дня, 8 июня, когда Египет и Иордания подписали с Израилем соглашение о прекращении огня. Каир (а также, вероятно, и Москва) потребовали от Дамаска также заключить с Израилем соглашение о прекращении огня, о чем в 03.00 часа ночи 9 июня сирийское командование и заявило командованию израильскому. Казалось, война закончена, все испустили вздох облегчения, но через четыре часа в 07.00 часов утра 9 июня израильская армия неожиданно начинает мощнейшее наступление на Голанских высотах. Официальная израильская историография утверждает, что решение атаковать Голанские высоты было принято министром обороны Моше Даяном, который сделал это по собственному усмотрению без согласия правительства страны. Если реально, однако, смотреть на военные вещи, то как министр обороны без ведома правительства мог самолично за ночь перебросить к сирийской границе половину израильской армии и спланировать сложнейшую наступательную операцию, понять совершенно невозможно. Конечно, это не больше чем политическая отговорка. Моше Даяном, точнее, его неоднозначной репутацией необузданного ястреба, израильская пропаганда неуклюже попыталась прикрыть те планы, которые, вероятно, были разработаны еще за несколько лет до начала Шестидневной войны. Еврейскому государству требовались обороняемые границы, та самая стратегическая глубина обороны, которая бы дала ему наконец периметр, за которым можно было бы укрыться. Голанские высоты в этих планах вероятно находились по стратегической важности на первом месте. Закончить Шестидневную войну, которую Израиль начал и так успешно провел всего за четыре дня, без взятия Голанских высот явно не входило в планы именно израильского правительства, а не одного отдельно взятого министра, хоть и такого буйного, каким считался Моше Даян. Почему пропаганда с использованием Моше Даяна была неуклюжей? Да потому что Советский Союз опередил Израиль и подтолкнул Дамаск к прекращению огня до того, как израильская армия начала операцию по взятию Голанских высот. Пришлось в невероятной спешке свалить все на Моше Даяна, потому как никакого другого более связного предлога ночью 9 июня не было, в то время, как счет шел буквально на часы. Вообще вся сирийская кампания стала для Израиля невероятной гонкой по времени с Советским Союзом, который угрожал Соединенным Штатам своим ближневосточным вмешательством с минуты на минуту, о чем речь пойдет ниже.
Перед началом наступления израильская авиация нанесла по сирийским позициям на Голанских высотах невероятно мощный удар. Казалось в этот удар вложили все наличные авиационные силы, которым, кстати, уже не хватало боеприпасов. Значительную часть авиабомб взяли на захваченных египетских аэродромах. Затем сильный огонь открыла артиллерия. Сирийские солдаты были ошеломлены, командование пребывало в состоянии шока, ведь они же заявили о прекращении огня. Положение оборонявшихся было еще значительно осложнено и тем, что израильская разведка имела точные планы сирийских позиций на Голанских высотах, а потому как авиация, так и артиллерия били невероятно точно в цель, здесь творился настоящий огненный ад. Многие офицеры бросили своих солдат и бежали с позиций (как было сказано выше, в сирийской армии перед войной провели колоссальную чистку командного состава, что сильно отразилось на состоянии офицерского корпуса). Вслед за ними начали бежать с позиций и солдаты. Моральное состояние тех, кто остался на позициях было ужасным. После чего и началось израильское наступление, причем силы наступавших значительно превосходили силы оборонявшихся. Израильское командование сняло части с других фронтов, с иорданского и египетского, на которых боевые действия уже закончились, и сконцентрировало мощный наступательный кулак против оставшихся одних сирийцев, разбомбив их предварительно в щепки. Противопоставить такому мощному, отлично подготовленному наступлению сирийское командование ничего не могло, но в Дамаске были напуганы даже не столько самим наступлением, сколько его целями. Сирийское руководство опасалось, что израильские войска не остановятся на Голанских высотах, а совершат бросок на Дамаск (от Голанских высот до города всего 60 километров) чтобы сменить режим в стране. Салах Джадид, самый на то время радикально настроенный руководитель в арабском мире, представлял собой большую угрозу еврейскому государству. Израильтяне действительно могли сделать бросок на Дамаск, ведь путь на столицу был открыт, и покончить с режимом Салаха Джадида. Это было на тот момент времени абсолютно реально и даже несложно сделать, понимая сирийские политические реальности. Режим Салаха Джадида сильно зашатался вскоре после окончания Шестидневной войны даже без израильского броска на Дамаск, уже через год он с трудом цеплялся за власть в стране. Сирия до прихода к власти Хафеза Асада была крайне неустойчивой в политическом плане страной, чем израильтяне могли летом 1967 года легко воспользоваться. Десятого июня 1967 года, когда в Америке еще было очень раннее утро, президенту США Джонсону по горячей линии позвонил председатель Совета министров СССР Косыгин. Эту горячую линию установили между двумя странами после Карибского кризиса для экстренных случаев. Десятого июня 1967 года ею воспользовались первый раз, настолько серьезно Советский Союз был настроен в отношении случившегося на Ближнем Востоке. Косыгин потребовал от Джонсона немедленно остановить Израиль, иначе СССР будет вынужден вмешаться в происходящее. Чтобы подтвердить серьезность своих намерений, Советский Союз начал решительные военные приготовления. По боевой тревоге был поднят Черноморский флот, войска Закавказского военного округа, стратегическая авиация. Соединенные Штаты ответили симметрично и начали выдвигать корабли Шестого флота, дислоцированного в Средиземном море, к побережью, которое у Израиля с Сирией было общим, их разделяли какие-то пару сот километров ливанского побережья. Однако напряженность между СССР и США, хоть и крайне серьезная, продлилась всего несколько часов. Вашингтону удалось довести советскую озабоченность до израильского правительства, которое положило немедленный конец «самоуправству» Моше Даяна на Голанских высотах. Вся эта дипломатия, однако, была шита белыми израильскими нитками. Это уже затем, много лет спустя многочисленные политические историки, перевоплотившись в драматургов, расписывали каждый в своих красках, какая разыгралась тогда на Ближнем Востоке драма. В действительности разыгрывали тогда на Ближнем Востоке не драму, а очередную партию реальной политики, по крайне мере США и СССР занимались именно этим.
Шестидневная война не просто перекроила политическую карту Ближнего Востока она его сотрясла до основания, из чего главные игроки в регионе – США и СССР – немедленно стали вылавливать свои политические дивиденды. Это только внешне казалось, что Соединенные Штаты одержали на Ближнем Востоке израильскими руками великую геополитическую победу. В действительности, скорее победу одержал Советский Союз, остававшийся на протяжении всего конфликта в тени, вышедший на международную сцену в последний день войны и остановивший зарвавшегося израильского агрессора. Для стран Третьего мира, особенно мусульманских, Израиль без всяких сомнений выглядел агрессором, а Шестидневная война стала вопиющим преступлением мирового империализма. Советский Союз, так решительно ставший на защиту Сирии и всего арабского народа, одержал над Соединенными Штатами в Третьем мире убедительную пропагандистскую победу.
