– А где ещё зритель сможет увидеть эти фильмы? Ведь фестиваль – явление временное…
– Тоже тема для длинного разговора. Мой фильм о Халдее попросили на 10 лет в медиатеку едва ли не самой старой обители снобов – Биаррица. В Москве он 8 дней шёл в кинотеатре «Художественный», но ни разу не был показан по телевидению… Хотя фильм в основном построен на абсолютно неизвестном архивном материале, да и Халдея мы снимали последними. Телевидение главным образом показывает свою продукцию. Медиатеки, куда бы ты мог прийти посмотреть нужный фильм, как в том же Биаррице или Флоренции, насколько мне известно, в Москве нет. Кто-то выкладывает свои фильмы в Интернете, кстати, кто-то там выкладывает чужие! – я нашла несколько своих картин без всякого моего и продюсера участия. А продюсеры моего фильма «Серебряковы. Французские этюды» купили в разное время диски по 450 рублей в галерее Нащокина, где он был выпущен тоже без ведома создателей. Продюсеры сняли на видео и момент продажи, и демонстрацию фильма в галерее, а потом обратились в милицию, прокуратуру и Министерство культуры, являющееся основателем журнала «Киносценарии», – на его территории и располагается галерея. Безуспешно. Эта история преподала нам два урока: во-первых, с пиратством мы боремся устно, и никакие государственные структуры нам соответствовать не спешат; во-вторых, фильм наш весьма востребован, если люди за ним в очереди стоят! Да вот досада: ни финансирующую организацию – Минкульт, ни просветительскую – телевидение – это не занимает.
– Так почему же столь небольшой процент хорошего, достойного документального кино реально доходит до публики? Большинство лент можно увидеть лишь в рамках какого-нибудь фестиваля, в стенах клуба для избранных, а, скажем, в кинопрокате или даже на телеэкране зритель этого за редким исключением почти не видит?
– Ну уж в прокате-то и игровой отечественный фильм не вдруг увидишь. Документальное кино, пережив перестроечный «взрыв» конца 1980-х – начала 1990-х, попало в колею безразличия – в первую очередь государственного. Мы опять оказались «вне моды». А мир между тем повернулся к документальному кино. Реальным остаётся только лозунг Ильфа и Петрова – «Заграница нам поможет». И помогает – просвещает своих граждан на материале наших российских фильмов!
– Мэтров немного, имена их часто на слуху, а много ли в документалистику сегодня приходит молодёжи? С чем приходит?
– Приходят, конечно – вы, наверное, отметили в наших программах, скажем, «Померанье» Марии Мурашовой из Петербурга – 13 минут истинного кино без единого слова, или «Болевые точки» Ивана Твердовского. Хватит ли у них сил остаться в искусстве, не отдаться коммерции?.. Документальное кино делается подвижниками – это вечная истина.
Беседу вела Арина АБРОСИМОВА, ИВАНОВО–МОСКВА
Статья опубликована :
№29 (6331) (2011-07-20) 2
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 1 чел. 12345
Комментарии:
Панорама
По младомыслию своему…
РЕПЛИКА
Статья Дмитрия Быкова о Джамбуле, вышедшая в «Известиях» (№ 34, 2011 г.), настораживает с первых строк неизвестно откуда взявшимся сарказмом. Вроде и тема серьёзная (юбилей великого казахского поэта), и намерения у автора благие – способствовать дальнейшей популяризации юбиляра, – но тон заметочки такой, как будто автор говорит: «Нате-ка выкусите! Между Россией и Казахстаном – договор о вечной дружбе, наши президенты давно уже встречаются без галстуков, поэтому похвалю я, дорогие казахи, вашего горе-классика, но так похвалю, что мало не покажется!»
И в самом деле, чем дальше читаешь этот непонятный опус (ведь если тема тебе не нравится, можно было бы и не писать), тем более понимаешь, что намерения автора отнюдь не дружеские. С шутками и прибауточками (в тексте у него буквально следующее: «Когда страна прикажет быть Гомером, у нас Гомером становится любой, в том числе пастух местных баранов») он проводит свою основную мысль о том, что какая может быть у казахов культура, когда они занимались исключительно «барановедением», откуда у такого народа культура, ясное дело, что она была создана при социализме и все представители этой так называемой культуры, вплоть до самого талантливого из них Олжаса Сулейменова, есть не что иное, как советские марионетки. И далее автор пишет чёрным по белому: «…на фоне отсутствующей сегодня национальной политики тогдашняя, советская, вовсе не так глупа. Эти самые национальные гении, созданные, конечно, при прямом содействии центра и во многом его руками, были лучшими эмиссарами России на Кавказе и в Закавказье; защищая свои почести, они способствовали межнациональной дружбе, и это лучше, чем способствовать возрождению, допустим, шариата».
Но если такие люди, как Джамбул, способствовали «межнациональной дружбе», то почему теперь по отношению к ним такая чёрная неблагодарность? Ведь Джамбул действительно стал в своё время элементом советской культуры, с его стихами в русском переводе шли на бой, его знаменитое «Ленинградцы, дети мои!» было актом духовной поддержки в дни фашистской блокады жителей этого прекрасного города. И не зря же с тех пор в Петербурге стоит памятник Джамбулу – это жест благодарности русского народа великому казахскому поэту, мудрому старцу, своими поэтическими строками и в самом деле способствовавшему дружбе наших народов. Так зачем теперь над этим смеяться, превращать реально существовавшего казахского акына в мифическую фигуру? Может, современному российскому автору как раз не нравится то, что Джамбул был слишком реален, что миллионы советских детей заучивали его стихи, что он, к примеру, наравне с Симоновым и Твардовским пользовался всесоюзной славой? Может, Быков из этих же соображений всуе приплетает к Джамбулу и О. Сулейменова, чья слава в советское время была ещё грандиознее? Выходит, по мысли автора, казахские поэты должны только пасти баранов?
А иначе зачем Быкову представлять их мифическими фигурами, созданными в кремлёвских кабинетах? Ведь, как ни ёрничай он над айтысом Джамбула и Кулмамбета, этот айтыс был и в нём Джамбул действительно вышел победителем! И этот айтыс поднял на новую высоту казахскую устно-поэтическую школу! И Джамбул не мог знать, что Тургенев описал нечто подобное в каком-то из своих рассказов, ведь сам Быков с удовлетворением констатирует, что казахский акын был безграмотным. Но с этим ничего не поделаешь, такова была его экзистенциальная ситуация.
И представлять, что Джамбул слямзил у Тургенева сюжет своего айтыса, – это договориться до полного абсурда. Возможно, Быков полагает, что этот айтыс придумали русские переводчики Джамбула? Но ведь не могли же они написать за Кулмамбета, о существовании которого вряд ли даже подозревали? А между тем поэтическое творчество Кулмамбета – важный период в казахской поэзии. Перечёркивать айтыс Джамбула и Кулмамбета, превращать его в мифическое измышление, сворованное у Тургенева, – это значит совершить акт вандализма над историей казахской литературы!
Кто дал такое право русскому писателю Дмитрию Быкову? Наверное, только его сангвинический темперамент! Но одного темперамента мало, чтобы писать о представителе другого этноса. Надо по крайней мере потрудиться над тем, чтобы иметь хоть самые элементарные сведения о культуре этого народа. И самое смешное – Быков пишет всё это в позе эдакого скалящего зубы учителя-сноба, снисходительно учащего соплеменников Джамбула азам постмодернизма и деконструкции.
Однако на самом деле он сам ставит себя в смешное положение, ибо история не имеет сослагательного наклонения. И если Джамбул и Гомер остались в истории, их оттуда трактором не сдвинешь, не то что пером досужего остряка-острослова! Наряду с прочими главная ошибка Быкова в том, что он построил свою заметку как досужие экзерсисы по ничего не стоящему поводу. Но если повод был столь ничтожен, зачем ему нужно было браться за перо? Вот тут-то вся и закавыка! Он не хотел бы писать о каком-то Джамбуле, но приходится! В таком случае, думает автор, я всё сделаю как в еврейском анекдоте, где никогда не поймёшь, где хвалят тебя или ругают, где, гладя тебя по головке, могут и за уши отодрать.
Но ведь это несерьёзно, друг Дмитрий! Мы же не в пустыне живём, в этом году Казахстан отмечает 20-летие своей независимости. Возможно, Джамбул для Вас ничего не значит, но для нас – это наша национальная гордость, часть нашей истории. Это представитель традиционной поэзии, поэзии жырау, что сродни поэзии аэдов и рапсодов. И не зря Вы упоминаете Гомера, греческий эпос и поэзия жырау – типологически сопоставимые вещи. Но если «Илиаду» знают все, то наши жырау – единицы. И феномен Джамбула в том, что он заставил всех заговорить о себе, а значит, и о поэзии жырау. Кроме того, хочу особо подчеркнуть, что поэзия жырау чужда мифотворчества и все Ваши удалые попытки сотворить из Джамбула миф – не более как мыльный пузырь. И даже более того – это Ваше собственное мифотворчество. Из Вас так и прёт сытое, ухоженное младомыслие, но если у Вас такое пышущее здоровье, потратьте его на самовоспитание, вместо того чтобы брюзжать на других.
