Тевтонам казалось, что они обдурили Лубянку, Берию и даже самого Сталина, и даже после войны до них не дошло, как, впрочем, идо большинства авторов, спекулирующих на этой истории, что истинными жертвами обмана были непосредственно сами же тевтоны! Два могучих аса политической борьбы и разведки — Сталин и Берия — играли с болванистыми тевтонами как кошка с мышкой. И дело тут вот в чем. Едва только Берия возглавил Лубянку в конце 1938 г., как сразу же были резко изменены и сильно расширены задачи внешнеполитической разведки. От крайне характерного в 20-е -30-е гг. контрразведывательного направления в своей деятельности внешняя разведка обязывалась перейти к решению таких особо важных главных задач, как получение информации о намерениях правительств ведущих капиталистических государств, выявление политических планов последних и осуществление наступательных активных мероприятий. То есть акций влияния — как для эвентуального, так и параллельно-арьергардного сопровождения мероприятий внешней политики СССР.
Уже одно это обстоятельство свидетельствует, что появление Деканозова и Кобулова в Берлине было не случайным. В то же время ныне уже возможно на реальных примерах показать, что же на самом деле сделали Сталин и Берия, направив в Берлин такие засвеченные перед германскими спецслужбами фигуры, как Деканозов и Кобулов.
Вот, к примеру, хранящееся в ЦА ФСБ РФ донесение Кобулова от 14 декабря 1940 г., составленное на основании «информации», полученной от Берлингса — «Лицеиста»: «…по сообщению «Лицеиста», внешняя политика Германии строится на следующих основных принципах. Единственный враг нашей Германии — Англия… Свои задачи политики Германии видят втом, чтобы… избежать войны на два фронта. При этом важно обеспечить хорошие отношения немцев с Россией…» Это тонкая «дезинформация» тевтонов с небольшим вкраплением доли правды — Германия действительно была крайне озабочена проблемой исключения войны на два фронта.
Сравним с тем, что ровно за месяц до этого сообщения говорил Сталин. Оценивая 18 ноября 1940 года на Политбюро итоги визита Молотова в Германию, Сталин, четко обрисовав исходящую от гитлеровс-кой Германии угрозу, поставил перед военными за-дачи по усилению обороны западных рубежей, тем более что непрерывным потоком шла информация о перебросках войск вермахта на Восток. Естественно, что, получив спустя месяц данные «Лицеиста», Сталин и оценил их как «дезинформацию». Но при этом «взял на карандаш» некоторые ее элементы, дабы чуть позже ответить на них соответствующим образом. Вскоре повод представился. В начале 1941 г. разведка доложила, что германский Генштаб проводит «учения по оперативно-стратегическому и материально-техническому снабжению на случай затяжной войны». А до этого — еще в конце декабря 1940 г.— берлинская резидентура НКВД успела сообщить о секретной речи Гитлера 18 декабря 1940 г. перед выпускниками военных училищ, в которой он фактически призвал их к нападению на СССР, и Сталин сделал ответный ход.
А вот теперь посмотрите, что сделал Сталин. Он тут же отдал приказ немедленно ознакомить германского военного атташе (ВАТ) в Москве с индустриально-военной мощью Сибири. В начале апреля 1941 г. ему разрешили поездку по новым военным заводам, выпускавшим танки и самолеты новейших конструкций. И.о. германского ВАТ в Москве Г. Кребс доложил 9 апреля 1941 г. в Берлин: «Нашим представителям дали посмотреть все. Очевидно, Россия хочет таким образом устрашить возможных агрессоров». А днем ранее, то есть 8 апреля 1941 г., посол Шуленбург отбил в Берлин депешу, в которой в точности воспроизвел слова главного конструктора 1-го авиационного завода Артема Микояна, произнесенные, как отмечал посол, «по поручению сверху»: «Вы видели грозную технику Советской страны. Мы мужественно отразим любой удар, откуда бы он ни последовал». Доклад германской делегации, посетившей эти заводы, как стало известно чуть позже, произвел на Гитлера очень сильное впечатление. Чтобы еще более усилить впечатление, берлинская резидентура по указанию Сталина распространила слухи в министерствах авиации и экономики Германии, что война с Советс— ким Союзом обернется трагедией для гитлеровского руководства, особенно если война окажется длительной и будет вестись на два фронта. Сталин четко отде— лял зерна истины от гестаповско-гитлеровско-риббентропских плевел и изумительно точно, целенаправленно реагировал, проводя блестящие операции влияния.
С другой стороны, следует иметь в виду, что с согласия Сталина Берия специально направил в Берлин хотя и молодых, но достаточно опытных сотрудников разведки, на плечи которых и легла основная тяжесть работы с агентурой, особенно ценной. Причем одному из них — Александру Михайловичу Короткову, на связь которому была передана особо ценная агентура, — Берия еще перед его отъездом в Берлин предоставил право прямого обращения лично к себе, минуя всех начальников по восходящей. Как минимум один раз Короткое воспользовался этим правом, причем в весьма специфической ситуации. Берия, после разделения НКВД СССР на НКВД и НКГБ, оставшись главой первого, одновременно был назначен на пост заместителя Председателя Совнаркома. 20 марта 1941 г. Коротков отправил на имя Берии, как заместителя председателя советского правительства, подробное письмо с детальным анализом разведывательной информации о подготовке Германии к нападению на СССР. Обратите также внимание на дату — она свидетельствует, что в данном случае Коротков «перепрыгнул» через головы не только резидента и начальника разведки, но и самого наркома госбезопасности Меркулова. В письме речь шла прежде всего о сроках нападения Германии на СССР. Расчет Короткова строился на том, что о содержании этого письма будет доложено Сталину.
Следует также отметить, что Берия и Меркулов весьма бдительно следили за тем, чтобы не догадывавшийся об истинном значении своего пребывания в Берлине А. Кобулов не лез в оперативную работу с ценной агентурой. Всеволод Николаевич Меркулов, к примеру, не раз устраивал Кобулову суровые выволочки за это, зап-ретив в конце концов даже приближаться к этой агентуре. Следили они и за тем, чтобы он не мешал другим сотрудникам резидентуры. Когда, например, весьма заносчивый Амаяк Захарович однажды позволил себе весьма грубо ответить сотруднику резидентуры Борису Николаевичу Журавлеву, то, судя по всему, об этом стало известно в Москве. Дело в том, что в дальнейшем Амаяк Захарович уже держал себя в руках. Более того, в мае 1941 г. он вообще был отозван из Берлина.
Очевидно, что Сталин и Берия умышленно создали два основных канала поступления информации из Берлина: настоящий разведывательный и дезинформационный, что позволяло им с тем или иным успехом, но в основном успешно отделять зерна истины от гестаповско-гитлеровско-риббентроповских плевел.
Это был уникальный процесс, и искренне жаль, что ничего, кроме лжи, о нем неизвестно, ну разве что самая малая толика. Но и этого, как увидим, оказалось вполне достаточно, чтобы заблаговременно определить и время нападения, и точную дату, и заблаговременно предупредить войска. Но, увы… Однако же вовсе не по вине Сталина произошла трагедия.
Миф № 23. Сообщением ТАСС от 14 июня 1941 г. Сталин дезориентировал высшее военное руководство страны, что в результате привело к трагедии 22 июня 1941г.
Речь идет о знаменитом Сообщении ТАСС, опубликованном в советской прессе 14 июня 1941 г., которое, из-за особой важности его содержания, процитируем полностью:
«Сообщение ТАСС.
Еще до приезда английского посла г-на Криппса в Лондон, особенно же после его приезда, в английской и вообще иностранной печати стали муссироваться слухи о «близости войны между СССР и Германией». По этим слухам: 1) Германия будто бы предъявила СССР претензии территориального и экономического характера, и теперь идут переговоры между Германией и СССР о заключении нового, более тесного соглашения между ними; 2) СССР будто бы отклонил эти претензии, в связи с чем Германия стала сосредотачивать свои войска у границ СССР с целью нападения на СССР; 3) Советский Союз, в свою очередь, стал будто бы усиленно готовиться к войне с Германией и сосредотачивает войска у границ последней.
Несмотря на очевидную бессмысленность этих слухов, ответственные круги в Москве все же сочли необходимым, ввиду упорного муссирования этих слухов, уполномочить ТАСС заявить, что эти слухи являются неуклюже состряпанной пропагандой враждебных СССР и Германии сил, заинтересованных в дальнейшем расширении войны. ТАСС заявляет, что: 1) Германия не предъявляла СССР никаких претензий и не предлагает какого-либо нового, более тесного соглашения, ввиду чего и переговоры на этот предмет не могли иметь место; 2) по данным СССР, Германия так же неуклонно соблюдает условия советско-германского пакта о ненападении, как и Советский Союз, ввиду чего, по мнению советских кругов, слухи о намерениях Германии порвать пакт и предпринять нападение на СССР лишены всякой почвы, а происходящая в последнее время переброска германских войск, освободившихся на Балканах, в восточные и северо-восточные районы (имеются в виду Восточная Пруссия и Восточная Польша. -A.M.) Германии связана, надо полагать, с другими мотивами, не имеющими касательства к советско-германским отношениям; 3) СССР, как это вытекает из его мирной политики, соблюдал и намерен соблюдать условия советско-германского пакта о ненападении, ввиду чего слухи о том, что СССР готовится к войне с Германией, являются лживыми и провокационными; 4) проводимые сейчас летние сборы запасных Красной Армии и предстоящие маневры имеют своей целью не что иное, как обучение запасных и проверку работы железнодорожного аппарата, осуществляемые, как известно, каждый год, ввиду чего изображать эти мероприятия Красной Армии как враждебные Германии, по меньшей мере, нелепо».
