Ознакомительная версия.
…Старший сержант Николай Коржавин, зам. командира взвода. В ночь на 29-е декабря был в составе 2-й разведгруппы на отметке 558,0. При подходе к высоте попали под обстрел. В бою создалась ситуация опасности окружения дозора. Действуя смело и решительно, рискуя жизнью, выдвинулся вперёд и из автомата и подствольного гранатомёта уничтожил пулемётчика и двоих автоматчиков противника.
…Рядовой Юрий Александровский, радиотелеграфист-разведчик разведдесантной роты. На высоте 552,7, где вела бой в окружении группа спецназа, попал с группой в засаду. Был в составе пулемётного расчёта. Выдвинувшись на правый передний край, занял выгодную позицию и отбивал атаки противника, не подпуская его с правого фланга, уничтожил четверых бандитов. Прикрывая отход группы, обнаружил снайпера и уничтожил его, чем помог вынести раненых.
«Всем отступить!»
Леонид Высоцкий:
— Отвёз раненого, возвращаюсь, по рации дурные вести: у группы спецназа потери — майор и срочник-пулемётчик, у групп разведбата только раненые. Насколько я понял, наши группы уже выбили «духов» из их окопов, оставалось совсем немного, чтобы закрепиться, и вдруг Митрошкин командует: «Всем отступить!». Наши командиры групп говорили, что этого нельзя делать, ребят потеряли, и «духов» из окопов уже выбили! Отойдём назад, они опять в свои окопы залезут, и мы опять людей при штурме потеряем! Но Митрошкин никого не послушал, отдал приказ высоту оставить. Погрузили раненых и убитых и оставили зачищенную высоту.
Никогда не забуду погибшего пулемётчика из спецназа. Когда его грузили, он был в одном тельнике. Парни из спецназа рассказали, что он сорвал с себя бушлат и китель, и полез в окоп к «духам». Как погиб не знаю, но, думаю, был героем.
Остановились, построились, командиры групп проверили личный состав, медики оказали помощь раненым, погрузили в санитарную машину убитых. Насколько помню, поступил приказ приготовиться к повторному взятию высоты, и тут все запротестовали: «Какого чёрта, мы её уже брали и оставили…». Спецназ стал показывать пальцем на нас: «Это задача разведбата», мы — на спецназ. Стояли, ругались, пока кто-то из офицеров не успокоил. Больше в тот день никаких заданий не поступило, и мы вернулись в базовый лагерь.
Александр Соловьёв:
— 29-го декабря вечером я ушёл с гор, выполняя приказ Митрошкина, с тремя ранеными спецназовцами. Мы их вытащили, нас встретила броня в кустах, стали грузить, в это время снайпер подстрелил ещё одного бойца. Загрузили раненых. Я опять пошёл к своей группе, но попал под обстрел снайпера. Гора была лысая, понял, что не пройду. Обходить её не имело смысла, я бы потерялся. Тогда мне Митрошкин приказал возвращаться на базу. С этими ранеными спецназовцами вернулся на базу и тут вышли остатки моей группы, других, и спецназа.
Только всех ребят построил, прибегает Паков: «Саня, выручай Петю Захарова, он в хвосте, несёт важный трофей, за ним идут много «духов». Помню, как встретил запыхавшуюся группу Захарова. И когда Петруха последним запрыгивал на броню, я заметил, что у него вся спина в крови. На мой вопрос: «Ты ранен?», он устало улыбнулся и ответил «Это от трофеев…». Я — на броню, взял шесть бойцов, забрал его, и мы вернулись в лагерь. Это было уже утром 30-го. Поспали часов пять. Разбудили нас, и опять туда же, по новой…
Олег Кучинский:
— Группа вышла к своим, собрав раненых и убитого спецназовца майора Тучина. Мы сели на БМП и их сразу отправили в медбат 3-й дивизии.
А все штурмовые группы поздно ночью разъехались по батальонам и начали готовиться снова брать эти высоты.
Из журнала боевых действий:
«30.12.99 г. начальником разведки группировки задачи группам были уточнены. В 12:30 30.12.99 г. разведгруппа под командованием ст. л-та Соловьёва и разведгруппа под командованием л-та Кляндина выдвинулись на технике в район высоты 950,8.
С 23:00 30 декабря разведгруппа вела бой с превосходящими силами противника. В результате боя были захвачены стрелковое оружие, 82 мм миномёт и большое количество боеприпасов».
Александр Соловьёв:
— Запланированную операцию мы начали 30 декабря утром. Я во главе своей группы в составе разведотряда, возглавляемого офицером ГРУ, пошёл на первую высоту, которую мы заняли без боя, вечером того же дня с боем — вторую.
Олег Кучинский, снайпер:
— Утром 30 декабря на КП 160-го полка собрались все штурмовые группы во главе с командиром отряда спецназа подполковником Митрошкиным, который планировал эту операцию по взятию Волчьих ворот. Митрошкин лично поставил задачу каждой группе.
Первыми пошли на БМП «Арал» и «Ромашка», а следом мы — «Байкул» и «Сова». Сели на «Урал» и доехали до зелёнки…
«Они планировали, им и карты в руки…»
Александр Куклев, начальник разведки 3-й мотострелковой дивизии, подполковник:
— В должности начальника разведки дивизии, являясь прямым начальником командира 84-го орб, лично руководил боем в Дуба-Юрте, с божьей помощью остался жив, потерял десять человек убитыми, выходил из боя последним.
Какова моя роль в планировании и проведении этой операции?
По приказу командующего группировкой в середине декабря я был откомандирован в штаб северо-западного направления под командованием генерала Молофеева, позже геройски погибшего. Я вернулся в Старые Атаги вечером 30-го декабря. Доложив начальнику штаба группировки полковнику Кондратенко о прибытии и поручениях генерала Молофеева, получил приказ: в Грозный не возвращаться, руководить действиями 84-го орб. «С корабля на бал…».
Прибыл в батальон 30-го, доложил подполковнику Тупику о прибытии, заслушал доклад майора Пакова по обстановке, он вкратце объяснил задачу, которую ему поставили. От Тупика получил задачу развернуть свой пункт управления в помощь батальонному и пункту управления отряда спецназа. В действия Митрошкина и Пакова по управлению группами на высотах не вмешивался: они планировали, им и карты в руки. Таким образом, получается, что высоты восточнее Дуба-Юрта штурмовали 3–4 группы от разведбата и отряда спецназа ГРУ. И в Дуба-Юрт пошли две группы. Итого в общей сложности 5–6 групп.
Танковый полк по горам наступать не может. Он сможет войти в Дуба-Юрт, когда разведчики закрепятся на хребте. Высоты за разведчиками должны были занять мотострелковые роты танкового полка.
«Всю ночь просидел у радиостанции…»
Леонид Высоцкий, разведчик-наблюдатель разведывательного взвода наблюдения, рядовой:
— 30 декабря моя группа была направлена на окраину цементного завода. Командование батальона решило дать нам возможность отдохнуть. Всю ночь просидели у радиостанции, слушали, как другие группы работают в горах.
Судя по переговорам наших групп, работающих в горах, в районе Дуба-Юрт концентрировалось большое количество боевиков.
Нам был назначен новый командир, лейтенант Миронов. Мужик он был, что надо и мы этому только порадовались.
«А на бруствере — мозги…»
Александр Соловьёв:
— Утром 30-го декабря опять пошли на то же место, опять штурмовал эту высоту. Вся сопка и окопы на ней были в крови, следах от волокуш, много окровавленных носилок, бинтов, шприцов: ночью по зубам они от нас хорошо получили. На окопе вижу: маленькая вороночка, а на бруствере — мозги. Труп своего убитого боевики забрали, а разбитый автомат оставили. Попадание в этого боевика было из подствольника.
Свои трупы они в овраг скидывали. Я нашёл два таких схрона. Палкой ткнул туда — схрон. В одном шестерых насчитал, их закидали свежими листьями, они там мёртвые сидели, с завязанными головами и руками. Потом эти трупы боевиков меняли на наших погибших ребят, которых не смогли сразу вынести из Дуба-Юрта.
«Ночь под уханье сов и вой шакалов…»
Геннадий Бернацкий, командир взвода, старший лейтенант:
— 30-го в пять часов утра прибегает дневальный: «На штурм высот!» и убежал. Знали, что пойдем на штурм «духовских» баз. Не просто разведка, а штурм — такой был приказ. Нас опять собрали в группы с «чучкарями», и пошли. Броня была только у нашей группы, остальные шли пешком. Потом узнали по радиоперехватам, что Хаттабу сообщили: «Русские втащили броню туда, куда наши ишаки не прошли». Они не ожидали, что мы в горы технику затащим. Сожгли у озерца хаттабовскую машину, вторая успела уйти. У него было две БМП. Немножко до конечной высоты мы не дошли.
Сели на высоте с отметкой 640. Надо дальше продвигаться, пехота сзади. Чучкари: «Кто пойдёт? Вы же разведка, мы — спецы, вам карты в руки». Посмеялись. Пошли мы, хотя по идее — они должны были. Прошли мимо сарайчика небольшого. Соловьёв остался там, пока спецы обследовали зелёнку. Я прошёл дальше на высоту, вышел к каркасу какой-то постройки, дорога дальше идёт и вниз, в лощину. Каркас из толстых брусьев и крыша, замаскировать осталось. Уже начало темнеть. Смотрю — по лощине фонарик спускается, и ещё один. Я туда — гранату. Рвануло. Криков не было. Тишина. К Соловьёву пришёл. Ночью сели вкруговую, бойцов раскидали по площадке.
Ознакомительная версия.
