Десантники уже заняли оборону, спешно рыли окопы.
Спустя некоторое время группа завязала бой с «противником». На занятиях воины действовали энергично, метко вели огонь, показали высокую тактическую выучку, умение правильно использовать особенности местности для маневра. Задача, поставленная командиром, была выполнена с отличной оценкой…
Рабочий день старшины Матвеева загружен: и за порядком в казарме надо проследить, и наряд назначить, проинструктировать, и на склад сходить. Но, выполняя хозяйственные дела, Василий Матвеев не забывает о главном — ведь прежде всего он командир, воспитатель. И старшина умеет выкроить время для беседы с солдатами, побывать на занятиях, поделиться с подчиненными своим богатым опытом. Ему, зрелому, умелому воину, есть чему поучить молодых десантников.
Над полями сгущались сумерки, заволакивая туманной пеленой холмистую даль. Утомленные длительным маршем десантники шли к намеченному рубежу. Натруженные ноги будто свинцом налились, а тут еще эта гололедица, сковавшая дорогу, — того и гляди поскользнешься. Студеный ветер обжигает лица, идти все труднее и труднее.
— Передохнуть бы, — сказал солдат Остапенко.
— Теперь уж немного осталось, — обнадежил его рядовой Грипинич.
И, в самом деле, подразделение вскоре достигло намеченного рубежа. Но передышка была короткой. Не успели солдаты расположиться поудобней на кромке придорожной канавы, как младший сержант Лебедев вернулся от командира взвода и скомандовал: «За мной!»
Отделение цепочкой двинулось в темноту. На скате пологой высотки Лебедев остановился:
— Здесь будет наша позиция. Сейчас же начнем окапываться. «Противник» может появиться в любую минуту.
Не говоря ни слова, солдаты вынули из чехлов саперные лопаты. Промерзшая земля не поддавалась: ударишь со всего размаху — отваливается маленький кусочек.
— Все равно что реку ложкой черпать, — невесело сострил Варгасов. — Так мы до утра провозимся!
И взялся за кирку. Коренастый, крепко сбитый, он пользуется в роте славой первого силача. Недаром занимается в секции штангистов.
Стальное жало кирки, глубоко вонзаясь в твердый грунт, откалывает большие комья земли. Дело сразу пошло быстрее. Кирка переходит от одного к другому. Но вот случилась беда: от сильного удара деревянная ручка сломалась. Солдаты приостановили работу.
— Как же теперь? — и все посмотрели на командира отделения.
— Будем долбить лопатами, — сказал младший сержант Лебедев.
— Может, перейти на другое место, где земля помягче? — послышался несмелый голос. — Ведь устали все — такой марш.
— Нет, — решительно оборвал говорившего Лебедев. — Нам приказано окопаться здесь.
Солдаты знали: уж если сказал командир, так тому и быть. От слов своих он не отступается. А заметил слабинку, малодушие, ну тогда держись! Вот и сейчас в его словах звучат нотки недовольства.
— Не забывайте, что мы — десантники. В любых условиях сохранить бодрость, боеспособность — вот наша главная задача. Прыгнул с парашютом — сразу же в воздухе подумай: на земле тебя может ждать враг. Будь готов к схватке. Отшагал километры — не ищи кустика, чтобы прилечь. Сначала отрой окоп, а то и с ходу — в атаку. К этому надо приучать себя теперь, когда пули не свистят и снаряды не рвутся.
Снова отделение берется за лопаты. Сам командир пример подает — рубит твердую землю, не разгибая спины. Рядовой Грипинич взял отброшенную было в сторону кирку — одной рукой за обух, другой за обломившийся черенок — и с ожесточением долбит, долбит. Рядом с таким же упорством работают Агафонычев, Уткин и другие. Сантиметр за сантиметром вгрызаются солдаты в землю все глубже и глубже. Но вот твердый слой пробит, и начался мягкий грунт. Десантники с облегчением выпрямляются и, передохнув, опять пускают в ход лопаты.
На рассвете «противник» пошел в атаку. Но отделение младшего сержанта Лебедева успело уже хорошо подготовиться к «бою». Окопы отрыты в полный профиль, искусно замаскированы, оружие заряжено: попробуй сунься!
На разборе занятий офицер отметил:
— Отделение младшего сержанта Лебедева показало на занятиях хорошую боевую выучку.
Не впервые слышали такую похвалу подчиненные Николая Лебедева. И, как всегда, хороший отзыв поднял их настроение. Солдаты словно забыли об усталости, о трудностях, которые довелось им перенести за минувшие сутки.
— А командир наш знает дело! — кивнул в сторону Лебедева рядовой Грипинич, лучший солдат отделения.
— С таким не пропадешь! — согласился Агафонычев.
Чем заслужил уважение своих подчиненных младший сержант Лебедев?
А тем, что он сумел за сравнительно короткое время сделать отделение одним из лучших в роте. Строгой требовательностью, личным примером, убеждением молодой командир поднял солдат на достижение высоких успехов в учебе. И разве кто-нибудь из них, войдя в ленинскую комнату, не испытывает гордости? Там, на самом видном месте, помещена Доска отличников, а на ней — портреты всех воинов отделения.
Есть еще одно, особое обстоятельство, дающее право Николаю Лебедеву на уважение сослуживцев. Он — человек большого мужества.
Мы сидим с младшим сержантом Лебедевым в ротной канцелярии. Широкое русское лицо Николая, посмуглевшее от ветра и солнца, выражает здоровье и молодость. Но глаза его, серые, слегка прищуренные, — глаза зрелого человека. Они светятся из-под густых бровей умом и спокойной волей.
— Что вам сказать о себе? Биография моя обыкновенная. Как сделал шестьдесят семь прыжков? Так это ж не только в армии. Парашютизмом я увлекся еще до службы. Брат мой старший в десантной части служил. Вернулся домой — рассказал о прыжках. Ну и заело меня: неужели я не прыгну?
И Николай Лебедев неторопливо рассказывает, как он однажды заявился в Ярославский аэроклуб к Леониду Масленникову, известному парашютисту-спортсмену, и сказал ему, что хочет прыгнуть с парашютом.
— Так сразу, без подготовки? — удивился Масленников.
— А что, разве долго подготовиться? Посмотрю, как другие делают, — и все.
— Нет, молодой человек. Если вы серьезно намерены прыгать, придется потрудиться.
И Николай стал посещать занятия парашютной секции. Работал он тогда штукатуром в одной из строительных организаций Ярославля. Свободного времени — в обрез. Только снимет рабочий костюм, умоется, поест — и в аэроклуб. Домой возвращался поздно ночью. Мать волнуется, ругает, а сама глядит ласково:
— Отчаянный ты у меня, Колька. Боюсь я, как бы чего не случилось с тобой. Брось ты эту секцию, лучше в кино сходи.
Но отговорить парня уже никто не мог. С юношеским пылом полюбил он парашютизм — спорт отважных и храбрых. Приятно сознавать, что он умеет управлять своей волей, побороть в себе робость.
Сначала были простые учебные прыжки. Потом пришла пора спортивного мастерства. Он прыгал с самолета По-2 днем и ночью, на точность приземления, на воду, с фигур пилотажа — с виража и спирали.
Когда инструктор убедился, что Лебедев хорошо владеет собой в воздухе, достаточно закален и натренирован, он разрешил ему прыжки с задержкой раскрытия парашюта — самое сложное упражнение, требующее исключительной выдержки.
В первый раз Николай летел, не раскрывая парашюта, пять секунд. Затем постепенно увеличивал время свободного падения и довел его до 20 секунд — почти 1000 метров свободного падения вниз головой с нарастающей скоростью. При этом парашютист должен в воздухе управлять своим телом, чтобы не войти в штопор, и, лишь отсчитав установленное число секунд, выдернуть кольцо.
Лебедев совершил несколько таких прыжков. Ему был присвоен второй разряд по парашютному спорту.
Настал срок призыва в армию. Николай попросил военкома направить его в авиадесантные войска. Просьбу удовлетворили. Он прибыл в часть хорошо подготовленным парашютистом и был зачислен в учебное подразделение.
— Не скажу, чтобы у меня все шло гладко, — скромно говорит Лебедев. — Парашютное дело я знал неплохо, но надо было еще изучить оружие, тактику, уставы, научиться командовать. Так что пришлось изрядно поработать…
Суровая и нелегкая служба у воинов-авиадесантников. Но зато каких стойких бойцов воспитывает она Отчизне! Закаленные телом и духом, они самоотверженно выполняют свой воинский долг.
Рядовой Акопжанян напрягал все силы. Ему казалось — еще два-три взмаха киркой, и он свалится в окоп. В это время, словно угадав состояние товарища, Локтев тронул его за плечо:
— Поменяемся местами.
Солдат с трудом разжал онемевшие пальцы, и кирка, оказавшись в руках Локтева, снова врезалась в каменистый грунт, высекая искры. Только теперь она ударяла чаще и методичнее, выворачивая крупные глыбы земли.
