Валентин Катасонов - Диктатура банкократии. Оргпреступность финансово-банковского мира. Как противостоять финансовой кабале

Ознакомительная версия.

5.5. О ПРЕЗИДЕНТАХ ГОСУДАРСТВ И «ТЕНЕВОЙ» ЖИЗНИ БАНКИРОВ

15 февраля 2013 г. в Кремле Президент России Владимир Путин принял министров финансов и управляющих центральными банками стран «Группы двадцати». Встреча состоялась в рамках российского председательства в «двадцатке», сообщает сайт Кремля. Со вниманием изучив выступление нашего президента, обнаружил в нем много смелых мыслей и даже открытий. Назову лишь три пункта.

Цитирую: «Хочу в этой связи отметить, что с текущего года в России вступило в силу так называемое бюджетное правило, которое уменьшает зависимость бюджета от нефтяных цен. Мы знаем и о наших проблемах. Одна из главных проблем в этой сфере — это так называемый высокий нефтегазовый дефицит. Будем последовательно работать над его снижением, будем добиваться предсказуемости бюджетного процесса».

Наш президент рассматривает повышение предсказуемости бюджетного процесса в качестве одного из приоритетов экономической политики. Что же, согласимся с такой постановкой вопроса. Повышать можно двумя способами: повышая предсказуемость доходов и повышая предсказуемость расходов.

Первый способ предполагает развитие производства и внутреннего рынка, реиндустриализацию страны, отход от нефтесырьевого экспорта, закрытие оффшоров, расстрел казнокрадов и т. п.

Второй способ предполагает снижение бюджетных расходов. Чем ниже бюджетные расходы, тем выше предсказуемость бюджетного процесса. Можно вообще планировать бюджет страны на основе норматива 1000 рублей в расчете на душу населения. Предсказуемость будет 100-процентная. В крайнем случае, ее поможет обеспечить какой-нибудь богатый благотворитель (типа Джорджа Сороса) из зоны «золотого миллиарда».

Один и тот же результат достигается двумя разными способами. Только «побочным результатом» применения первого способа будет сильная и независимая страна. А «побочным результатом» второго способа — полная нищета в стране, перерастающая в прогрессирующую депопопуляцию. Поскольку второй способ сточки зрения соотношения «затраты/результат» является на несколько порядков более эффективным, то его и следует применять. До такого гениального вывода не мог додуматься ни Адам Смит, ни Джон Кейнс, ни даже нобелевский лауреат Милтон Фридман. Думаю, что Путину следует присвоить Нобелевскую премию по экономике за величайшее открытие в области государственных финансов.

Цитирую: «В этой связи хотел бы в завершение нашей сегодняшней короткой встречи сказать следующее. Конечно, основные политические решения на международных форумах, да и в каждой из наших стран конкретно, принимаются именно на политическом уровне главами правительств и президентами. Но в сфере экономики любой лидер, любой президент, любой председатель правительства или премьер, не могут не опираться на ваше профессиональное мнение по целому ряду очень тонких профессиональных, специальных вопросов. Вряд ли кто-то из моих коллег — глав государств и правительств — позволит себе спорить с вами по чисто профессиональным вопросам, а именно они, как правило, эти вопросы, и ложатся в основу политических решений».

Президент Путин выдал страшную тайну: президенты и премьер-министры государств принимают политические решения лишь после того, как получают «профессиональное мнение» со стороны председателей центральных банков и министров финансов. Но никак не наоборот. Финансисты и банкиры принимают свои решения, вполне обходясь без «профессионального мнения» президентов и премьеров. Причем, решения гораздо более судьбоносные. Например, о начале банковского или экономического кризиса. Также можем вспомнить, что ни Рузвельт, ни Черчилль не принимали решения о начале Второй мировой войны. Это было решением главных акционеров Федеральной резервной системы, Банка Англии. А Рузвельт и Черчилль эти решения лишь озвучивали. Мы, таким образом, случайно от Владимира Владимировича узнаем, какова действительно иерархия власти в обществе.

Цитирую: «В числе важных шагов отмечу введение новых банковских стандартов и усиление надзора за глобальными системно значимыми финансовыми институтами и теневым банковским сектором». Впрочем, по этому пункту можно привести много цитат, почти все выступление Путина состояло из «советов» банкирам, как им следует жить.

Владимир Владимирович поднял в своем выступлении много деликатных тем. Например, тему «теневого банковского сектора». Вроде бы все банки на виду, занимают шикарные офисы, сдают отчетность, занимаются рекламой и т. д. Но при этом ведут двойную жизнь: «белую» и «серую». Впрочем, некоторые умудряются вести даже тройную жизнь: «белую», «серую» и «черную». Последняя связана с наркобизнесом, работорговлей, другими видами организованной преступности. За банками следят всякие там «регуляторы» и «мегарегуляторы», чаше всего в лице центральных банков. Центральные банки — головные организации, контролирующие и координирующие банковскую мафию. Будучи «крестными отцами» банков, «регуляторы» все видят и все знают. И про «белую», и про «серую», и даже про «черную» жизнь банкиров. Им не надо советовать, как и сколько надзирать над своими подчиненными. Они это умеют делать профессионально. В конце концов, без этого «крестные отцы» не смогут получать свою коррупционную ренту и сохранять власть.

Вообще-то банковский сектор и центральные банки находятся вне сферы влияния (и даже вне поля зрения) президентов, премьер-министров и других государственных чиновников. Даром, что ли они добивались своей «автономии»? Советы Путина банкирам похожи на советы человека, который учит своего соседа, как ему воспитывать свою жену. Такие советы не вполне этичны. Так как возникает подозрение, что человек через окно или замочную скважину следит за семейной жизнью своего соседа. Ведь семейная жизнь — тоже достаточно «теневая» сфера, куда посторонним заглядывать не рекомендуется.

Было бы намного этичней, если бы наш президент касался нейтральных тем. Например, рассказал участникам встречи о защите Земли от метеоритов или нашествия инопланетян.

Наши олигархи и коррумпированные чиновники наивно думают, что арестовывать и конфисковать имущество могли только большевики во время революции.

Запад умеет это делать не хуже. Даже более изящно: проводимые им аресты и конфискации сопровождаются красивыми словами о «демократии», «правах человека» и «справедливости». Особенно Запад поднаторел на конфискациях имущества, берущего своего происхождение из стран, где, по его мнению, демократия отсутствует. Достаточно вспомнить события 2011 года[139], когда западные страны дружно стали арестовывать зарубежное имущество различных «диктаторов» с Ближнего и Среднего Востока, а затем приступили к его дележу. Можно вспомнить и более ранних «диктаторов». Например, филиппинского президента Фердинанда Маркоса. Бедняга Маркос думал, что «гуманный» и «демократический» Запад даст ему политическое убежище, а иностранные банки предоставят крепкие сейфы для накопленных (награбленных) миллиардов. Маркоса Запад объявил «преступником», счета его арестовал и торжественно заявил, что арестованное имущество должно принадлежать филиппинскому народу. Прошло уже четверть века, а вот на родину «диктатора» большая часть денег так и не вернулась.

Наши власти любят повторять, что одна из приоритетных задач государства — активная интеграция России в глобальную экономику. Пожалуй, именно на этом направлении у нашей власти имеются наиболее зримые «достижения». Особенно по части выведения имущества за пределы национальных границ. По официальным данным Банка России, на начало 2001 г. накопленные российские инвестиции за рубежом были равны 248,7 млрд, долл., а через десять лет (начало 2011 г.) они выросли в 4,7 раза и достигли величины 1173,2 млрд, долл. Округленно — 1,2 триллиона долларов США.

Это те активы, которые образовались в результате более или менее легальных операций по экспорту капитала, фиксировались государственными органами России и нашли свое отражения в платежном балансе страны. Что входит в состав этих активов? Прежде всего, это золотовалютные резервы страны — 479,4 млрд, долл. (41 % всех зарубежных активов России). Остальная часть зарубежных активов (693,8 млрд, долл.) принадлежит банковскому сектору (170,2 млрд, долл.) и прочим секторам экономики (523,6 млрд. долл.).

Ознакомительная версия.