Татьяна Москвина - Вред любви очевиден (сборник)

Ознакомительная версия.

Выбросила я весы – почувствовав, что превращаюсь в маньяка, зацикленного на килограммах. Нет, ничего этого больше не надо. Всё продолжается – но без ежедневных волнений насчёт граммов. Значение имеет только общее самочувствие, общая тенденция, а она всё та же. Итак, я съездила в Выборг на кинофестиваль, там общалась с людьми и смотрела родное очень странное кино. По общему мнению, я выгляжу отлично и свежо. Ладно. Говорухин прочёл «Солнцеворот» и похвалил, только сказал, что диалоги надо сделать ещё остроумнее, а то много проходных. Это правда – я же ещё не сокращала, текст же в работе. Там 81. 000 уже – половина или больше. История растёт, Говорухин потребовал закончить к 2 сентября (в шутку, но может и не в шутку). Покажет Юлии Ауг. Люди меня ничем не напрягали, не раздражали, поскольку я от них ничего и не ждала. Было спокойствие. Два раза выпила красного вина, но так, умеренно (по прежним-то меркам). 19 августа была в церкви, там, в Выборге. Вернулась на канал и уже два раза выступала как Правдючка. Книга в «Амфоре» скоро выйдет – вроде как чуть ли не в понедельник будет сигнал. Вот это работа! Очень здоровое, деловое издательство… Пора оставить эту резкую манеру – рвать, уходить, ненавидеть, забывать… Легче надо, мягче, терпимей – и холодней. Это, наверное, хорошо – когда мягко, легко и холодно. Как мороженое. Не стоит нагружать людей своими надеждами – у каждого свой путь, и никто мне ничего не должен. А я – я сама приму решение насчёт того, должна я или нет. Много во мне было слизи, воспаления, горячки, лишних эмоций, нервов, избыточных проявлений. Да, я создана как избыток и чрезвычайность – но для чего это ещё и усугублять? Наверное, это жизнь после смерти, и та Танечка умерла – но эта новая женщина, которая рождается сейчас, совсем неплоха. У неё есть преемственность, она не на ровном месте создаётся, но из прежнего материала. Я хочу гармонизироваться – разве это недостойная задача?

Про кино надо писать в «МН», так что здесь ничего разводить не буду. Лучший фильм, наверное, – «Требуется няня» Ларисы Садиловой (но он не в конкурсе). Массы его никогда не примут, поскольку это фильм аналитический, а массы не выносят анализа. Никогда не выносили. Надо оберегать подобные явления, на которых есть тень доктора Чехова, – им всегда трудно. Господи, неужели у нас был доктор Чехов. Кажется невероятным. Возился с какими-то писательницами, кашлял, сажал деревья, лечил мужиков и баб, с какой-то дикой, сверхъестественной скоростью рос духовно – этот рост, может, и сокрушил его плоть. Писать лучше Чехова невозможно. Это предел. Представляю себе, как бы он меня отчитывал за мои сочинения – но мягко, иронично, с симпатией, как мне кажется. Я тоже попытаюсь расти. Думаю, третья книга будет лучшей («Госпожа Виницкая»), если всё пойдёт хорошо. А одна из моих книг должна получиться классической, на долгое время («Путешествие Аграфены»). Но на это нужен досуг, деньги, покой, развитие… С деньгами неважно. Ну ладно. Жила бы страна родная… а кстати, она живёт? Непонятно. Завтра хлопотный день – пойду-ка я баиньки.

(На этом летний дневник обрывается)

2006 год

Марта 3 число

Васильевский остров

На часах 20:10

На весах не знаю.

Что ж, я перечитала свой летний дневник и решила написать что-то вроде послесловия. Нет, удержать вес после того, как я бросила курить, не удалось, да я и не пыталась, с удовольствием поглощая конфеты и мороженое. Погуляла, что называется, – так что теперь опять придётся возвращаться к аскезе. Но чувствую я себя неплохо. Киносценарии мои лежат в Госкино и могут дать плоды. Я держусь. Держусь. Я буду идти – назло, вопреки, несмотря ни на что.

Условие, без которого нет (лат.).

В данной книге эта киноповесть печатается под названием «Преступление солнца».

Ознакомительная версия.