Александр Александрович Зиновьев: опыт коллективного портрета / Авторы-составители: О.М. Зиновьева, О.Г. Назаров. - М.: "Канон+" РООИ «Реабилитация», 2013. – 368 с. – 1000 экз.
Сборник воспоминаний подготовлен в связи с 90-летием великого русского учёного и писателя. Жизненный путь Зиновьева уникален, а его гений – удивительно многогранен. Получив всемирное признание как логик, со временем он стал более известен как философ, социолог, писатель и публицист. Многообразие интересов мыслителя лишь укрепляло цельность его мировоззрения. «Важнейшим элементом его учения является то, как нужно относиться к актуальной действительности, – заметил польский пианист и журналист Станислав Дея. – Зиновьев предлагает инструментарий универсального характера. Но чтобы овладеть этим инструментарием, требуется высокий интеллект. Его книги обязательны для понимания современного мира».
Достигнутые Зиновьевым поистине феноменальные результаты выглядят тем удивительнее, если вспомнить, с чего он начинал. Он родился в деревне Пахтино Чухломского района Костромской области. Рос в многодетной крестьянской семье, имел пять старших братьев и сестёр и столько же младших. Прошёл войну. В 1978 году за книгу «Зияющие высоты» был выслан из СССР, и 21 год провёл в вынужденной эмиграции. Его возвращение на Родину было встречено властью, мягко говоря, без энтузиазма. Характерно, что истинный патриот своей Родины, защищавший её с оружием в руках, не был обласкан ни советскими, ни российскими руководителями.
Никакая власть не любит и боится глубоких, честных и бескомпромиссных критиков. А.А. Зиновьев столкнулся с этим и на восхваляемом либералами Западе. Недавно скончавшийся бывший посол Югославии в России Борислав Милошевич поделился на страницах книги наблюдением: «Бывая в Европе в книжных магазинах, я обратил внимание на то, что там в основном продаются те работы Зиновьева, в которых он анализировал и критиковал советское общество[?] Гораздо меньше на полках европейских магазинов представлены те книги Зиновьева, где он писал о Западе».
На протяжении своей долгой жизни мыслитель оказывался в разных ситуациях и побывал в разных странах. Круг его общения столь же уникален, как сама личность философа и писателя. Каждый из знавших его людей находил в общении с ним общую тему. Каждый запомнил своего Зиновьева.
Идея создать коллективный портрет Александра Александровича родилась 10 мая 2011 года, когда родные и близкие собрались на Новодевичьем кладбище, чтобы отметить пятилетие со дня его ухода.
Авторы-составители книги предложили ответить на анкету из девяти вопросов. Ответы на них и составили основное содержание сборника. Участие в нём приняли более 90 человек – люди разных возрастов, национальностей и профессий. В их числе: философы, логики, социологи, историки, юристы, математики, физики, культурологи, кинорежиссёры, художники, музыканты, литераторы, журналисты, поэты, врачи, инженеры, экономисты, дипломаты, политики, ректора вузов, директор средней школы. Вот несколько цитат из книги.
Кинорежиссёр Владимир Меньшов: «Александр Александрович был тем ферментом, который заставлял людей думать, двигаться, не стоять на месте».
Художник Любовь Белых: «Со школьной скамьи я помню, что пушкинский роман «Евгений Онегин» был назван энциклопедией русской жизни, а мне хочется назвать зиновьевскую «Исповедь отщепенца» энциклопедией советской жизни. Мне думается, что было бы правильно включить эту книгу в школьные программы для чтения. Молодым поколениям ценно было бы знать о жизни такого подвижника, каким был Александр Зиновьев, строящего самого себя, как суверенное государство, но до конца дней оставшегося истинным патриотом своей Родины».
Президент Пятигорского государственного лингвистического университета Юрий Давыдов: «Его творчество позволяет очень ясно понять причины нынешнего положения России. Постсоветская социальная организация, описанная им в книгах, полностью соответствует реальности. Его прогнозы по поводу будущего России сбываются один за другим».
Олег ОРЕХОВ
На 75-м году жизни не стало Юрия Владимировича Петрова. Он не был заметной медийной фигурой, зато был человеком твёрдых взглядов и принципов.
Его жизнь тесно связана с Уралом, где он родился и начал трудовой путь на "Уралвагонзаводе". Затем - работа в парторганах.
В 1985–1988 годах Петров – первый секретарь Свердловского обкома партии. Сменил на этом посту Бориса Н. Ельцина, переведённого в Москву в ЦК КПСС. Весной 1988 года выступил в поддержку статьи ленинградской преподавательницы Н. Андреевой «Не могу поступиться принципами», получившей ярлык «манифеста антиперестроечных сил». Вскоре был направлен послом СССР на Кубу, где проработал до августа 1991 года. Уже позже, став главой президентской администрации, опубликовал статью в «Комсомольской правде», где объективно писал о жизни кубинского народа под руководством Фиделя Кастро. Это вызвало возмущение в окружении Ельцина. По сути началась его травля, завершившаяся его снятием[?]
В апреле 1994 года Юрий Владимирович возглавил клуб «Реалисты», а затем стал председателем общественно-политического движения «Союз реалистов». Он был лидером «Российского движения за новый социализм», потому что не терпел сверхрадикализма, верил в идеи социальной справедливости, верил, что именно они близки русскому народу. При этом он всегда был реалистом, трезво смотрел на жизнь, не любил химер и политической трескотни.
Таким он и останется в нашей памяти.
Юрий Поляков, Леонид Колпаков, Владимир Сухомлинов
"ЛГ"-ДОСЬЕ
Казинцев Александр Иванович родился в 1953 году в Москве. Окончил факультет журналистики МГУ и аспирантуру при МГУ по кафедре критики и публицистики. 33 года работает в журнале «Наш современник». Автор книг «Новые политические мифы», «Россия над бездной. Дневник современника 1991-96», «Симулякр, или Стекольное царство», «Возвращение масс» и др. Лауреат многих премий, в том числе Большой литературной премии за лучшую книгу 2010 года. Живёт в Москве.
– В 70-е годы прошлого века вы издавали самиздатовский альманах «Московское время». Потом ваши пути с «москвовременцами» (Гандлевский, Цветков, Кенжеев) резко разошлись. Почему?
– Вы не упомянули два ключевых имени – Александр Сопровский и Михаил Лукичёв. Саша – поэт большого таланта и большого сердца. Я дружил с ним со школьных лет. Мы задумали издание альманаха, дали ему название. На нас двоих лежала работа по подготовке и выпуску сборника. Миша – тонкий художник-график, он иллюстрировал «Московское время». Гандлевский, Кенжеев, Цветков присоединились к нам, подружившись с Сопровским. Каждому было едва за двадцать. А потом мы повзрослели и разошлись. Цветков и Кенжеев уехали на Запад. Сопровский погиб. Лукичёв умер. Гандлевский начал печататься в «Знамени». Я стал сотрудником «Нашего современника».
– А личные отношения поддерживаете с кем-то из бывших единомышленников? Или вы для них теперь слишком одиозная фигура?
– С Мишей я дружил до его смерти. Историк по образованию, он занял ответственный пост директора Центрального архива древних актов. Перестройка, в стране бардак, финансирования нет. А нужно содержать огромное здание, платить зарплату большому коллективу. Сердце не выдержало. С поэтами другая история. Гандлевский, Кенжеев, Цветков стали ведущими авторами либерального круга. А вы ведь знаете, как там относятся к патриотам вообще и к «Нашему современнику» в частности. Друзья юности старались обо мне не упоминать. Дошло до того, что сам факт моего участия в «Московском времени» пришлось доказывать историкам литературы – спасибо Кириллу Анкудинову! Но время умудряет. В последних публикациях С. Гандлевский и Б. Кенжеев вспоминают о наших отношениях без предвзятости. С Сергеем мы время от времени встречаемся – на писательских форумах, на шествиях «несогласных». Общаемся не то чтобы сердечно, но со взаимным уважением.
– Три десятка лет вы работаете в журнале «Наш современник». Редкое постоянство. А никогда не было желания уйти, скажем, в газету, поменять формат? Да и, чем чёрт не шутит, заняться политикой – вы же когда-то были доверенным лицом Зюганова на президентских выборах. Некоторые публицисты вполне совмещают мыслительную деятельность с политической[?]
– За столько лет я сроднился с журналом. Начинал работать с «отцами-основателями»: С. Викуловым, Ю. Бондаревым, В. Астафьевым, Г. Троепольским, Е. Носовым, В. Солоухиным, В. Распутиным, В. Беловым. Потом сам привлекал в журнал новых авторов, прежде всего публицистов – И. Шафаревича, А. Панарина, С. Кара-Мурзу, К. Мяло, Ю. Бородая, Н. Нарочницкую. Когда меня приглашали на телевидение и просили представиться, я назывался без должности, просто: Александр Казинцев, «Наш современник». И всё же порой хочется иного. Не формата – масштаба деятельности. Культура чтения, вообще культура, с которой неразрывно связана судьба русского журнала, – явления уникального, бесценного, на мой взгляд, рушится. Тиражи упали катастрофически. «Наш современник» год за годом первенствует по подписке, но это «печальные победы» – тираж недотягивает до 10 тысяч. Так что к газетам с их многотысячной аудиторией меня влечёт. Лет десять назад я, пожалуй, рискнул бы. Но – не звали. А вот недавно позвали. Но в шестьдесят поздновато менять не только место работы – стиль, темп жизни. Политика? Сегодня она неотделима от больших денег. В 90-е я выступал на Манежной, был четвёртым в избирательном списке «Державы», агитировал за президентство Зюганова. Для участия в политике требовались популярность и нравственный капитал. Теперь легко обходятся без того и другого. Зато роль капитала денежного возросла неимоверно. Нет, я не отвернулся от политики, но стараюсь влиять на неё со стороны – как публицист-аналитик.
