На уровне символов грядет окончательный расчёт с прошлым. На карте России появляется Санкт-Петербург. Президиум ВС РСФСР срочно готовит указ первого президента о возвращении храмов, религиозных зданий и ценностей верующим.
За символами идёт политика. С одной стороны, формируется российское правительство национального доверия. С другой, судя по предвыборным выступлениям Ельцина — внутренняя политика первых «100 дней» первого президента будет направлена на укрепление структур местной власти.
Выборы местных руководителей Ельцин намерен провести в ноябре, но вряд ли российский президент не захочет немедленно использовать для укрепления своей власти то обстоятельство, что коммунистическая власть на местах будет находиться во временном коллапсе. Скорая рассылка президентских уполномоченных на места — вещь вполне прогнозируемая.
За политикой идёт экономика. В ближайшие полгода можно ожидать стремительной приватизации государственного имущества со всеми достоинствами и недостатками нового «клондайка». В этой ситуации легко прогнозируется небывалый взлёт активности коммерческих структур и иностранных инвесторов на рынке республики, так как и приватизация в таких масштабах, и возможность осуществления нового «плана Маршалла» — феномен, возникавший в истории, мягко говоря, не часто. С уверенностью можно сказать, что в жизни каждого из нынешних российских бизнесменов «клондайк» такого масштаба случается всего один раз. Так что, деловым кругам России предстояла небывалая по масштабам гонка.
Из источников, близких к ВС РСФСР, сообщали, что в ближайшее время будут освобождаться цены в уже приватизированном секторе экономики, затем придёт полная либерализация цен. Параллельно будет отменён принудительный госзаказ, а государственная система распределения ресурсов будет трансформироваться в сеть торгово-посреднических организаций и товарных бирж. Ожидается отмена жёстких ограничений на посредничество в области экспортно-импортных операций. На российской территории будет введена свободная купля-продажа валюты, то есть внутренняя конвертируемость рубля. Этот фактор в сочетании с ростом иностранных вложений в экономику республики и обострением конкуренции коммерческих структур России «за инвестируемый доллар» резко поднимет рейтинг национальной экономики РСФСР среди деловых кругов Запада. Многие специалисты отмечали, что через три-четыре месяца ситуация с участием иностранного капитала в экономике республики может кардинально измениться.
Грядущая «шоковая терапия» диктовала России необходимость консолидации всех возможных ресурсов, в том числе валютных, могущих смягчить шок. В этом ключе имело смысл рассматривать обещание, сделанное Ельциным 10 июня в Самаре: «Российские предприятия будут освобождены от сдачи 40 % валюты в союзный бюджет, а 20 % валюты будут продавать в бюджет России».
С другой стороны, Ельцин явно сделал ставку на «стратегию локомотива», при которой экономически перспективные регионы (Урал, Кузбасс, Коми) получали значительные налоговые льготы в расчёте на то, что именно эти регионы, встав на ноги, потянут за собой другие.
При этом приоритет российских законов станет абсолютным: союзное хозяйственное законодательство скорее всего ожидает забвение. В 20-х числах июня должна была состояться очередная ново-огарёвская встреча, где на повестке дня стоял вопрос о федеральном налоге. Очевидно, речь должна идти о более жёсткой позиции России при определении условий подписания нового Союзного договора. Россия может настаивать на принципе формирования союзного бюджета на основе фиксированных выплат при отказе от финансирования союзных программ, в которых республика не заинтересована.
Победа Ельцина означала серьёзный аргумент и в пользу западных сторонников экономической помощи посткоммунистическим республикам, а не коммунистическому центру: дальнейшее игнорирование России как политической реальности вряд ли возможно. Европарламент, ещё в апреле совершенно нелюбезно встречавший Ельцина, теперь одним из первых прислал ему тёплые поздравления с избранием, а 18 июня Ельцин планировал встречу с Президентом США Бушем.
И не исключено, что окончательно позиции Ельцина по всем вопросам, в том числе и по участию Запада в экономике России, определятся после его визита в США и встречи с президентом Бушем.
Спустя неделю после президентских выборов в России Центризбирком подвёл окончательные итоги. Фавориты остались прежними: Ельцин набрал 57,3 % голосов, Рыжков — 17,9 %. голосов и занявшего второе место. Несмотря на кисло-сладкие поздравления Горбачёва, заметившего 15 июня по ЦТ, что Ельцина поддержало всего 40 % от списочного состава российских избирателей, 57,35 % — вполне приличный результат, позволяющий российскому президенту (по крайней мере, первое время) пользоваться серьёзным кредитом доверия. Тем более, что второе место получено Рыжковым скорее по инерции: консервативная часть избирателей не может исчезнуть разом, и стоит ли удивляться, что она оказалась так невелика. Однако 12 июня обнаружился и фактор, сулящий немало хлопот в будущем.
Это фигура — Владимир Вольфович Жириновский.
Доселе вызывавший у наблюдателей лишь брезгливое недоумение, он, завоевав 7,8 % голосов (6,2 млн. избирателей), пришёл к финишу третьим. Учитывая бесперспективность фигур типа Рыжкова и катастрофический провал «центриста» Бакатина (3,4 %, последнее место), не исключено, что новые выборы могли бы дать Жириновскому и второе место. Это уже серьёзно: ведь, вероятно, ещё в этом году предстояли выборы президента СССР.
Конечно, «феномен Жириновского» — верный признак того, что посткоммунистическая эпоха наступила окончательно. Со своими неизбежными болезнями роста. Типологически — это второе издание потрясшего посткоммунистическую Польшу «феномена Тыминьского».
Польско-канадско-перуанский миллионер Станислав Тыминьский появился в Польше за полтора месяца до президентских выборов после двадцатилетнего отсутствия. В своё время он был освобождён от военной службы психиатрической экспертизой. Ведя кампанию с большой щедростью на обещания и ещё большей беспардонностью, набрал 24 % голосов и занял место вслед за Лехом Валенсой (40 %). Протрезвевшие поляки решили: Lepsze stan wojenny, niz Stan Tyminsky (лучше военное положение, чем Стан Тыминьский), и во втором туре претендент проиграл, впоследствии возглавив «партию Икс» популистски-националистического направления.
Поскольку выдвинутая профессором Нью-Йоркского университета Александром Яновым концепция «Веймарской России» была популярна в либеральных кругах, стремительный взлёт «человека ниоткуда» вызывал у многих серьёзные опасения. Либералы опасались, что полное поражение коммунистических кандидатов может заставить оказавшихся не у дел коммунистов и генералов делать ставку на единственного, кто делом доказал свою настойчивость и некоторую удачливость.
Немецкие промышленники, аграрии и генералы рейхсвера накачивали фигуру господина Гитлера не потому, что он был им крайне приятен, а потому что других рядом не было. По мнению либералов, не исключено, что, оправившись от первого шока после поражения и, осознав полное отсутствие у себя сколь-нибудь перспективных лидеров, военно-коммунистический альянс начнёт с таким же усердием накачивать фигуру господина Жириновского. Любопытно, что Жириновского уже в день выборов посетил сопредседатель группы «Союз» полковник Алкснис, и новые друзья договорились о сотрудничестве.
Более вероятен, однако, другой вариант. Успех Жириновского может означать не столько успех лидера ЛДПСС, сколько успех данного политического направления. Одной из особенностей русского бизнеса является стремление механически подражать новатору, придумавшему новый тип продукции. Не исключено, что пример Жириновского окажется крайне заразительным, и к следующим выборам явятся многочисленные искатели приключений, сулящие всем всё, обливающие друг друга грязью и сбивающие друг другу ставки.
Лидер Центристского блока (в который входила и ЛДПСС) Владимир Воронин, поревновав успеху коллеги, ходил по кулуарам ВС СССР и предлагал всем репортёрам компроматы на Жириновского. В сущности, и четвёртое место, занятое другим «человеком ниоткуда» Амагельды Тулеевым (6,81 %), — это несколько менее яркое (вследствие большей душевной уравновешенности кандидата) проявление того же феномена.
Ещё одно вероятное следствие «феномена Жириновского» — назревающий в патриотической общественности конфликт. Лидер ЛДПСС отобрал солидную часть голосов у генерала Макашова: военные круги и патриоты явно предпочли Жириновского ортодоксально-коммунистическому тандему Макашов — Сергеев. Причина в том, что в патриотической среде произошёл, говоря партийным языком, отрыв руководства от масс. Как выяснилось на выборах, основной электорат такого типа мало дорожит социалистическими ценностями и исповедует скорее взгляды, характерные для центрально-европейского авторитаризма 20-х годов (великодержавность плюс мечты о процветании неизвестно за чей счёт). Руководство же блока (РКП, писатели-патриоты) с куда большим трудом отказывалось от прежних идеологических стереотипов. Успех ЛДПСС скорее всего сильно катализировал подспудно зреющий разлад между косной элитой «старопатриотов» и более энергической массой «младопатриотов». А станет ли признанным лидером «младопатриотов» именно господин Жириновский, можно было тогда только гадать?
