Ознакомительная версия.
В предшествующих лекциях я изображал вам ход занятия русскими людьми территории Сибири и указывал на причины, которыми вызывалось это занятие. Мы видели, что главным побуждением, заставлявшим русских людей приискивать «новые землицы» для своего государя, было сначала желание найти новых плательщиков ясака, за счет которых можно было бы поживиться не только казне, но и сборщикам этого ясака. Инородческий ясак и вообще мягкая рухлядь, привозившаяся из Сибири, получила столь большое значение в бюджете Московского государства, что заставляла и московское правительство поощрять вышеупомянутые экспедиции служилых и промышленных людей и так или иначе закреплять за собой найденные ими земли. К этому главному побуждению присоединялись вскоре и другие – желание приобрести земли, где залегали металлы, земли, на которых можно было бы с удобством вести земледелие и производить хлеб, столь нужный для Сибири. Наконец, в некоторых случаях занятие сибирских земель вызывалось и чисто стратегическими соображениями – желанием покорить и усмирить инородцев, которые нападали на русских или инородцев, русских подданных. Все это движение носило в известной степени стихийный характер. Сибирь, так сказать, поглощала русских людей, которые могли остановиться в своем поступательном движении лишь тогда, когда должны были дойти до естественных границ Сибири или до пределов оседлых сильных народов.
Теперь у нас на очереди вопрос, как и какими русскими людьми заселялась Сибирь. В этом отношении приходится отметить несколько эпох в истории сибирской колонизации, отличающихся своими особенностями, в зависимости от главных побуждений, двигавших колонизацией Сибири.
Первая эпоха совпадает со временем первоначального занятия Сибирской территории. Главным мотивом заселения Сибири для правительства было желание удержать за собой занятую полезную территорию; с этим желанном во многих случаях совпадали и интересы народной массы, искавшей лучших условий для своего труда, чем на родине. Правительственная инициатива и деятельность в заселении страны шли рука об руку в эту эпоху с инициативой и деятельностью народной.
Вторая эпоха совпадает приблизительно с XVIII веком. Колонизация Сибири за это время приобретает почти исключительно принудительный характер. Главным двигающим ее мотивом является желание удалить из общества беспокойные, вредные или малополезные элементы и обратить их на пользу государства в далекой окраине для охраны ее или развития в ней промышленности, преимущественно горной. Вольная народная колонизация в эту эпоху хотя и не прекращается совсем, но ослабевает или совершается, так сказать, контрабандой, вопреки воле правительства.
Третья эпоха совпадает приблизительно с XIX веком. Мотив, двигавший колонизацией Сибири во вторую эпоху, продолжает действовать и теперь. Но наряду с этим выдвигается и другой – посредством занятия Сибири бороться с перенаселением некоторых местностей России, с малоземельем крестьян: этот мотив выдвигается все более и более на первый план и в конце эпохи становится исключительным. Он одинаково двигает и народной массой, и правительством, которое сначала берет в данном деде инициативу, а потом стремится только регулировать колонизационное движение народной массы.
Итак, приступим к обозрению заселения Сибири в первую эпоху, совпадающую со временем первоначального занятия ее территории.
Мы видели, что первыми русскими селениями в покоряемой Сибири были города, городки, острожки и зимовья, устраивавшиеся в землях инородцев. В этих пунктах поселялся прежде всего разный вольный люд – казаки, стрельцы, различные иноземцы и другие служилые люди. Одновременно с ними или несколько позже селилось духовенство, а позже в Западной Сибири поселились крестьяне и посадские люди.
Вы помните, что ранее других в Сибири был построен город Тюмень (в 1586 г.). Из челобитной, которую подали в 1600 г. обыватели Тюмени о разрешении им построить церковь в остроге, узнаем, что в Тюмени жили литва, казаки, стрельцы и другие служилые люди, а также пашенные, и что в Тюмени были уже две церкви, а стало быть, и духовенство. Вторым по времени основания городом Сибири был Тобольск (1587 г.). Когда в 1624 г. производилось описание Тобольска, в нем оказалось 10 церквей, 325 дворов служилых людей, боярских детей, стрельцов, конных и пеших казаков литовского списка, иноземцев, служилых татар; затем 53 двора посадских людей и 9 дворов пашенных крестьян.
После Тобольска основаны были, как известно, города Пелым и Березов в 1593 и 1594 гг. В этих городах служилые люди составили большинство населения. В Пелыме, например, в 1625 г. жило 10 человек боярских детей, 50 человек конных казаков, 100 человек пеших казаков, поп и дьякон и около 70 семей посадских людей и пашенных крестьян.
В 1594 г. построен был г. Тара. Когда в 1624 г. производилась опись этого города, в нем оказалось 263 двора, из которых 7 принадлежали пашенным крестьянам, несколько дворов – белому и черному духовенству, а большинство – служилым людям, боярским детям, конным и пешим казакам, стрельцам, пушкарям и т. д. В 1598 г. было основано Верхотурье. В нем поселены были воеводы и приказные люди, дети боярские, причт и монахи. Можно продолжить еще далее это обозрение, которое даст все те же результаты. В качестве обывателей первых русских селений в Сибири мы повсюду встречаем служилых людей и духовенство, с значительной примесью других элементов. Это и неудивительно. Мирной колонизации Сибири предшествовало покорение инородцев, для этой цели и расселялись по стране военно-служилые люди в Западной Сибири по распоряжению правительства, а в Восточной даже и по собственной инициативе. В последнем случае, как мы видели, некоторые крупные города Сибири послужили рассадниками военнослужилой колонизации: из них обыкновенно выходили отряды служилых людей, которые основывали новые городки, острожки или зимовья.
Но как попадали в Сибирь эти служилые люди? Московское правительство в данном случае практиковало два способа: «прибор» и «перевод». Воеводе или голове, отправляемому в Сибирь, давалось поручение набрать себе и отряд из служилых и всяких «охочих людей». Воевода набирал сотников, сотники – десятников, а десятники – рядовых казаков и стрельцов. Десятники с рядовыми давали на себя запись, в которой под круговой порукой обязывались жить в таком-то городе в стрельцах или казаках, служить государеву службу, корчмы и блядни не держать, зернью не играть, не красть и не бежать. Прибранным служилым людям давалась на дорогу подмога, и на казенных подводах они отправлялись в Сибирь.
Иногда же московское правительство просто переводило служилых людей из того или другого города на службу в Сибирь. Эти «переведенцы» или «перевезенцы» также получали обыкновенно подмогу и пользовались казенными подводами при переезде в Сибирь. Кроме «переведенцев», не по своей воле попадали в Сибирь и военнопленные, особенно литовцы и поляки и малороссийские казаки, «черкасы». С течением времени стали ссылаться в Сибирь и все провинившиеся служилые люди. По свидетельству Котошихина, этих людей в тамошних городах верстали в службу, смотря по человеку, «во дворяне и в дети боярские, и в казаки, и в стрельцы».
Но заселение военными людьми необходимо влекло за собой заселение страны людьми мирных профессий. Раз основывалось постоянное селение, город, поселявшиеся в нем русские люди не могли обойтись без церкви, без духовенства. Когда строились сибирские города, то церкви бывали, как правило, первыми зданиями, которые воздвигались после стен острога. Поэтому и вместе со служилыми людьми в городах Сибири поселялось обыкновенно духовенство.
Когда учреждена была в Сибири архиерейская кафедра и назначен был в Тобольск архиепископ Киприан, он повез с собой несколько белых и черных попов, набранных в Москве. И преемники Киприана, при отправлении своем на кафедру, прибирали черных и белых попов. Не всегда находились охотники ехать, так что правительство должно было давать большую подмогу в 40, 35, 80 рублей, чтобы склонить духовенство к переселениям в Сибирь. Посадские люди, опасаясь принудительного набора из среды духовенства, иногда вскладчину предлагали еще от себя подмогу в 20 и более рублей. За редкими исключениями, с черными попами шли в Сибирь и их братья, племянники, келейники, с белыми – их жены, дети, разные свойственники и работники. Сами служилые люди, отправляясь на вечное житье в Сибирь, брали с собой или выписывали по прибытии в Сибирь свои семейства – жен, детей и живших с ними родственников, а у кого были, и холопов и разных захребетников. С самого начала, таким образом, около военного люда в сибирских городах накапливался известный контингент мирного населения. Этот контингент с течением времени все более и более увеличивался. К семьям служилых людей присоединялись пашенные крестьяне. Служилые люди и духовенство, поселенные в Сибири, на первых порах всецело находились на иждивении государства. Они получали денежное и хлебное жалованье. Позже служилые люди и духовенство обыкновенно получали земли и должны были сами производить хлеб. Но это возможно было далеко не везде и притом уже после покорения инородцев и крепкого утверждения русского владычества в Сибири. Казне, благодаря этому, приходилось иметь в Сибири большие запасы хлеба для раздачи «ружным» служилым людям и духовенству. Подвозить хлеб из России тяжело было даже в Западную Сибирь, а тем более в Восточную. Поэтому вслед за служилыми людьми, а иногда даже одновременно с ними, правительство отправляло в Сибирь крестьян-земледельцев. Эти крестьяне получали участки земли, которые обрабатывали в свою пользу, а в виде главной казенной повинности обрабатывали, кроме того, государеву пашню, с которой урожай шел в государевы житницы на «ругу» служилым людям и духовенству. В некоторых местностях государевой пашни не заводилось вовсе, а крестьяне взамен «изделья» вносили в казну хлебный оброк натурой. Московское правительство очень заботилось о развитии хлебопашества в Сибири, без которого не могла держаться русская жизнь, русское владычество. Поэтому всякими мерами оно старалось увеличить земледельческое население в Сибири. Крестьяне отправлялись в Сибирь так же, как и служилые люди, «по прибору и указу». На первых порах набор крестьян, как и служилых людей, производился в северных уездах местными правительственными агентами или же присланными от сибирских воевод детьми боярскими, приказчиками и слободчиками. Желающим переселиться в Сибирь на государеву пашню обещались льготы от податей и повинностей на два, на три года и более, подмога и ссуда в разных размерах. Иногда же правительство возлагало прибор известного количества крестьян на какую-нибудь область в виде повинности. Например, в 1590 г. велено в Соли Вычегодской и в уезде прибрать в Сибирь пашенных крестьян 80 семейств, причем у каждой семьи должно быть: по три мерина добрых, по три коровы, по две козы, по три свиньи, по пяти овец, по два гуся, по пяти кур, по две утки, хлеба на год, соха для пашни, сани, телега и «всякая житейская рухлядь». Жители не только должны были прибрать крестьян, но и дать им подмогу, разверстывая посошно, вследствие чего и прибранные крестьяне назывались «посошными». Подмоги давались различные – в 50, 100 и даже 135 рублей – деньги по тому времени огромные. По указу переводились в Сибирь прежде всего дворцовые крестьяне, которым давалась также подмога, а затем в состав пашенных крестьян попадали также и военнопленные, и ссыльные. Таким образом, например, когда основан был Пелым, туда отправлено из Каргополя 10 семей опальных москвичей и 80 семей провинившихся угличан. Всех их велено там посадить на пашню. В 1617 г. в Тобольск были отправлены 60 захваченных в плен литовских пахолков и велено их раздать пашенным крестьянам «для пашенного науку». В 1623 и 1624 гг. отправлено из Алатыря в Тобольск 40 человек запорожских черкас, находившихся там на службе. За их воровство и измену их довелось казнить смертью, но государь пожаловал, отдал им жизнь, велел устроить на пашню и дать подмогу для пашенного заводу. Из 560 человек, сосланных с 1614 по 1624 г., на пашню устроено 348 человек, и чем дальше, тем более увеличивалось количество этих элементов в Сибири. В Западную Сибирь пашенные крестьяне переводились по прибору и указу из Европейской России, а в Восточную, кроме того, из Западной Сибири. Так, например, 11 крестьян Верхотурского уезда, участвовавшие в 1626 г. в убийстве приказчика, были сосланы в Кузнецкий и Томский остроги. В 1632 г. велено было воеводам пашенных городов Тобольского разряда выбрать крестьян добрых, зажиточных и семьянистых 100 человек и послать их в Томск и в остроги Томского разряда. Когда же основан был Иркутск, то из Верхотурского уезда переведено было туда 500 человек крестьян и т. д. Для сибирских городов правительство набирало не только пашенных крестьян, но и посадских людей, хотя и в незначительном количестве. Предполагалось, что с течением времени в стране разовьется торгово-промышленный оборот, для которого понадобится особый класс людей. Главное же, имелось в виду обеспечить людьми государеву службу в таможнях, кабаках, на промыслах – контингент лиц, могущих быть в разных головах, целовальниках, сборщиках и т. д.
Ознакомительная версия.
