Стр. 378. Злов Петр Васильевич (1774–1823) — драматический актер и певец (бас).
Мочалов Степан Федорович (1775–1823) — драматический актер, отец знаменитого трагика Мочалова Павла Степановича (1800–1848).
Стр. 379. Майков Аполлон Александрович (1761–1838) — малоизвестный писатель, в 1821–1825 гг. — директор императорских театров.
Стр. 380. Глинка Сергей Николаевич (1775–1847) — писатель; в 1808–1824 гг. издавал журнал «Русский вестник».
Стр. 385. Приводим вариант «известий о Дмитревском и Яковлеве», которым заканчивалась статья в «Москвитянине»: «Все это я узнал через год, проезжая через Москву в Петербург; там ожидали меня известия о других утратах. В достопамятном 1812 году не стало Яковлева и Дмитревского. Яковлев кончил жизнь рановременно, в полной силе и цвете возраста человеческого. Он оставил жену и детей; Дмитревский пережил его несколькими месяцами, но успел участвовать в бенефисе, который дан был театральной дирекцией в пользу вдовы и детей покойного Яковлева. Князь Шаховской написал для этого спектакля небольшую пиесу под названием: «Встреча незваных», то есть французов, имевшую тогда сильный современный интерес, и дряхлый старец Дмитревский, уже очень давно оставивший театр, вышел в этой пиесе на сцену в роли старосты, также дряхлого старика. Этот спектакль долго оставался в памяти петербургской публики. В нем было даже слишком много интересов, так что сочувствия, ими возбуждаемые, мешали одно другому; сожаление о потере Яковлева и участие к его семейству; появление на сцену знаменитого артиста, для большей части публики известного как славное имя прошедшего театрального мира, так благородно доказавшего искреннюю привязанность к бывшему своему ученику, и, наконец, живое напоминание едва совершившегося великого события, то есть пребывания и потом изгнания французов из Москвы. Мне рассказывали, что последний интерес ослабил другие, между тем каждого из них было бы слишком достаточно для произведения сильного впечатления, даже сильнейшего, чем произвели они все вместе. Что касается до меня, то я нисколько не жалею, что не видел этого спектакля. На театральных подмостках должен владычествовать один интерес — искусство. Действительность превращается на них в вымысел, теряет свое значение и действует на душу неприятно. Напротив, вымысел должен казаться действительностью. Настоящую вдову и настоящих сирот Яковлева, выпущенных на сцену для возбуждения состраданья зрителей — было бы для меня грустно, и тяжело, и неприятно видеть. Искусно сыгранная роль дряхлого старика на театре может доставить эстетическое удовольствие как действительность, перенесенная в искусство; но действительный старец Дмитревский, едва живой, едва передвигающий ноги, на краю действительной могилы, представляющий старика на сцене — признаюсь — это глубоко оскорбительное зрелище, и я радуюсь, что не видел его» («Москвитянин», 1854, № 11, июнь, кн. I, стр. 152).
ВОСПОМИНАНИЯ О ДМИТРИИ БОРИСОВИЧЕ МЕРТВАГО
Впервые: «Русский вестник», 1857, т. VIII, март, кн. I, стр. 125–133.
С семьей Мертваго и с Дмитрием Борисовичем Мертваго, крестным отцом С. Т. Аксакова, мы впервые встречаемся на страницах «Семейной хроники» и «Детских годов Багрова-внука». Д. Б. Мертваго (1760–1824) — советник уфимского наместнического правления, затем начальник крымских соляных промыслов, позднее — таврический гражданский губернатор.
Настоящие воспоминания были написаны Аксаковым по просьбе Владимира Павловича Безобразова (1828–1889) — известного ученого, публициста, экономиста, академика. Журнал «Русский вестник» получил рукопись воспоминаний С. Т. Аксакова от В. П. Безобразова вместе с его письмом, воспроизведенном в редакционном примечании: «Препровождая к вам для помещения в «Русском вестнике» письмо ко мне Сергея Тимофеевича Аксакова по поводу записок моего деда Дмитрия Борисовича Мертваго, я уверен, что оно будет встречено с благодарностью читателями «Русского вестника»; в этих строках истинно честный гражданин-современник воскрешает с силою нравственных убеждений память о другом честном гражданине прошедшего времени. Подобные воспоминания никогда не проходят без пользы, особенно в настоящую эпоху пробуждения общественного сознания. Но, кроме того, это письмо возвращает нас, хотя на несколько мгновений, к очарованию «Семейной хроники» и «Воспоминаний», к тому наслаждению, с которым они были прочтены всеми. Наконец, я позволю себе выразить глубокую благодарность всего семейства Д, Б. Мертваго за это живое слово, которым почтил его память автор «Семейной хроники», С.-Петербург, 19-го января, 1857 года» («Русский вестник», 1857, т. VIII, март, кн. I, стр. 125–126).
После первой публикации «Воспоминания о Д. Б. Мертваго» были с некоторыми существенными стилистическими исправлениями включены С. Т. Аксаковым в его книгу «Разные сочинения» (М. 1858). Текст печатается по этому изданию.
Стр. 387. Едва ли кто-нибудь из читателей мог так обрадоваться появлению в печати «Записок Дмитрия Борисовича Мертваго». — Первая глава этих «Записок» под названием «Пугачевщина» появилась в январской книжке «Русского вестника» за 1857 г. Полностью они были опубликованы в «Русском архиве» (1867, №№ 8 и 9) и одновременно — отдельным оттиском. Воспоминания С. Т. Аксакова о Д. Б. Мертваго были здесь перепечатаны «вместо предисловия».
Стр. 392. Сестры Полторацкие — дочери директора придворной певческой капеллы Марка Федоровича Полторацкого (1729–1795).
Сенявин Дмитрий Николаевич (1763–1831) — известный русский флотоводец, адмирал.
Стр. 393. Пуколова Варвара Петровна (род. в 1784) — фаворитка Аракчеева, ставшая его любовницей с ведома своего мужа, обер-прокурора синода, и нагло вмешивавшаяся в государственные дела.
Стр. 394. Елагина Авдотья Петровна (1789–1877) — хозяйка литературного салона в Москве, мать славянофилов Киреевских — Ивана Васильевича (1806–1856), видного публициста, философа, и Петра Васильевича (1808–1856), известного собирателя произведений народно-поэтического творчества.
Татарские и суконные слободы существуют и поныне, но крепостные крестьяне уже откупились и записались в мещане.
Теперь это делается иначе: дощечки прорезываются насквозь, и вместо дна вставляется пробка.
Хорошо, очень хорошо, превосходно (франц.).
Замечательно (лат.).
[Водополье озера Кабана, по особенному положению его местности, очень замечательно. Кабан, в который стекается множество весенних ручьев со всего города и соседних окрестностей, очень рано оттаивает от берегов и спускает излишнюю воду по Булаку в реку Казанку, а потом, когда, вышед из берегов, разливается Казанка и становится выше его уровня, Булак принимает обратно мутные и быстрые волны этой реки; Волга же, разливаясь всегда позднее всех меньших рек, снова заставляет переполненные воды Кабана, опять по Булаку, устремляться в Казанку.
Этим любопытным наблюдением и вообще сведениями о настоящем состоянии Казани, а также новейшими сведениями по натуральной истории обязан я молодому ученому, недавно оставившему Казанский университет, Н. П. Вагнеру.]
Эта весенняя ярмарка продолжается и теперь, даже в больших размерах, как мне сказывали; вся же местность торга на водах и берегах Булака получила общее название «Биржи».
Арское поле теперь почти не существует: оно все застроено улицами и домами; даже бывшее на нем стародавнее трехдневное гулянье, начинавшееся с троицына дня и продолжавшееся всегда дней пять, перенесено на другое место.
Сады Болховской и рядом с ним Нееловский существуют и теперь, но прежних их имен никто уже не знает: они составляют сад Родионовского института благородных девиц.
Все описания бабочек составлены мною или с натуры, или с рисунков, или по Блуменбаху, поправленному и дополненному нами тогда же. В описаниях моих может встретиться разница с описаниями натуралистов. Она происходит оттого, что многие денные бабочки имеют два вылета: весенний и осенний, чего мы тогда не знали. Краски весенних бабочек бледнее (ибо они перезимовали), а осенних гораздо ярче. Вообще я не поправляю наших тогдашних ошибочных понятий и взглядов на науку. В пятьдесят лет она ушла далеко.
Теперь это делается иначе, как я узнал от Н. П. В.: ящик имеет стеклянное дно и, обернув его, можно видеть испод бабочкиных крыльев. Так устроены собрания насекомых, принадлежащие казанским ученым Эверсману и Бутлерову.
