Борис СААКОВ, сценарист
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
Родиться женщиной и быть поэтом
Cовместный проект "Евразийская муза"
Родиться женщиной и быть поэтом
ПОЭЗИЯ ГРУЗИИ
Маквала ГОНАШВИЛИ
Запоздалая встреча
Ромео, мальчик, сколько же морщин
Безжалостное время припасло нам!
Для счастья было множество причин,
Да ,видно, птицы разнесли по склонам.
Поодаль встань. Крапивы полотно
Теперь одежда мне. Неторопливым
Дождя и ветра сделалось вино,
Скажи, а ты с другими стал счастливым?
Ромео, ведь свела на этот раз
Друг с другом нас не страсть,
а просто старость,
Мы разминулись на такую малость,
Всего на жизнь… А будто бы на час.
Долг
В стране моей, где бережная память
Сильна и укрощает пыл любой,
Где всё проверено и сложено веками,
Быть женщиной –
не значит быть собой.
Но, боже мой, ещё трудней при этом,
(Как Грузия верна себе во всём!)
Родившись женщиною, стать поэтом.
И быть поэтом каждым божьим днём.
Сквозь сплетни, и ухмылки, и наветы
Увидеть, как рассвет из берегов
Выходит, заливая море светом,
И по шипам пройти, не чувствуя шипов!
Одной рукой касаясь колыбели,
Другой – метафор штопать полотно,
Быть верною женой на самом деле
И понимать, что, в общем, всё равно
Не удержать себя в границах этих,
Всё рвётся прочь в погоне за судьбой,
Как бабочка с огнём, играть со смертью
И выиграть неравный этот бой.
Но, не в пример другим,
пустым кокетством
Не отогреть мне больше никого,
Когда из темноты повеет детством,
Всей беззащитной мудростью его.
И значит, просто нужно
стать богиней,
В ярме между мужчиной и землёй,
А если мужество и здесь меня покинет,
Остаться только лишь самой собой.
Не из любви к отеческим заветам,
А просто мне слышнее голос муз;
Родиться женщиной и быть поэтом,
Для Грузии – непостижимый груз!
После землетрясения
Я представляла тебя скалой –
И нежные травы твоего подножия
Собирали живые капли росы,
А змеиный яд на Страстной неделе
Переставал быть смертельным.
Я представляла тебя ветром –
И твои лёгкие наполнялись
Песнями одиночества и печали.
Я представляла тебя деревом –
И твои ветви взлетали
Вслед за птицами, чьи гнёзда
Так бережно ты хранил.
Я представляла тебя солнцем –
И твои лучи согревали замёрзшую душу.
Иногда я представляла тебя
Страшным сном субботнего вечера,
Но всё заканчивалось
счастливым пробуждением
На следующее утро.
Ты был милосердным, как Бог,
Печальным, как облако,
Дарящим надежду, как дождь,
И вечным, как слово,
Потому, что я обрела тебя
На этой земле, заставив страдать
С собой вместе, страдать и молиться.
Но теперь, когда первая трещина
моей веры
Обрушила скалы,
безжалостно засыпав меня обломками,
Я теряю тебя.
Я исхлёстана твоим дождём,
С твоих ветвей падает гнездо,
Полное надежд, слёз и тоски.
Ты грозен и беспощаден, как Бог,
Как бродячее облако, ты безразличен,
И твоим гневом изрешечены мои поля.
Ты исчезаешь, как слово,
брошенное напрасно,
И зелёный, бесконечный свет
Слепит мне глаза и убивает надежду.
Из вечных снов я не вижу выхода,
Я пережила свою любовь
и возлюбила ненависть.
Я прокляла Создателя,
Прокляла землю, небо,
День и ночь!
Куда мне идти теперь,
Когда вокруг только ветер,
Который и сам не помнит
Своей дороги?
Куда идти?
Осень
И примолкла земля, растеряла
Всех весенних и шумных детей,
Лишь печально луна утирала
Дымно-жёлтые слёзы дождей.
Средь ветвей, обнажённых и чёрных,
Как серёжка, но ярче. чем свет,
Лист один всё дрожал обречённо,
Будто праздник, которого нет.
Одинокая
У волос этой женщины запах
Города, пепла, дыма.
Одиночество на кошачьих лапах
Смотрит неизлечимо.
Женщина курит и выдыхает
Продымленную душу.
Закат догорает, камин догорает,
В комнате – душно.
Заговор чисел, где чёт и нечет
Сделали третьей лишней…
Бьёт полночь, утешиться снова нечем.
Бьёт полночь. Она не слышит.
Перевод Елены ИВАНОВОЙ-ВЕРХОВСКОЙ
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
Cовместный проект "Евразийская муза"
Под знаменем фольклора
КНИЖНЫЙ РЯД
Мирзаев Т. Эпос и сказитель . – Ташкент: Фан, 2009. – 410 с.
В начале 1965 года один из учеников основоположника узбекской фольклористики Ходи Зарифова аспирант из Бухары Тура Мирзаев защищал кандидатскую диссертацию на тему «Узбекские варианты дастана «Алпамыш». За несколько дней до защиты научный руководитель попросил аспиранта направить экземпляр автореферата своему близкому другу и соавтору академику Виктору Максимовичу Жирмунскому, который был блестящим знатоком и ценителем тюркского эпоса. Вскоре выдающийся учёный прислал письмо на имя только что защитившего диссертацию Т. Мирзаева. В нём говорилось: «Я вижу, что это серьёзная, основательная работа, и думаю, что такое вдумчивое, филологическое изучение важнейших узбекских дастанов по всем вариантам, которому Вы положили начало своей работой, окажется очень полезным для изучения узбекского народного творчества». Столь лестный отзыв от учёного мирового масштаба не мог не сказаться на дальнейшей исследовательской деятельности Туры Мирзаева. Спустя два десятилетия он стал одним из самых авторитетных фольклористов на постсоветском пространстве, автором ряда фундаментальных трудов, создателем узбекской фольклористической школы.
Письмо Жирмунского никогда не публиковалось в печати. О его существовании практически никто не знал. Лишь самые близкие. И вот спустя 43 года оно впервые опубликовано в «Эпосе и сказителе» Мирзаева. Кстати сказать, это письмо не единственный материал, который публикуется в данном издании впервые.
Книга Туры Мирзаева стала заметным явлением в научной жизни Узбекистана. Во-первых, это первая книга автора на русском языке, то есть здесь представлены работы, которые ранее не публиковались на узбекском языке. Во-вторых, эта книга задумана как своеобразный итог многолетней научной деятельности Мирзаева. Её планировали издать накануне семидесятилетнего юбилея учёного. И в-третьих, в течение последних нескольких лет узбекских фольклористических исследований на русском языке в республике вообще не выпускалось.
«Эпос и сказитель» состоит из трёх частей.
В первой части книги помещена монография «Искусство узбекских народных сказителей и особенности их эпического репертуара», во второй – упомянутое выше письмо Жирмунского и часть реферата монографии «Узбекские варианты дастана «Алпамыш», а в третьей – статьи разных лет об узбекском фольклоре.
