведь потом загонять его обратно в катакомбы и бутылки будет страшно, может и не получиться.
В.Ч. Власть боится обратиться к народу еще и потому, что она системно проводит антинародную политику. Мы видели это в свежем президентском послании и видим на протяжении всего периода властвования Путина — продолжается ельцинский курс, и ничего другого не запрограммировано в кремлевских компьютерах. Логически опора на народ невозможна для Кремля. Ведь прежде чем обратиться к народу, нужно ему объяснить, что происходит. И тогда слишком много рек вскроется сразу, такой возникнет паводок — никакое МЧС не спасет… А значит, и та и другая сторона будут обращаться к Западу как к своему спасителю, что мы практически и наблюдаем. Как одна сторона берет американские пешки для своих ходов, так и другая сторона двигает кадровые американские фигуры, чтобы переиграть своих конкурентов.
А.П. Я хочу завершить эту тему. Мне представляется, что либеральная сторона умнее, утонченнее кремлевской. Она первой стала обращаться к народу в этом конфликте. Явлинский заговорил о коррупции, о расхищении национального богатства, об ужасном положении народа в целом, о вымирании русских вспомнил. Это Явлинский говорит после того, как восемь миллионов уже умерло. НТВ в последний год качает социальные конфликты. Оказывается, именно НТВ является главным защитником интересов народа. Именно НТВ, оказывается, есть воплощение патриотизма. И эта тончайшая манипуляция, она может включить, повторяю, нас и народные массы в чужую войну.
В.Ч. И тут возникает вопрос: кто предостережет народ от участия в чужой войне, от марша за пятой колонной? Не в этом ли долг и миссия народных патриотов, левой оппозиции? Миссия оппозиции, видимо, состоит в том, чтобы перенести весь центр тяжести на другой фронт — на противодействие народа и прозападным подголоскам, ультралибералам, разрушающим российскую государственность, и антинародному курсу, который явно проводит нынешний кремлевский режим. Но давай еще раз окинем взглядом картину. Мы много говорим об атрофированном сознании людей, которые даже в тяжелые для себя дни не могут подняться, не могут объединиться. Мы говорим о безвольности народа, о других его слабостях. Ищем какие-то корни в его истории, в его национальном характере... Но давай рассуждать, как революционные марксисты. Можно сколько угодно ругать народ, однако народ вправе рассчитывать свою авангардную организующую силу. Без активно действующей оппозиционной силы народ будет чувствовать себя брошенным. И эта брошенность только усугубляет его пессимизм и бессилие.
