Святые Дары во время его служения, донесенные до нас Пахомием Сербом [15], свидетельствуют об исихастском опыте стяжании благодати. Преподобный Сергий – основатель целой монашеской школы, связанной с такими именами, как преп. Никон Радонежский, преп. Андроник, преп. Кирилл Белозерский. Благодаря его трудам процвело великорусское монашество – Северная Фиваида. Более того, становление приходской системы на Руси также связано с именем преп. Сергия Радонежского и его учеников: благодаря им Русь воцерковилась в полной мере.
Преподобный Сергий оставил нам завет: “Взирая на образ единения Святой Троицы побеждайте ненавистное разделение мира сего.” Этот призыв актуален, как никогда в наше время, когда силы, враждебные Православию и России, стремятся разъединить русских людей, не дать святой Церкви совершать свое служения, и когда дух розни и вражды проникает в сердца православных людей. Преподобный Сергий – наш учитель в деле спасения, собирания и соединения во Христе. Завершить эту статью хотелось бы словами В. О. Ключевского из его замечательной статьи о преп. Сергии Радонежском: “Творя память преп. Сергия, мы проверяем самих себя, пересматриваем свой нравственный запас, завещанный нам великими строителями нашего нравственного порядка… Ворота лавры преп. Сергия затворятся и лампады над его гробницей погаснут лишь тогда, когда мы растратим этот запас без остатка, не пополняя его” [16]. В 1920 г. Лавра закрылась и казалось, что действительно этот запас растрачен. Но это было не так. Когда потребовалось призвать сынов России под знамена св. Александра Невского и Дмитрия Донского, о преп. Сергии воспомнили и ворота Лавры открылись вновь. Преподобный Сергий – один из духовных созидателей победы в Великой Отечественной Войне. Более того, в годы официального атеизма Лавра являлась одной из важнейших духовных крепостей в борьбе с безбожием. И сейчас она по молитвам преп. Сергия является благодатным светильником Православия и не только для России, но и для всего мира.
Таковы лишь некоторые чудеса древнерусского периода русской истории. Однако, на древнерусском периоде они не кончаются.
Бог – не только Отмститель, но и Врач. Он не только наказует, но самим наказанием исцеляет. «Глубиной мудрости человеколюбно вся строяй», – воспевает Церковь в своих последованиях [17]. В истории всё промыслительно и нет ничего случайного: «Deus conservat omnia» – написано на Фонтанном доме (Бог сохраняет все, Бог управляет всем). И все смутные и кровавые события катастрофического XX века не случайны и промыслительны. Возьмем катастрофу 1917 года, с одной стороны – это страшный провал, с другой стороны, как мудро писал владыка Вениамин (Федченков): «Не было бы 1917 года, было бы еще хуже». Тогда бы, после смерти государя, будущие вероятные наследники, скорее всего, это был бы не царевич Алексей Николаевич, в силу своего заболевания, отстроили бы оккультную империю, поскольку общество, и прежде всего его высший слой, к этому было в значительной степени готово. Если бы Россия победила в войне 1914 года, она достигла бы небывалой степени могущества, стала бы «новой Америкой» [18], но взамен потеряла бы свою духовную идентичность Святой Руси и оперлась бы на оккультный фундамент, на ту «новую правду» о человеке и мире», которую проповедовали носители философии Серебряного века [19]. Парадоксально, но революция 1917 года, точнее то, что за ней последовало, не только воочию показала губительность теистических путей, но и спасла русскую культуру от оккультных и нравственно-нигилистических соблазнов: вспоминаются значимые слова Ахматовой:
С той, какою была когда-то […]
Снова встретиться не хочу [20].
Гонения на Церковь породили тысячи и тысячи новомучеников российских, и в них, как и во многих исповедниках, с небывалой силой воссияла Святая Русь. Как это ни парадоксально звучит, но советский режим при всей своей модернизации законсервировал российское общество и послужил известного рода защитной стеной против той даже не модернизации, а постмодернизации, которую пережил Запад. По крайней мере, «сексуальная революция» 1968 года к нам пришла как минимум на 25 лет позже в том числе благодаря «глыбам» советского режима.
После крушения монархии альтернативы Советскому Союзу и коммунистическому режиму практически не существовало. Теоретические альтернативы были еще более печальные: либо несколько десятков мелких государств с диктаторскими режимами, пребывающие в состоянии постоянной войны, либо монолитное тоталитарное фашистское государство с оккультизмом как государственной идеологией, страшное для соседей, хотя и терпимое для подданных. Коммунисты, при всех своих грехах, в 1917–1922 годах совершили одно важное дело: они сохранили большую часть территории исторической России, ее геополитическое пространство и ее оболочку.
Феномен Сталина на фоне возможных коммунистических вождей – далеко еще не самое худшее, что могло случиться с Россией. Стоит привести хотя бы мнение заядлого антисоветчика и предателя Родины Виктора Суворова: «России крупно повезло, что во главе ее оказался Сталин, а не Троцкий. В результате в трудовых армиях оказалось 10 % населения, а не все 100 %». Насчет 10 % он солгал – гораздо меньше, но по существу. Стоит привести также мнение о. Димитрия Дудко: «Давайте, наконец, хотя бы разберемся вот в чем. Если бы победил Троцкий с его перманентной революцией, мы бы уже давно оказались на самом деле не по названию, как при Сталине, винтиками. Все бы мы были трудовой армией для каких-то темных сил. Но именно Сталин доказал практически, что социализм можно построить в одной стране и – сохранил Россию. Да, Сталин сохранил Россию, показал, что она значит для всего мира, в этом нам предстоит еще разобраться». [21] Отметим, что о. Димитрий сидел и при Сталине, и после Сталина.
Страшная правда состоит и в другом: в отличие, скажем, от чеченцев или сербов, русский народ плохо умеет самоорганизовываться вне государственных рамок. Он народ государственный и без государства не может. И для него самая дурная государственность лучше самой худой безгосударственности. При Иване Грозном было казнено 4000 человек [22], но в Смутное время погибло около половины населения России. О числе жертв сталинского террора спорят, но с ним вполне сопоставимы потери народонаселения бывшего СССР в результате наркотизации, алкоголизации, преступности, роста абортов и много другого в результате развала СССР и демократических реформ. Одна только Украина сейчас теряет по 400 000 человек в год.
Из всей коммунистической так называемой «элиты» Сталин был наиболее прагматичным, наиболее национально мыслящим и, как ни странно, наименее безжалостным. Террор, возглавляемый им, предстает скорее как коллективная воля партии, как «государственная необходимость» (точнее «защита режима») чем как дикий каприз тирана [23]. Страшно и представить, что произошло бы, если бы во внутрипартийной схватке победил Троцкий. Жизнь зачастую состоит из выбора
