Шнитман
ЦГАСА. Ф. 33987. Оп. 3. Д. 497 Л. 125-126.
287 «ГЕРМАНИЯ СТОИТ НА ВЕСЬМА ВЫСОКОМ УРОВНЕ МОТОРИЗАЦИИ, МАШИНОСТРОЕНИЯ И ЭЛЕКТРОТЕХНИКИ…»[432]
1-10 апреля 1933 г
<С…> Нам думается, что в области моторизации, артиллерийского оружия и средств связи немцы стоят гораздо выше, чем это нам показывают. Убеждает нас в этом то, что Германия стоит на весьма высоком уровне моторизации, машиностроения и электротехники. <…> Наши вузы являются кузницей массового производства, у них – поштучного – строго по заказу; и наши школы стоят ближе к условиям военного времени, чем немецкие. Политическое воспитание в общей учебной программе их не занимает столько времени, сколько должно занимать в Армии пролетарского государства. <…> У нас в школах есть тенденция самоподготовку превращать в коллективную, в бригадную подготовку. Для командира же совершенно необходимо воспитать навыки к самостоятельной работе. В немецкой школе на это делается большой упор, и действительно получают в результате вполне самостоятельных командиров.
В. Левичев
К. Левандовский
И. Дубовой
B. Примаков
C. Урицкий
ЦГАСА. Ф. 33987. Оп. 3. Д. 505. Л. 1-25.
Заверенная копия.
Доклад об осмотре учебных заведений рейхсвера был подготовлен В. Н. Левичевым (в 1933-1934 гг. являлся военным атташе в Германии).
ПИСЬМА ЛЕВИЧЕВА ИЗ ГЕРМАНИИ[433]
25 апреля 1933 г.
[Запись разговора В. Н. Левичева с полковником Шмидт[434]]
Полковник: <…> Если до сих пор не было противоречий между Советским Союзом и Германией, то сейчас, в особенности, об этом не может быть и речи. В прямых интересах Советского Союза, крепкая мощная Германия и наоборот, в прямых интересах Германии – крепкий Советский Союз, но и кроме того и Дероп.
Василий Николаевич: Необходимо, наконец, понять, что Красная Армия есть неотделимая часть СССР и что ее отношения с Рейхсвером определяются общими государственными отношениями.
Полковник: Рейхсвер есть также часть Германии. В последние годы она[435] стояла в стороне от политических событий, но в связи с изменениями в государственном строе она будет теперь все больше и больше приближаться к народу. Сама сущность нового строя исключает противоречия между Советским Союзом и Германией. Как в Советском Союзе, так и в Германии дело идет о строительстве социализма, только Германия, ввиду неудачи осуществления социализма на международных путях, строит этот социализм на национальных путях.
Правда, в Советском Союзе надеялись, что немецкий ребенок родится теперь с красными волосами,[436] а он родился с коричневыми волосами. <…>
Левичев
ЦГАСА. Ф. 33987. On. 3. Д. 505. Л. 26-28.
Подлинник.
26 апреля 1933 г.
<…> Еще в 1932 г. через трудовую повинность пропущено до 450 тыс. человек молодежи, теперь это дело только фашистски милитаризируется и расширяется. Только путем расширения военизированной трудовой армии и создания концентрационных лагерей правительство националистов и получает то ежемесячное сокращение безработицы, которое афишируется как начало хозяйственного возрождения.
С этим согласен тов. Александровский, являющийся знатоком экономических проблем в нашем полпредстве. <…>
В. Левичев
ЦГАСА. Ф. 33987 Он. 3. Д. 497. Л. 127-129.
Подлинник.
12-2262
12 мая 1933 г
Дорогой Климентий Ефремович!
Жизнь здесь в общем довольно нервная, настороженная. <;…> Больно было видеть своими глазами, как полицейские цепи окружали в течение целого дня здание «Деропа» или слышать по телефону сообщение наших товарищей, как полиция и штурмовики набезобразничали в клубе нашего Торгпредства в Гамбурге. <;…> Обыски, облавы здесь очень распространенное явление, сплошь и рядом встречаешь оцепленными целые кварталы и постоянно гастролирующие грузовики маневренной полиции й штурмовиков. <…> По сравнению с первыми днями моего пребывания в Берлине (это были дни перед приходом к власти фашистов), конечно, во внешнем виде Берлина многое изменилось: исчезли многообразные проявления классовой борьбы на улицах, стерты громадные коммунистические призывы на заборах, домах, нет коммунистических знамен и т. д., увеличилось количество полицейских, резко возросло количество «желторуба’шеч-ииков», и самое главное – старый прусский барабан вновь в качестве главного «национального» «музыкального» инструмента широко призван на службу воспитания военного духа немцев. Фашизм – это прежде всего милитаризм, в новом Гитлеровском издании он вышел без всякой маскировки или маскировка самая наивная: «мы против войны, но за солдатчину». <…> В репертуаре песен, музыкальных номеров марширующих колонн преобладают чисто революционные марши, часто просто недоумеваешь, когда слышишь, как фашистский оркестр наигрывает: «Все выше и выше», «Мы кузнецы», «Смело, товарищи, в ногу» и т. и. Но быстро постигаешь, что в наши времена, даже в такой, националистически-одур-манениой Версальским миром стране, как Германия, фашизм не мог прийти, а тем более держаться, как только приукрасившись социалистическими лозунгами и словами. Даже офицерский лексикон стал называться словами от «социализмуса». И в то же время не мешает этим «культурным», «национальным революционерам» сегодня совершать средневековый ритуал – «публичное сожжение» изъятой из библиотек литературы, среди которой будут сочинения Маркса и Ленина.
Со стороны Рейхсверовцев встречаю самый теплый прием. Не знаю, что они думают, но говорят только о дружбе, о геополитических и исторических основах этой дружбы, а в последнее время уже говорят о том, что, мол, и социально-политические устремления обоих государств в конечном счете все больше будут родниться: «Вы идете к социализму через марксизм и интернационализм, мы тоже к социализму, но через национализм». Конечно, в убедительность такого рода чуши они и сами мало верят. И поэтому главной-то основой дружбы, включительно «до союза», считают все тот же тезис – общий враг Польша. Группа с удовлетворением восприняла Ваше решение об оставлении ее до 1 июля. Откровенно-то говоря, никому из них здесь еще не надоело, теперешние поездки по Восточной Пруссии и предстоящая в районе Гамбург – Киль делают и пребывание и учение еще более интересным. Про себя скажу совершенно откровенно, что скучаю по родине и особенно по работе в кругу тех больших вопросов, к которым уже основательно привык.
Крепко жму Вашу руку.
Ваш В. Левичев[437].
Горячий привет от всей группы.
ЦГАСА. Ф. 33987. Оп. 3. Д. 497. Л. 136-140.
Подлинник.
13 июня 1933 г.
Совершенно секретно
О командировках «друзей» к нам, о работе в Томке и Казани мною сообщено только Иодлю – начальнику Русского отдела без всяких мотивировок и объяснений. <…> Сообщение об урезанной программе и особенно отказ в опытах на Томке вызвало у него краску на лице и мелкие капли пота. Записав и повторив полученное извещение, он сказал, что для них особенно печально и неожиданно дело с Томкой. ?<…>
На этой неделе смотрел только самолет Г-38-Юнкерс. Машина внушительная, по своему внешнему виду приближается к летающему крылу, так как все спрятано в крыльях и фюзеляж еле-еле виднеется над и под крыльями. <…>
Кабина по своим конструктивным данным очень похожа на переднюю кабину Р-6. [438]
Левичев
ЦГАСА. Ф 33987 Оп. 3. Д. 497 Л. 160-162.
Подлинник.
19 июля 1933-г Берлин
Совершенно секретно Лично
Дорогой Климентий Ефремович!
Во время поездки на занятия 4-го батальона связи я случайно попал в концентрационный лагерь в местечке Хохенштейн (что значит Высокий камень) – в 30 км от Дрездена. Мы узнали, что там теперь «Коммуниотический» концентрационный лагерь и что допуска туда нет. <…/> С некоторой задержкой, но все же нас пустили. Внутри крепости открылась следующая картина: узкий двор наводнен вооруженными СА[439], занимающимися чисткой оружия и подготовкой, очевидно, к смене караулов. Среди этого желторубашечного моря мелькали отдельные оборванные, босоногие фигуры с кружками пива в руках – это заключенные, возвращающиеся с кухни с супом. Окинув быстрым взглядом двор, я увидел у одной из стен пять оборванных босоногих фигур, стоявших в струнку лицом к стене. Впечатление такое, что они приставлены к степе для расстрела, сзади их три вооруженных СА. Я постарался всмотреться в лица приставленных «к стенке» и ясно разглядел, что это были молодые ребята, истощенные до последней степени. <…> При отъезде из Хохенштейна офицер сказал: «Гитлер, очевидно, серьезно расправляется со своими политическими противниками» и тут же, как бы для некоторого оправдания своего добавил: «у вас тоже здорово расправлялись с врагами революции». Я ему очень внятно объяснил, что никакого сравнения с нами быть не может – «у нас борются с контрреволюционерами, с классом угнетателей, но и по отношению к ним истяза- , ния не допускаются, Гитлер же называется «вождем национально-социалистической рабочей партии» и рабочих же, как мы видели, держит в концентрационных лагерях». В общем беглое ознакомление с лагерем говорит о том, что сведения, появляющиеся в газетах о разного рода истязаниях в лагерях, не только преувеличены, но, по-видимому, они еще мягки. В самом деле, какое большее физическое и особенно моральное издевательство для политических заключенных можно придумать, чем эта «муштровка» босиком но камням и наконец стойка у стенки. <…> Никаких официальных представителей государственной власти в лагере нет. С.А. и заключенные «марксисты» противопоставлены друг другу, как политические враги, а ежедневные призывы «вождей» натравливают на беспощадно-жестокое истребление марксизма. Даже в приказе Фрика по окончании «революции», где воспрещаются все «революционные акты» по отношению к «хозяевам», даже евреям, в борьбе с «марксистами» дается свобода. И эти представители «культурной нации» смеют разжигать кампанию «помощи голодающим немцам Поволжья», якобы из «человеческих чувств», когда сами добрую сотню тысяч рабочих морят и изнуряют в концентрационных лагерях. <…>
