Ознакомительная версия.
Начались проверки и в парторганизациях, выявляли замаскированные группы троцкистов и «зиновьевцев». Но обнаружили не только их. В областях, районах, различных ведомствах образовались, по выражению Сталина, «удельные княжества». Партийные боссы и чиновники вели себя как местные «царьки», хищничали. Сталин провел очередные кадровые перестановки, выдвигая «верных» (или тех, кого считал «верными» себе).4 мая 1935 г. он обратился напрямую к народу, осудив «неслыханно бесчеловечное отношение обюрократившихся кадров» к простым труженикам, «этому самому драгоценному капиталу». Призвал рабкоров (рабочих корреспондентов) широко освещать такие случаи в печати.
Но толку было мало. Разве рабкоры не зависели от местного начальства? А проверку коммунистов, начатую в рамках кампании обмена партбилетов, областные руководителе фактически саботировали. Покрывали своих знакомых, подчиненных. Невзирая на троекратные указания ЦК, на контроль со стороны Главного управления кадров во главе с Ежовым, проверка началась с запозданием на полгода, охватила лишь 81 % коммунистов. При этом ЦК констатировал, что установка на изгнание троцкистов и «зиновьевцев» осталась невыполненной.
Однако на дальнейшее развитие событий наложился еще один важный фактор. После убийства Кирова представители сталинского аппарата основательно влезли в работу самого мощного «удельного княжества», настоящего «государства в государстве» — НКВД. Его руководство уже не могло скрывать и заглаживать всю получаемую информацию. А структуры троцкистов и «зиновьевцев» все же зацепляли, их дела раскручивались, выявлялись новые связи. От внешней разведки поступала информация о контактах Троцкого со своими сторонниками в СССР, о его связях с иностранными спецслужбами.
Попутно всплывали и открытия случайные, но многозначительные. Скажем, в период ревизий по «кремлевскому делу» и проверок охраны в кладовой был найден забытый сейф Свердлова. Вскрыть его смогли далеко не сразу, только при помощи квалифицированного вора-«медвежатника». В прошлых главах уже упоминалось, что в сейфе обнаружилось огромное количество золота, драгоценностей, бумажных денег, бланки чистых и заполненных паспортов, в том числе иностранных.…
Вот тогда-то в сознании Сталина разрозненные кусочки «мозаики» начали складываться в единую картину. Темные дела Троцкого, Свердлова и их ставленников, всевозможные «загадки» в их деятельности. Существование в СССР широкого оппозиционного подполья, связанного с зарубежными центрами, а через них — с иностранцами. Получили исчерпывающее объяснение повторяющиеся катастрофы, в которые выливались буквально все крупные советские начинания: коллективизация, индустриализация и пр. «Мозаики» складывались в картину заговора! Причем заговора не внутрипартийного, антисталинского! Заговора международного. Направленного против Советского государства.
Когда пришло это понимание? Момент можно датировать хоть и приблизительно, но достаточно определенно. Конец 1935 — начало 1936 г. Потому что в феврале 1936 г. начались массовые аресты троцкистов. Без всяких дополнительных поводов их стали брать подчистую. А НКВД получил указание пересмотреть дело об убийстве Кирова. В этот же период Сталин начал подозревать, что шеф НКВД Ягода «саботирует» следствие, чего-то опасается.
Тем не менее 19 августа 1936 г. в Москве начался первый открытый процесс над лидерами «троцкистско-зиновьевского блока». Перед судом предстали Каменев, Зиновьев, Евдокимов, Бакаев, Мрачковский, Смирнов, Тер-Ваганян, Дрейтцер, Гольцман, Лурье, Ольберг, Фриц-Давид и др. Обвинения им предъявили уже не в создании подпольных кружков, а куда более суровые. В подготовке переворота, диверсий, военного поражения и расчленения СССР. С легкой руки Троцкого, чьи доводы подхватили западные историки, а потом и отечественные «перестройщики», все процессы 1936–1938 гг. принято считать сфальсифицированными, а обвинения — выдуманными. Но уже многие современные исследователи — А. Шубин, А. Колпакиди, О. Прудникова, А. Смирнов — приводят доказательства, что дело обстояло совсем не так.
Да, некоторые показания и впрямь оказываются недостоверными. Но отнюдь не все. А заведомо ложные признания могли быть вызваны не только «чрезмерным усердием» следователей, но и хитростью со стороны самих обвиняемых. Чтобы потом указать на легко проверяемую ложь и упростить свою реабилитацию. К примеру, когда СССР потерпит поражение в войне, сменится правительство. Ведь заговор-то действительно существовал. Троцкисты откровенно распространяли установки об отказе от «конституционных путей» борьбы, о «революционном движении», связанном с внешним вторжением, и пр. Они взяты не из следственных или судебных материалов, а из официальных документов IV (троцкистского) Интернационала.
Различные источники, и не только советские, подтверждают наличие в СССР оппозиционных структур, их связи с Троцким. Допустим, опровергая материалы московского процесса, Лев Давидович отрицал свое знакомство со связным Райхом, о чем говорилось на суде. Но сейчас точно установлено, что Райх тесно сотрудничал с Троцким. Стало быть, Лев Давидович лгал. А его сын Лев Седов уже после процесса проговорился, что поддерживал контакты с осужденными Гольцманом, Смирновым. Зачем бы он стал клеветать на них и противоречить отцу? Мало того, заговор против Советской России был шире, чем изначально виделось Сталину. Он до сих пор, по инерции, делил оппозиционеров на «левых», «правых», поэтому не относил к врагам Бухарина.
В 1936 г. уже сажали троцкистов, уже находились в тюрьмах Зиновьев с Каменевым, но Бухарин почему-то считал себя неуязвимым! В этом же году он побывал за границей, в Париже встречался с видными меньшевиками Николаевским, Даном. Рассказал им о внутрипартийной борьбе в СССР, сообщил немало скандальных фактов, действительных или мнимых, которые впоследствии использовались в антисоветской пропаганде. Эта информация взята вовсе не из судебных показаний. Об этом позже написал его собеседник Николаевский. Он вспоминал, что Бухарин выражал желание увидеться с Троцким, говорил: «Между нами были большие конфликты, но это не позволяет мне не относиться к нему с большим уважением». В разговорах упоминалось о совпадении программ Троцкого и Бухарина по дальнейшему развитию страны: частичный возврат к нэпу, сокращение колхозов, в промышленности — госкапитализм и широкое использование иностранных концессий.
В ходе той же самой заграничной поездки Бухарин выступил на собрании эмигрантов в Праге. По свидетельству Кусковой, он сделал с трибуны масонский знак, «давая знать аудитории, что есть связь между ею и ним и что прошлая близость не умерла». А когда Николай Иванович вернулся в Россию, в поезде, следовавшем в Ленинград, у него состоялась секретная встреча с послом США У. Буллитом. Эти сведения взяты тоже не из следственных признаний. Они стали известны только недавно из записок секретаря посла. В частности, Бухарин сообщил Буллиту, что Сталин ведет тайные переговоры с немцами. Если разглашение иностранному дипломату ценнейшей стратегической информации называть не шпионажем, то… как еще это назвать?
Кстати, за рубежом существовали мощные структуры советских спецслужб. Неужели они не «вели» такую фигуру, как Бухарин, во время заграничной поездки? Если нет, то почему? А если да, то почему столь вопиющие факты о его встречах в Париже и Праге не дошли до советского руководства, а стали известными только от эмигрантов? Даже в последующих обвинениях против Бухарина данные о его зарубежных контактах не прозвучали. Да и сам он, когда столь свободно вел себя за границей, очевидно, был уверен — его прикроют, он может себе позволить не осторожничать.
Но следует отметить еще более загадочные обстоятельства. Оказывается, что связи с зарубежьем в советском руководстве поддерживали не только троцкисты и не только Бухарин. Скажем, 23–29 июня 1937 г. в Кремле прошел пленум ЦК ВКП(б), на котором решались вопросы репрессий против большой группы видных партийцев. Даже в архивах ЦК документы о нем оказались представлены в урезанном виде, а единственный экземпляр несокращенной стенограммы был потом найден в «особой папке» Сталина. Но в пражских архивах Трудовой крестьянской партии впоследствии обнаружились полные данные о пленуме, где были перечислены и выступающие, и содержание выступлений, даже кулуарные разговоры советских вождей! Каким образом, от кого секретнейшие сведения попали в Прагу? Ответа нет до сих пор.
Аналогичные материалы имелись и в Русском общевоинском союзе (возможно, попавшие через Трудовую крестьянскую партию). А в бумагах, найденных в архиве эмигранта-журналиста В. Л. Бурцева, был отражен даже ход следствия над некоторыми высокопоставленными большевиками, вплоть до того, кто ведет дело, кто на кого дал показания, ссылки на номера документов. Но неужели в Кремле и на Лубянке действовала агентура эсеров? Или белогвардейцев из РОВС? Или информаторы журналиста Бурцева? Вот в этом позволительно усомниться. Утечка происходила от кого-то из советских руководителей по каналам старой дореволюционной «дружбы» — масонской.
Ознакомительная версия.
