бывает, тем более, что история о стрельбе на борту горящего лайнера получила независимое подтверждение. Правда, звучала эта история несколько иначе.
27-летняя Паулин Карлэнд (Pauline Kurland) рассказала журналистам как стала свидетельницей самоубийства матроса на палубе «В». Матрос выдавал пробковые жилеты всем нуждающимся и в какой-то момент, когда к нему приблизилась Паулин, неожиданно вытащил револьвер и выстрелил себе в голову. Женщина не сомневалось в абсолютной реальности увиденного, поскольку споткнулась о труп при попытке бежать. В отличие от несовершеннолетнего Перроуна, отказавшегося давать показания под давлением родственников, Карлэнд не намеревалась молчать об увиденном и сделала соответствующие официальные заявления как следственной группе прокуратуры, так и Комиссии Департамента торговли. Должностные лица всячески пытались поставить под сомнение утверждения Паулины. В частности, члены Комиссии особо напирали на то, что её подруга и соседка по каюте Огаста Парсин не подтверждала рассказ Карлэнд. Последняя, однако, не сдавалась и назвала свидетеля, также ставшего свидетелем самоубийства. Свидетель этот был найден и допрошен и хотя его рассказ в целом совпадал в тем описанием случившегося, которое давала Паулин, Комиссия Департамента торговли фактически отмахнулась от обоих. Показания Карлэнд официально были квалифицированы как «преувеличенные» и «сделанные под впечатлением чрезмерного трагизма происходившего». В общем, Паулину разве что истеричкой не назвали, хотя она вплоть до самой смерти в 1988 г. утверждала, что находилась в ясной памяти и была совершенно трезва.
Как видно, имелись независимые друг от друга утверждения о применения огнестрельного оружия во время пожара. Кроме того, существовали показания лиц, не наблюдавших стрельбы лично, но слыхавших звуки выстрелов. Эти рассказы не проясняли, а только запутывали картину происходившего на борту «Морро кастл». Дело в том, что по официальным данным освидетельствования трупов погибших во время трагедии людей, ни один из них не имел огнестрельных ранений. Объяснений этому может быть всего два — либо тела с таковыми ранениями просто-напросто не удалось отыскать в океане, либо результаты судебно-медицинского исследования оказались фальсифицированы. Можно, конечно, предпложить и третье — трупы застреленых людей сгорели в огне пожара — но как мы знаем, сгоревших было совсем немного, так что это предположение кажется наименее вероятным. Кстати, от возможной фальсификации судебно-медицинских документов, умышленно «пропустивших» огнестрельные раны на трупах, отмахиваться не следует — как мы увидим из дальнейшего, определённые политические резоны для этого существовали.
По мере продолжения допросов выживших в трагедии лиц, перед членами Комиссии открывалась всё более неприглядная картина происходившего на борту лайнера во время пожара. Некоторые рассказы оказались по-настоящему шокирующими. Один из свидетелей, Мартин Ренз, сообщил, как его жену Мэри матросы с «Морро кастл» сначала подобрали из воды в свою шлюпку, а затем выбросили обратно в океан. Мэри Ренз утонула и Мартин ничем не смог ей помочь. Другой пассажир — Уилльям Кларк — рассказал, что едва он с женою Кэрри вышел на палубу «А», какие-то мужчины подхватили женщину и без всяких разговоров бросили её через ограждение в океан. Всё произошло настолько быстро, что Уилльям не успел отреагировать на произошедшее. Опасаясь, что следом полетит в океан и он сам, Кларк бросился бежать. По его мнению, неизвестные лица целенаправленно и вполне осмысленно убивали людей. Кэрри Кларк погибла не только потому, что не имела спасательного жилета, но и потому, что получила при падении в воду сильные ушибы внутренних органов. А уже упоминавшийся Антонио Джорджио, тот самый смазчик двигательной установки, что оказался в одной шлюпке со стармехом Ибаном Эбботом, рассказывал о том, что при попытке подняться вверх по трапу его трижды сбрасывали вниз собственные товарищи.
Отличился и радист Джордж Роджерс, герой трагедии и образцовый гражданин, который катался по всей стране с рассказами о собственном мужестве. Пока Комиссия Департамента торговли пыталась разобраться с возможностью естественной причины возникновения пожара, расследование прокурора Конбоя отрабатывало версию «коммунистической диверсии», благо определённые указания на таковую поступили от полиции Гаваны. Будучи вызван в прокуратуру, Роджерс не моргнув глазом заявил, что подозревает в причастности к диверсии… Джорджа Алагну, того самого, кто спас ему жизнь. По мнению Роджерса, член Коммунистической партии США Алагна как нельзя лучше подходил на роль диверсанта: во-первых, он ненавидел «страну равных возможностей» и критиковал царившие там порядки, а во-вторых, имел отвратительные отношения с капитаном Уилмоттом (о чём в этом очерке уже упоминалось). К заявлению Роджерса прокурор Конбой, лично его допрашивавший, отнёсся со всей возможной серьёзностью — тут же был санкционирован арест Джорджа Алагны и тот отправился в тюремную камеру на месяц.
Неслыханное дело! Личные вещи второго радиста, его жильё, дома родителей и родственников были подвергнуты тщательному обыску, а все близкие, знакомые и соседи — допрошены. Прокуратура, полиция и агенты ФБР искали любые следы, способные указать на создание или хранение Джорджем Алагной «адской машинки». Ничего не нашли! И никто из общавшихся с Джорджем людей не вспомнил, чтобы тот хоть раз высказался о желании поджечь или взорвать что-либо. Можно сказать, что молодому человеку повезло и он отделался малой кровью; если бы выяснилось, что прежде он позволял себе двусмысленные фразы, либо прямо высказывал террористические намерения, его судьба могла бы сложиться очень и очень печально. Правоохранительные органы США в первой половине 30-х годов действовали очень жёстко. Но поскольку ничего конкретного Джорджу Алагне вменить в вину не удалось, он был в конечном итоге отпущен на свободу.
Между тем, ФБР не считало вопрос о возможном теракте для себя закрытым. Привлечь к акту саботажа человека, не скрывающего свои коммунистические или анархистские взгляды, было бы верхом непроффесионализма для любой серьёзной террористической группировки. И в этом смысле легальный коммунист Джорд Алагна, скакавший по коммунистическим митингам и делавший пожертвования в партийную кассу, был очень плохим кандидатом в террористы.
В ФБР прекрасно понимали, что на роль «террориста-поджигателя» требовался совсем иной человек. Или группа людей.
Изучая списочный состав пассажиров и команды, агенты ФБР наткнулись на несколько «мёртвых душ», прояснить судьбу которых так и не удалось. Прежде всего, речь идёт о двух друзьях-сослуживцах из городка Александрия, штат Вирджиния, Фреде Фолконере (Fred Faulconer) и Гарри Липскомбе (Harry Lipscombe). Оба работали клерками в администрации отделения «Южной железной дороги», первому на момент описываемых событий исполнилось 44 года, второй был на 10 лет старше. Фолконер был женат, имел детей и жил вместе с семьёй, а Липскомб, хотя и состоял формально в браке уже 29 лет, проживал отдельно и отношений с супругой не поддерживал. Фред и Гарри купили туры на злосчастный последний круиз «Морро кастл» и вместе отправились в Нью-Йорк. Ехали они не просто
