18 июня.… В 2 ч. было полковое учение на Софийском плацу. Эскадроны носились в атаку и упражнялись в правильном нацеливании… Пил чай у тетеньки.
23 июня Царское Село. Тревога была дана в 4 ч., но мы скоро опять вернулись. К 6 час. подтянулись с аванпостов 4-й и 5-й эск<адроны> и тогда двинулись всем полком на обозначенного противника. Всего две атаки с многочисленными падениями. Был дома в 8 ч., спал до 11 ½. Завтракал в дежурке. Обедали у меня: д. Сергей, т. Элла, д. Павел и Аликс. Ездил верхом.
29 июня. <Именины вел. кн. Павла Александровичам Капорское.…В походной форме поехал поздравлять д. Павла. У обедни и завтрака набралось много семейства. Гулял ст. Эллой и д. Сергеем вокруг озера… Катались впятером. В 12 час<ов> вернулся с ливнем в Капорское. Здесь было уже ясно.
30 июня. Царское Село.…Отправился верхом на Весте в Царское, сделав переход в 2 ⅓ часа. Завтракали большим обществом у д. Павла. Гулял с д. Сергеем и тетенькой. Простились с д. Павлом и Аликс, проводив их на станцию. Они уезжают на лечение в Франценсбад[483]. Д. Сергей и т. Элла обедали у меня. Ездили втроем в Павловск. Пил с ними чай!
(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 224. Л. 162,173,178,184,185.)
В конце июля проходили большие маневры между Красным Селом и Нарвой. В учениях вместе со своими полками принимали участие цесаревич Николай и вел. кн. Сергей Александрович.
За маневрами наблюдают приехавшие в Россию Германский император Вильгельм II, его брат принц Генрих Прусский, великий герцог Гессенский Людвиг IV[484]с сыном Эрнстом[485].
По сообщениям «Московских ведомостей», 30 июля великая княгиня Елисавета Феодоровна «верхом следила за ходом учения» 37 пехотной дивизии (в селе Александровка), на следующий день она «была верхом» на тактических учениях кавалерии и конной артиллерии (в Красном Селе).
После маневров, 5 августа, высшее общество было приглашено на вечер к вел. кн. Владимиру Александровичу.
Дневник А. А. Половцова [486]
5 августа. Воскресенье. После обеда общество было приглашено квел, кн. Владимиру Александровичу, из гостиной коего открывался красивый вид на водопад освещенный бенгальскими огнями… Русский император, уже сменивший прусский мундир на русский, добросовестно и внимательно, как все, что он делает, слушал пение, германский император, с ушами набитыми ватою, был весьма равнодушен к музыкальному наслаждению и старался быть любезным со всяким, кто находился вблизи от него, прежде всего с русскою императрицею, которая довольно холодно принимала его любезность, немногое находила ему отвечать и, казалось, сожалела, что не имеет другого соседа, как, например, Глинку-Маврина[487], уже не говоря о Володе Шереметеве[488] или Володе Оболенском[489].
Ксения Александровна сидела тихо, смирно, неподвижно, не пророняя ни слова и как будто чувствуя, что она находится в очень затруднительном и несколько опасном положении.
Мария Павловна, помня, что она хозяйка дома, хотела бы выказать это чем-нибудь и прежде всего по отношению к германскому императору, но это как-то не удавалось, и ей приходилось ограничиваться разговором с принцем Генрихом, который, кстати, весьма красивый, статный, чрезвычайно любезный, словоохотливый юноша.
Вел. кн. Елисавета Феодоровна была прелестна, восхитительна, обаятельна, исполнена такта и грации, отуманена каким-то облаком нравственного света, как всегда, любезна со всяким и притом не выработанною любезностью, а выражением доброго, снисходительного человеческого чувства.
(Половцов А. Л. Дневник Государственного секретаря.
В 2 т. Г. 2.1887–1892. М., 2005. С. 326–327.)
Военные учения закончились 13 августа.
Дневник цесаревича Николая Александровича
13 августа. Петергоф. Проснулся с грустью и тоской, что последний день в полку настал. В 10 14 прошла сдача дорогого 1-го эскадрона Крупенскому против моего дома. Отслужили панихиду по Сосновскому и молебен. За последним завтраком поднес полку братину[490]. Уехал в 2 ч. Был совершенно расстроен целый день. Обедали Гессенские в 8 ч.
14 августа. Отоспался от вчерашних грустных впечатлений, видел приятный сон!.. Завтракали: т. Элла, д. Louis, Ерни, д. Миша, гр. Воронцов и Н. К. Гире. Искали грибы — занятие невеселое после лагеря. Сидел у Ерни на ферме. Обедали в 8 ч. Играли в лу. Проиграл снова 109, а с прошлым разом всего 211 рублей!
15 августа… поехал на ферму проститься с д. Сергеем и т. Эллой перед их отъездом в Ильинское…
(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1.Д. 224. Л. 229–231.)
16 августа Сергей Александрович и Елисавета Феодоровна уехали в Ильинское, куда на месяц (с 20 августа по 20 сентября) приехали гессенские родственники, в том числе и принцесса Алиса.
В день их приезда в Ильинское Николай запишет в своем дневнике:
Дневник цесаревича Николая Александровича
20 августа… Боже! Как мне хочется поехать в Ильинское, теперь там гостят Виктория с Аликс; иначе если я ее не увижу теперь, то еще придется ждать целый год, а это тяжело!!!
26 августа… Много думал о том, позволят ли мне съездить в Ильинское или нет после маневров…
(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 224. Л. 236, 242.)
Родители не разрешили Николаю приехать в Ильинское, вместе с ними ему пришлось ехать в Спалу (имение под Варшавой) — место императорской охоты. А в Ильинском состоялись разговоры Сергея Александровича и Елисаветы Феодоровны с герцогом Людвигом и принцессой Алисой о возможности ее брака с Николаем. Главным препятствием их совместному счастью становится верность принцессы лютеранству.
Вел. кн. Сергей Александрович — цесаревичу Николаю Александровичу
30 августа. Ильинское
Дорогой мой Ники,
Берусь наконец за перо, чтоб писать тебе о деле нас интересующем. Louise[491]дал слово старой Queen (королеве Виктории. — Сост.), что А<ликс> тебя теперь в России не увидит — и он по совести хочет сдержать свое слово. Я только что с ним долго говорил об этом — он до сих пор и не подозревал о серьезности дела, и я ему открыл глаза на многое. В конце концов я его спросил — можно ли будет через год возобновить этот разговор — на что он ответил — конечно да. Семья Балийских еще не может успокоиться насчет отказа, и Queen в особенности кипятится[492]. Жена тебе писала, что ее чувства не переменились — напротив. Большое смущение религия — оно понятно, но и это препятствие можно будет преодолеть — это можно заключить из ее разговоров; Elie a un grand fond religieux (ее религиозность глубока и основательна — фр.) — смотреть на это так серьезно и добросовестно, по-моему, это хороший знак и верный. Вообще ты можешь быть спокоен — ее чувство слишком глубоко, чтобы могло измениться. Будем крепко надеяться на Бога, с Его помощью все уладится к будущему году. Если кто осмелится прочесть это письмо кроме тебя — да будет ему постыдно во веки!!!!
Она очень выросла и похорошела — меня это даже поразило. О чем я горюю всего больше, так это о том, что тебя большое не увидим; признаюсь это очень досадно и скучно. Я еду на днях на один день в Питер, ибо в полку большое производство — увы, Гадон произведен в капитаны и должен сдать полковое адъютантство; не особенно забавно выбирать нового адъютанта и возиться с ним.
Мы живем себе здесь отлично и симпатично; вначале были сплошная жара — издыхали — теперь свежо, но хорошо. Я отдыхаю и душой и телом после многообразных летних треволнений, которые мне порядочно надоели.
Как прошли маневры? Что было вам видно интересного? Парад должен был быть оригинален.
