структура «окажет значительное влияние на ход боевых действий». Он также сказал, что «новое командование будет играть решающую роль как в изменении ситуации на поле боя, так в обеспечении безопасности самого альянса». Штат нового командования - 700 человек. Его создали для того, чтобы координация всей военной помощи Украине перешла от Пентагона под контроль структур НАТО. А это, в свою очередь, было сделано из опасения, что в случае победы Трампа на выборах 5 ноября, США свернут всякую помощь Украине. Таким образом, старушка Европа как бы дает понять, что готова продолжать поддерживать Украину даже если Америка перестанет это делать. Что ж, такой настрой европейских лидеров вызывает уважение. Осталось выяснить, что это будет означать на практике. Впрочем, я все же надеюсь, что даже в случае победы Трампа США не перестанут помогать Украине. Вопрос ведь, в действительности, стоит не так, что если придет Трамп, то помощь прекратится, а если победит Харрис - то продолжится. Проблема всегда была в целях этой поддержки: чего хочет добиться Америка, помогая Украине. Ответа на этот вопрос от Байдена больше двух лет добивался Конгресс. Насколько можно судить - ничего внятного Байден так и не ответил. Разумеется, если не считать ответом абракадабру типа «будем помогать столько сколько будет нужно». Вряд ли эту фразу можно считать четкой формулировкой целей войны. Трамп формулирует цель: немедленное окончание войны. При этом я напомню вам, что на вопрос как он оценивает «мирные предложение Путина», он ответил, что считает их «неприемлемыми». Следовательно, для достижения мира на более справедливых условиях нужна помощь Украине. И дипломатическая и военная. Харрис не называет никаких целей. А в отсутствии каких-то конкретных целей невозможно сформулировать что именно нужно сделать и какие для этого необходимы ресурсы. Это очень удобно риторически: как не помогай, все равно это можно назвать эффективной помощью, поскольку без четко сформулированной цели ты всегда можешь сказать, что движешься к ней семимильными шагами. Вот собственно и вся разница. Но это все не так важно по сравнению с завтрашним выступлением Зеленского в Верховной Раде. У меня в душе полный раздрай. С одной стороны я понимаю, что ничего нового я в этом его выступлении не услышу. И все о чем мы говорим последние два месяца там все опять будет в сотый раз повторено. Но с другой стороны я так понимаю, что в войне настал критический момент и обычными заклинаниями и призывами уже не обойтись. Необходимо сформулировать и для армии и для народа какие-то новые задачи, поскольку в старые (выход на границы 1991 год) уже никто не верит. Надеюсь, что Зеленский это понимает и не станет повторять набившую оскомину жвачку, которая уже полностью перестала совпадать не только в с реальностью, но и с ее отражением в народном сознании.
Альфред Кох - Прошли два года и двести тридцать четыре дня войны.... | Facebook
October 16, 2024 00:28
ПРЕВОСХОДСТВО ИНСТИТУТОВ Нобелевская премия по... - Константин Сонин | Facebook
ПРЕВОСХОДСТВО ИНСТИТУТОВ Нобелевская премия по экономике 2024 года присуждена Дарону Асемоглу и Саймону Джонсону из МТИ и моему коллеге в Чикаго Джеймсу Робинсону за фундаментальные исследования в области институциональной экономики. Лауреаты придумали целый класс теоретических моделей институциональной динамики, породив целые области в современной экономической науке. Одновременно Асемоглу, Джонсон и Робинсон внесли огромный вклад в эмпирические исследования долгосрочного экономического развития – до их работ статистический анализ данных, связывающих экономическое развитие с политическими и социальными институтами, находился на гораздо более примитивном уровне. Их модели являются основным инструментом теоретических исследований экономических институтов; их эмпирические методы стали минимальным стандартом для любых исследований в этой области. Но для российского экономиста, помимо методов, общих закономерностей и множества интересных примеров, есть и дополнительная ценность: в 21-ом веке Россия стала эталонной иллюстрации глобальной институциональной закономерности, описанной лауреатами-2024. ПОЧЕМУ ОДНИ СТРАНЫ БОГАТЫЕ, А ДРУГИЕ БЕДНЫЕ Общая схема, предложенная Асемоглу, Джонсоном и Робинсоном для анализа того, что определяет экономическое развитие страны в долгосрочной перспективе, опирается на труды классиков. Адам Смит хорошо понимал, что люди прилагают усилия, используют свои таланты и навыки и готовы рисковать своим капиталом тогда, когда их права собственности защищены. Если же они опасаются, что плоды их труда и вложений будут кем-то отобраны, то они не будут прилагать усилий и не станут рисковать капиталом. Хорошие экономические институты - это правила игры, формальные и ненормальные, обеспечивающие защиту прав собственности. Законы, защищающие предпринимательство и права кредиторов, суды и полиция, быстро и качественно добивающиеся исполнения этих законов, некоррумпированные министры и квалифицированные сотрудники регулирующих органов – всё это часть институциональной среды, в которой бизнес развивается и благосостояние граждан растёт. Без хороших институтов развития и роста не будет – нет смысла заниматься инновациями, если сегодняшняя монополия может заблокировать появление твоего продукта на рынке. Тем более, если у тебя просто отнимут, в случае успеха, результаты твоих усилий. Нет смысла вкладывать деньги в производство, если прибыль отнимут. Незачем учиться много лет в университете, если зарплата будет такой же, как у сотрудницы без высшего образования. Эта базовая логика была понятна экономистам от Смита до Дугласса Норта и Рональда Коуза, выдающихся институционалистов прошлого века. Асемоглу, Джонсон и Робинсон объяснили как эта экономическая логика связана с политическими факторами. Плохие экономические институты остаются на месте, без изменений, в течение десятилетий в том случае, если элита, те, кто у власти, заинтересованы в их сохранении. Две неэффективности – монополия на политическую власть, несменяемость одних и тех семей же семей у власти, и монополия в экономической сфере, запрет на конкуренцию и барьеры для входа на рынок – оказываются частями одного и то же механизма. Если разрешена политическая конкуренция, то как запретить «созидающее разрушение», появление новых, отменяющих старые монополии, товаров? Если конкурентна и активна экономическая сфера, то вряд ли лидеру страну удастся усидеть в своем кресле в течение десятилетий. А когда в экономике доминируют, в каждой отрасли, монополии, развитие замедляется, стимулов к инновациями нет, а талантливые люди предпочитают эмигрировать. Когда в политике у власти находится один и тот же человек, ему легче собирать ренту с небольшого количества крупных монополий, чем поддерживать систему налогообложения, стимулирующую конкуренцию. Теория звучит знакомо? Это неслучайно – Россия в 21-ом веке – классическая иллюстрация.
