Начали применяться объемно детонирующие взрывчатые вещества. В ракетах с «проникающими» боеголовками, способными пробивать, не взрываясь, бетонные плиты перекрытий до 10 м толщиной, в момент попадания в поражаемое помещение укрытия боеголовка действует, как кумулятивный снаряд — сначала распыляет некоторую субстанцию, а потом она взрывается, и происходит объемный взрыв, в результате которого можно поражать объекты, находящиеся, например, в пещерах, за счет того, что происходит отражение от стен. Все, что находится в такой пещере, погибает. Эффективность поражения по сравнению с прошлым поколением войн существенно возросла.
«Нам нужна совершенно новая связь, — подчеркивает профессор Слипченко. — Опасность нынешнего положения заключается в том, что наша связь построена в основном на радиоканалах. Надо уходить к оптоволоконным кабелям, подземным кабелям, к космической связи, лазерной связи. Радио будет мгновенно выведено из строя. У нас должна быть космическая группировка сил. Мы отстаем от американцев в развитии космических систем. Хотя в космосе мы и давно прижились, но в военном отношении нам много чего не хватает. Сейчас у нас где-то порядка 90 различных спутников различного назначения, а для минимального обеспечения дистанционной бесконтактной войны их надо порядка 200. А для глобального обеспечения войны — порядка 400. Еще очень много надо работать. Прежде всего, должны быть спутники-разведчики, оптические, телевизионные, радиотехнической разведки. И, обязательно, глобальная навигационная система страны: ГЛОНАСС.
Третье: наш военно-промышленный комплекс зациклился на оружии прошлого поколения войн. То оружие, которое выпускает ВПК, можно продавать, если его кто-то покупает, но оно совершенно не эффективно для бесконтактных дистанционных войн. Нужно совершенно другое оружие. Надо перестраивать весь ВПК. У нас в стране, к сожалению, военно-промышленный комплекс работает не так, как в советское время (когда ему приказывали что-то сделать, и он это делал); сейчас ВПК, имея в заделе красивое сильное оружие, продолжает клепать то, что дает ему доход, потому что комплекс перешел на рельсы бизнеса. И государство пока что не способно реализовать на потоке то, что имеется в заделе».
Экономика под дистанционные бесконтактные войны требует очень большой отдачи. Обсуждая эту проблему с крупными военными экономистами, мы пришли к выводу, что для того, чтобы Россия завтра к утру могла быть готовой к войнам нового поколения, ей надо расходовать пять валовых национальных продуктов. Не бюджетов: все, чем располагает Россия, надо сложить и умножить в пять раз. Стоимость готовности к этой войне очень высока. Так что нам необходимо те средства, которые сейчас имеются в военном бюджете, использовать очень рационально. Нельзя направлять их в то, что не пригодится в будущем и разбазаривать, как это делал Сердюков со своими «наложницами». Дистанционные бесконтактные войны требуют большого количества новых технологий.
«Весь экономический процесс должен быть направлен на создание очень дорогого высокоточного оружия, — заключает Слипченко. — И смена поколений произойдет не очень быстро: нам придется накапливать это оружие очень медленно, потому что технология производства достаточно дорогая. Конечно, стоимость войны очень высока.
Мы отстаем в подготовке научных, педагогических и военных кадров. У нас нет подготовки кадров к войнам нового поколения. Ни в одном военном вузе страны никто ничего не знает о дистанционных бесконтактных войнах. Все наши кадры готовятся для прошлых окопных войн 4-го поколения.
У нас нет цепи аэродромов по периметру страны, чтобы оттуда самолеты могли стартовать на перехват воздушных носителей большой дальности. Их надо создавать очень много, требуются большие финансовые вложения. И окончательный вывод: России нужны совсем другие вооруженные силы» (И. Слипченко. Цит. соч.).
Добавим к этому экспозе г-на Слипченко еще одну деталь. Летом 2009 г. агентство Reuters сообщило, что в Пентагоне будет создано новое командование — кибернетическое, со штаб квартирой в Форт-Мид, штат Мэриленд. Соответствующий приказ в июне подписал министр обороны США Роберт Гейтс. Новая структура будет заниматься обороной исключительно компьютерных систем военного назначения. По данным газеты The Guardian в Пентагоне считают, что главная опасность этому электронному арсеналу исходит помимо Китая от российских хакеров. Т. к. Пентагон использует около 15 тыс. электронных сетей, состоящих из 7 млн. компьютеров, новое командование без дела не останется. Но Пентагон готовит свои кибервойска не только к оборонительным действиям, но и к нападению на информационные ресурсы в других странах, «если это потребуется для решения боевых задач».
Создание кибервойск в США объясняют тем, что современные государства обязаны защищаться от внешних угроз своим информационным ресурсам и быть готовыми адекватно ответить на нападение из киберпространства или на угрозу такого нападения. Военные эксперты отмечают, что речь идет не о защите неких правительственных систем связи, а о создании как минимум нового рода войск (или даже вида вооруженных сил), об оснащении этих войск специальными системами вооружения и военной техники, как оборонительными, так и наступательными. В ходе подготовки агрессии такие кибервойска могут нанести противнику самый серьезный урон. Руководитель аналитического центра InfoWatch Илья Шабанов полагает, что «атаки на информационные ресурсы могут быть ничуть не менее разрушительными, чем природные катастрофы. От них можно и нужно защищаться. Вероятно, кибервойска будут использоваться не только для защиты. Лично я бы не стал исключать возможность их упреждающего применения в случае каких-то локальных военных конфликтов. Например, можно выводить из строя информационные ресурсы противника, лишая его коммуникаций и возможностей формировать общественное мнение в свою пользу». Это не говоря уже о системах связи на театре военных действий.
Тьерри Карсенти, технический директор по региону Европы, Ближнего Востока и Африки транснациональной израильской компании Check Point (специализация — информационная безопасность) не исключает, что Пентагон воспользуется, прежде всего, возможностями IT-индустрии США для создания военного преимущества. А если учесть, что эти возможности стократ усиливают IT-индустрии «братских» стран НАТО и Японии, можно представить масштаб этой новой и пока что недооцениваемой угрозы. (См. «Время новостей», 25.06.2009).
Конечно, модернизация Вооруженных сил России давно уже назрела. «Вся российская армия, — писал «Коммерсантъ» в 2008 г., — представляет собой сильно уменьшенную (сокращенную крупными кусками) копию громоздкой и устаревшей советской военной машины, созданной для ведения глобальной войны». Это все признавали, но общая иллюзия по поводу того, что «на нас не нападут» и вечное русское «авось пронесет» до поры до времени поддерживали в российских верхах почти что горбачевскую эйфорию относительно «миролюбия Запада». Реформы откладывали, ограничиваясь полумерами вроде передачи всех воинских частей на Камчатке Тихоокеанскому флоту.
Война в Южной Осетии заставила руководство России всерьез задуматься о состоянии отечественных армии и флота. Уже 11 сентября 2008 г. в Кремле прошло совещание по вопросам развития Вооруженных сил. По его итогам 15 сентября президент Дмитрий Медведев, как верховный главнокомандующий, утвердил «новую конфигурацию облика армии». Речь идет о документе «Параметры боевого состава Вооруженных сил России до 2020 года». Это документ и лег в основу военной реформы-2008, более известной в армии, как «реформа Сердюкова». Она предусматривала, в частности, перевод всех боевых соединений в категорию постоянной готовности, оснащение самым современным оружием, в том числе высокотехнологичным. «К 2020 г. должно быть обеспечено гарантированное решение ядерного сдерживания в различных военно-политических условиях, а также комплексное оснащение формирований новыми образцами вооружений и средствами разведки», — сказал Медведев. «Мы должны добиваться превосходства в воздухе, в нанесении высокоточных ударов по наземным и морским целям, в оперативной переброске войск», — добавил он. «Запланировано серийное строительство боевых кораблей, в первую очередь атомных подводных крейсеров с крылатыми ракетами и многоцелевых подводных лодок», — добавил глава государства. «Будет создаваться система воздушно-космической обороны», — сообщил он. «Эта работа рассчитана до 2020 года, но самое главное, чтобы к декабрю у нас уже был четкий план действий на предстоящую перспективу», — заявил Медведев.
Все правильно говорил бывший президент РФ, хотя и был факиром на час в путинском тандеме. Реформа вооруженных сил России давно назрела, и проводить ее было необходимо. Но при ее проведении не были толком продуманы те самые параметры, под которыми стояла подпись Медведева. И главное — проводить эту реформу назначили заведомо непригодного к такому эпохальному делу человека. Сердюкова интересовала только нажива. Когда он посещал те части и военные академии, которые решил ликвидировать и распродать их имущество, он даже не интересовался, чем они занимаются, для чего созданы. Он задавал только один Вопрос: «Сколько стоит?».
