Схожая ситуация в Европе, где тот же Роман Абрамович, хоть и присутствует на многих тренировках, не вмешивается в текущие дела клуба. Для этого у него есть один из лучших футбольных менеджеров планеты Питер Кеньон. Пока у «Спартака» не появится профессионального менеджера высокого уровня — вряд ли придут и большие успехи.
Но проблема в том, что у такого руководителя наверняка по всякому вопросу будет свое мнение. Между тем одной из самых распространенных претензий и к Старкову, и к Шавло было и является отсутствие собственной позиции — или, по крайней мере, нежелание на ней настаивать. Это и заставляет предположить, что владельцу «Спартака» люди с характером в руководстве клуба не нужны. Впрочем, это не утверждение, а лишь гипотеза.
А спорить с Федуном серьезный менеджер обязательно будет. По поводу убежденности спартаковского хозяина, например, что роль тренера исчерпывается десятью процентами от общего успеха. Еще менеджер будет пытаться перебороть явное неприятие владельцем «Спартака» игроков в возрасте. В прошлом году в интервью «Спорт — экспрессу» Федун сказал, что в 2004 году имел возможность взять в команду Хенрика Ларссона, но совместно с Невио Скалой решил этого не делать. Как раз из-за «преклонного» возраста шведа. Нападающего охотно взяла «Барселона». И мае 2006-го 34 прожитых года не помешали Ларссону, выйдя на замену, перевернуть ход финала Лиги чемпионов. Две голевые передачи и победа над «Арсеналом» — достаточное основание пересмотреть отношение к ветеранам, не правда ли?
Неприязненное отношение Федуна к игрокам — ветеранам, выраженное в мартовском интервью «Спорт — экспрессу», стало в конце концов одной из причин кризиса с Аленичевым…
В конце мая, когда я пишу эту главу, еще неизвестно, как повернется судьба Аленичева. И может ли он, в частности, надеяться на возвращение в «Спартак».
Для того чтобы ответить на этот вопрос, необходимо, во — первых, знать отношение к Аленичеву нового — старого главного тренера «Спартака» Владимира Федотова. Публично на эту тему он пока не высказывался.
По информации из весьма надежного источника в клубе, Федотов не просто согласен с большинством высказываний Аленичева о Старкове в интервью «Спорт — экспрессу», а с удовольствием вернул бы капитана в команду. Более того, многие игроки уже подходили к нему с такой просьбой. И — внимание! — если бы «Спартак» выиграл финал Кубка России, встреча главного тренера с владельцем команды по поводу Аленичева могла состояться почти сразу же. Но 0:3 — не тот случай, после которого хозяин пойдет на удовлетворение всех просьб тренера. Федотов — слишком умудренный опытом человек, чтобы лезть к владельцу клуба с шашками наголо.
Геннадий Логофет сказал: «Если бы Федотов жестко поставил вопрос — верните Аленичева! — наверное, руководство пересмотрело бы свое решение».
Увы, не все так просто. Времена изменились, спартаковская демократия осталась в прошлом, и жестко ставить вопрос перед Федуном сейчас не решится никто. Тем более человек, пусть и всеми уважаемый, но возглавивший команду только что.
В этой ситуации очень важно, как поведет себя команда. Одного ее желания вновь видеть Аленичева в «Спартаке», высказанного мне в интервью «Спорт — экспрессу», недостаточно. Нужны активные действия.
Экс — спартаковец Сергей Юран сказал мне:
— Очень многое будет зависеть от капитана Титова, которого уважают в футбольном мире и не только в России. Считаю, он просто обязан вместе с командой обратиться к господину Федуну с просьбой вернуть Аленичева. У меня в «Бенфике» была схожая ситуация. Будучи недовольным решениями тренера Томислава Ивича, я швырнул майку на поле, ушел с тренировки, а затем еще и выступил в португальском аналоге «Спорт — экспресса» — газете A Bola. Меня оштрафовали на 25 тысяч долларов, отстранили от первой команды, месяц я играл за дублеров. Но по инициативе капитана Велозу команда пришла к президенту клуба и попросила, чтобы меня вернули. Если бы ребята этого не сделали, моей реабилитации никогда бы не произошло. В тот год мы стали чемпионами. И, представляете, когда я вышел на поле, болельщики несколько матчей подряд скандировали: «Браво, президент!»
Понимаю, что господину Федуну непросто принять такое решение. Но если владелец «Спартака» это сделает, то скоро убедится, что оно было правильным. Со стороны болельщиков удвоится или даже утроится уважение не только к команде, но и к самому Федуну. Появится то самое единение, которое сейчас так нужно «Спартаку». А главное, возвращение Аленичева пойдет на пользу делу, потому что будет проявлено уважение к мнению коллектива. Это не означает, что теперь каждый сможет поступать так, как капитан. Его случай окажется тем самым исключением, которое никто и никогда уже не повторит. За Аленичева поручатся игроки, и теперь Федун получит полное право жестко спросить с команды. И команда будет играть, помня об этом.
Виктор Шендерович придерживается иной точки зрения:
— Сразу скажу, что подоплеки конкретного случая не знаю и рассуждаю исходя из общих соображений. Как болельщик «Спартака» и человек, симпатизирующий Аленичеву, буду рад видеть его на поле. Но это означает серьезные изменения в правилах игры. Игрок, звезда, отныне будет знать, что может снять главного тренера. А это очень опасно, как минимум неоднозначно. В театре актеры, которые «съедают» главных режиссеров, — это классика, но по опыту могу сказать, что она не идет на пользу театру. «Съедали» Эфроса. Товстоногов начал с того, что заявил труппе: «Я абсолютно „несъедобен“». Тем не менее пытались изо всех сил, были огромные обиды и амбиции. И были народные артисты, которые уходили в запас. Господи, а как «съедали» Ефремова во МХАТе, когда он приходил! И делал это Борис Ливанов — фигура уж никак не меньше Аленичева. Но Ефремов удержался и стал выдающимся главным режиссером. Безусловно, Аленичев для «Спартака» и его болельщиков — родной человек, а Старков за два года родным стать не мог. С Аленичевым связано огромное количество положительных эмоций, в том числе и у меня. Но если его возвращение произойдет, это — явление обоюдоострое. Спорт, как и театр, — место столкновения амбиций. И к чему столкновение приведет в этом случае, предположить невозможно.
Кто прав — Юран или Шендерович, молодой футбольный тренер или болельщик — интеллектуал, — определит только время. Но когда вся команда без исключений (я таких, по крайней мере, не знаю) выступает за возвращение капитана, попробовать, на мой взгляд, стоит.
Но это невозможно без инициативы команды. Будет ли она?
Слова полузащитника Дениса Бояринцева дали надежду.
— У игроков нет мысли собраться и пойти для начала к Шавло с просьбой вернуть Аленичева?
— Думаю, такое будет. Ребята, полагаю, скажут свое слово. Постараются обратиться к руководству с такой просьбой.
— Лично вы будете в этом участвовать?
— Естественно. Я на сто процентов за возвращение Аленичева в команду.
Игрок, который попросил его не называть, оценил перспективу более скептически:
— Мне кажется, вернуть Диму нереально. За него должны впрячься все. Поодиночке ничего не выйдет. Разговоры на эту тему в команде поднимались, но особого энтузиазма в массах не вызвали. Аленичева все уважают, но люди приехали зарабатывать деньги, и перспектива больших штрафов их не вдохновила.
И. о. капитана Титов высказался более сдержанно:
— А зачем нам бунт?
— Не бунт, а коллективная просьба.
— Пока я на эту тему не думал.
Жизнь приучила Титова к осторожности. Однажды, в 2003 году, он уже пострадал за весь «Спартак»: допингом кормили всю команду, а на год отлучили от футбола его одного. Перспектива вновь оказаться в роли козла отпущения его явно не радует. Тем более когда карьера потихоньку начала налаживаться и он после долгого перерыва был приглашен в сборную.
Но если ему и команде действительно нужен Аленичев, без похода к руководству или, по крайней мере, коллективного письма не обойтись. Титов оказался поставлен в обстоятельства, когда ему нужно занять позицию. Одну или другую. Третьего не дано. «Пусть они перед руководством ставят вопрос, если хотят, чтобы Дима вернулся», — сказал Геннадий Логофет, и с ним нельзя не согласиться. Ведь это — проверка на прочность отношений. Суровая проверка. В жизни так бывает.
— Вы бы смогли поступить так же, как Аленичев? — спросил я Титова ближе к концу мая.
— Думаю, смог бы.
По — моему, лучшего момента для того, чтобы доказать эти слова на деле, представиться не могло. Как все вышло на самом деле, вы уже знаете. Я — пока нет.
Рассуждая о корпоративной этике и субординации, мы забываем о главном. О праве человека сказать правду, какой бы горькой она ни была. Возмущаясь тем, что Аленичев своими откровениями нарушил те или иные неписаные законы, мы поощряем лицемерие и равнодушие.
