Александр Проханов
главный редактор газеты «Завтра беседует со знаменитым отечественным полярником Артуром Чилингаровым
Александр ПРОХАНОВ.
Артур Николаевич, сегодня арктическая тема становится всё более популярной. Она логично вписывается в рамки государственного курса на восстановление геополитических позиций России, осуществляемого В. В. Путиным. Я бы провёл здесь параллель с аналогичным процессом полуторавековой давности, суть которого канцлер Горчаков определил своим знаменитым "Россия сосредотачивается". Тогда, правда, это касалось южных рубежей страны, а сегодня — северных. Но русофобская коалиция по своему составу осталась примерно той же, что и после Крымской войны, за исключением её лидера. Тогда это была имперская Великобритания, сегодня — имперские Соединённые Штаты. Они, как и британские колонизаторы, опасаются потерять свою мировую гегемонию и считают главной опасностью здесь независимую и сильную Россию…
Артур ЧИЛИНГАРОВ.
Действительно, история часто повторяется. Но каждый раз со спецификой и особенностями своего времени. Если взять Арктику, то мы оттуда, в отличие от проигранной Крымской войны, ушли не вынужденно, под диктат победителей, а по своей воле. Прекращение государственной поддержки северных и арктических регионов в результате гайдаровских реформ 90-х годов было равносильно такому добровольному уходу. Оставили единичные звенья эффективно работавшей системы их жизнеобеспечения и развития, отдали частному бизнесу наиболее лакомые куски: приносящую быструю и лёгкую прибыль добычу углеводородного сырья и ценных металлов, — саму же систему фактически разрушили. Официальные цифры добычи полезных ископаемых в арктической зоне, конечно же, впечатляют. Здесь расположены крупнейшие месторождения нефти и газа, добывается 60% меди, 90% никеля и кобальта, 98% платиноидов, 100% российских алмазов. Именно природные богатства Крайнего Севера и Арктической зоны России позволили российской экономике в годы тяжелейших реформ удержаться на плаву. Экспорт сырьевых ресурсов имеет и в обозримой перспективе будет иметь огромное значение для нашей страны. Однако он базируется на советском потенциале начала 90-х годов. Сохранив и усовершенствовав систему государственной поддержки и освоения арктических территорий — естественно, с учётом новых реалий, — можно было бы в разы увеличить экспортный потенциал по сравнению с нынешним уровнем. Советская система как раз на это и была нацелена. Учитывалось и то, что добыча полезных ископаемых, в силу объективных процессов, всё больше смещается в сторону арктической зоны. К этому надо прибавить возможности Северного морского пути — самого короткого морского маршрута из Европы в Азию. Традиционный путь доставки подобных грузов через Суэцкий канал составляет более 12 тысяч миль против 7 тысяч по Северному морскому пути. Экономия колоссальная, она сулит многообещающие коммерческие перспективы. Конечно, всё это возможно только при обеспечении круглогодичного использования Севморпути. Развитая и вполне эффективно функционировавшая в советский период арктическая инфраструктура позволяла обеспечить это в кратчайшие сроки. По компетентным оценкам, доходы от его эксплуатации были бы на уровне и даже выше того, что получает сегодня страна от экспорта нефти и газа. И, конечно, надо обеспечить надёжную безопасность северных рубежей России. Самый короткий воздушный коридор от Америки до нашей страны тоже проходит через Северный полюс, арктическую зону. Короче, жизненные интересы России, её будущее неразрывно связаны с Крайним Севером и Арктикой. Это — объективная реальность, с которой надо считаться.
Александр ПРОХАНОВ.
Выходит, приоритетное внимание в советский период развитию и освоению арктических территорий, выделение на это значительных сил и средств вызывалось долговременными, стратегическими интересами страны? А нам до сих пор морочат голову, вещая о каких-то "великодержавных амбициях Сталина", оторванных, конечно же, от экономических реалий. Понятно, почему это делается. Наши либералы — как в прошлом, так и сегодня — считают главными и определяющими конъюнктурные, сиюминутные соображения коммерческого порядка, зачастую — в ущерб интересам страны. Этих людей не волнует судьба России, поэтому они постоянно ищут оправдания своему фактическому бездействию в вопросах, которые оказывают на её развитие решающее влияние.
Артур ЧИЛИНГАРОВ.
Значение Крайнего Севера и Арктики хорошо понимали не только в советский, но и в дореволюционный период. Выделялись средства на исследование полярных территорий, снаряжались многочисленные экспедиции. В их финансировании и организации участвовали видные российские предприниматели того времени: А.М. Сибиряков, П.В. Голубков, М.К. Сидоров, Ф.П. Рябушинский и другие. Изучением арктических территорий активно занималось и Императорское Русское географическое общество, в которое входили видные деятели правящей элиты страны. Разрабатывались даже планы использования Северного морского пути для переброски войск на Дальний Восток в период Русско-японской войны 1904-1905 гг., которые, однако, не удалось осуществить. Но всерьёз, с подлинно государственным размахом к изучению и освоению арктических территорий приступили именно в советский период. Программа исследования Арктики стала интенсивно претворяться в жизнь уже в годы первых пятилеток. Ключевым звеном комплексной системы изучения и освоения арктических территорий стало образованное в 1932 году Главное управление Северного морского пути. Созданная в тот период система благодаря поддержке политического руководства страны успешно развивалась и в последующие десятилетия. Она включала в себя полярные города и посёлки по всему арктическому побережью, мощный ледокольный флот, полярную авиацию и развитую транспортную инфраструктуру: портовые сооружения, причалы, аэродромы, метеорологические станции и другие объекты.
Ничего подобного не было ни в одной северной стране мира — говорю это с полным основанием, поскольку не раз бывал у своих коллег за рубежом. Но главное — благодаря продуманной государственной системе льгот и компенсаций для северян в арктические регионы потянулись люди, специалисты разных профессий. Кадрового дефицита, как сейчас в полярных регионах или на Дальнем Востоке, не было. Напротив, люди стремились в арктические регионы, работа там была и престижной, и выгодной. В заполярные посёлки Тикси и Амдерме, где я работал в 60-е и 70-е годы, попасть было не так-то просто. Существовал даже конкурс, причём достаточно высокий.
Александр ПРОХАНОВ.
Сегодня в это трудно поверить, учитывая продолжающийся отток населения с арктических и северных территорий, а также с Дальнего Востока, несмотря на все правительственные решения, призванные остановить этот процесс. Знакомые с реальной ситуацией люди говорили мне, что средств, которые сейчас выделяются на развитие арктических территорий, совершенно недостаточно. Они просто "размазываются" по разным, зачастую второстепенным направлениям, не принося сколько-нибудь ощутимого эффекта. Нужны суммы в разы большие. Руководители финансово-экономического блока правительства уверяют, что в нынешней неблагоприятной обстановке найти такие средства невозможно. Но ведь находили же их в советское время! Хотя денег и тогда не хватало. Тем более — средств, которые вкладывались в то, что не приносило быстрой и ощутимой отдачи. Тогда это тоже понимали, но, видимо, руководствовались иной логикой.
Артур ЧИЛИНГАРОВ.
Это была логика государственного подхода, когда не просто живут текущим днём и плывут по течению, а работают на будущее, на перспективу, думая и о молодом поколении, которое придёт на смену. Все расчёты, все оценки, которые делались в то время — а они были поставлены на научную основу, — говорили о том, что хозяйственное освоение северных и арктических регионов принесёт огромную выгоду и существенно ускорит экономическое и социальное развитие страны, а следовательно, все затраты и усилия на этом направлении окупятся сторицей. Система жизнеобеспечения и развития арктических регионов, сложившаяся в советское время, отнюдь не была идеальной. Она страдала от косности и бюрократизма, допускались необоснованные траты бюджетных средств, имелись и другие очевидные изъяны и недоработки, Эту систему, конечно же, нужно было реформировать, ввести в неё и рыночные механизмы. Однако основу надо было сохранить. А те же рыночные механизмы внедрять осторожно, постепенно, учитывая специфику арктических территорий. И при обязательном сохранении государственной поддержки и регулирования. Как это происходило, например, в Канаде или Норвегии, где такое госрегулирование гибко сочетается с рыночными механизмами. Можно только представить, какой шаг вперёд сделала бы наша страна, возобладай такой подход! Но вместо этого фактически полностью сломали в целом эффективно работавшую систему, бросив арктические регионы на произвол рыночной стихии. Губительные не только для Севера и Арктики, но и для всей страны последствия безголового реформирования приходится преодолевать до сих пор.
