Миф о том, что советский строй был оплачен ценой огромного сокращения потенциального населения России («250 миллионов жертв») — продукт грубейшей манипуляции сознанием. Он не мог бы иметь никакого хождения, если бы его пропагандисты честно привели хотя бы самые элементарные фактические сведения.[5]
Главным тезисом нынешней идеологии является утверждение о необходимости перестроить нашу культуру, наши привычки, законы, хозяйство так, чтобы стать
«нормальной демократической страной».
Главный смысл этого потока попреков и обвинений был в разрушении национального самосознания и уважения и снятии таким образом психологической защиты против манипуляции вообще. Ложь всей этой пропаганды в том, что практически всегда замалчивается реальность тех «нормальных» стран, которые мы должны взять за образец.
Вот видный юрист-социолог Я.И. Гилинский выступает против смертной казни:
«Мы полагаем, что государство не может считаться правовым и цивилизованным, пока в нем сохраняется узаконенное убийство… В настоящее время в большинстве цивилизованных стран смертная казнь отменена de jure или не применяется de facto».
Поминается, конечно, что в Латинской Америке смертная казнь применяется фактически только на Кубе (отстрел детей-беспризорников в Бразилии или крестьян в Гватемале — не в счет, ибо без суда). Но как будто забыл юрист о главной «цивилизованной» стране США. Или он не считает США «правовым и цивилизованным государством»?
В США активная дискуссия о смертной казни ведется с 1972г. Какова же тенденция? в 1976г. Верховный суд США постановил, что смертная казнь не является неконституционным видом наказания. В 1987г. Верховный суд снова рассмотрел эту проблему и подтвердил применимость смертной казни. И, наконец, 11 июля 1990г. сенат США 94 голосами против 6 одобрил, как сказано, «самый жесткий и самый всеобъемлющий в истории США» закон о борьбе с преступностью, расширяющий применимость смертной казни за 33 вида преступлений. Активно поддерживал этот закон Дж.Буш в его избирательной кампании на пост президента США («американский народ больше не будет терпеть преступников»).
Кстати, сегодня и речи не идет об отмене смертной казни в США, хотя судебная система этой страны именно здесь дает много сбоев. В 2000г. закончено большое исследование, которым руководили профессора Флоридского университета Х.Бедо и М.Радле. Был проведен анализ судебных дел, закончившихся смертным приговором, начиная с 1976г., когда была восстановлена в США смертная казнь. Как было установлено впоследствии, 4,5% казненных оказались невиновными. Это — очень высокая доля.
В годы перестройки много говорилось о подслушивании телефонных разговоров диссидентов службами КГБ. Какой ужас! Какое невиданное нигде в мире нарушение прав человека! При этом все наши честные журналисты и демократические политики умолчали, что в это же время в Париже был начат судебный процесс против К.Пруто, начальника Антитеррористической группы при президенте Франции Миттеране. По указанию Миттерана Пруто вел с 1982 по 1986г. незаконное прослушивание телефонных разговоров сотен журналистов, политиков, адвокатов и даже актеров. На полях распечатки — пометки самого Миттерана. Бедный Пруто попал под суд не потому, что нарушал закон, а потому, что после смерти Миттерана унес домой эти секретные материалы.
Это — мягкий Миттеран, наставник демократии. А о том, под каким колпаком находятся все подозрительные в компьютеризированной Америке, и говорить не приходится. И никакого якобы нейтрализующего государственную машину влияния рынка не заметно. Эрик Лаурент, который исследовал деятельность Национального агентства безопасности США, пишет, что в начале 80-х годов в этой организации с бюджетом 8 млрд. долл. 100 тыс. сотрудников занимались перехватом и расшифровкой передаваемых по телефону или через спутники сообщений, в том числе коммерческих и личных. Уже в те годы ежедневно записывалось 400 тыс. разговоров в США и в других странах.
Замалчивание установок Запада
Во время перестройки демократическая пресса убеждала советских людей, что они должны изжить «синдром осажденной крепости» и что Запад их любит. «Независимая газета» даже публиковала плакаты времен Отечественной войны, чтобы показать, как проклятый сталинизм разжигал ненависть к нашим друзьям-немцам (сейчас, правда, эта газета запела по-другому, но полезно было бы редактору просмотреть старые номера и как-то объясниться).
В целом перестроечная пресса создала в нашем массовом сознании абсолютно ложный образ Запада, его общих установок. Изначально агрессивная и недоверчивая цивилизация была представлена каким-то добрым дядюшкой, который следует мифическим «общечеловеческим ценностям» и больше всего заботится о правах каждого маленького человечка. Просто хотелось немедленно обняться с этим дядюшкой и уничтожить наши проклятые ракеты и танки. Нам даже не сообщили бытующий в западной же философской литературе афоризм:
«Война — душа Запада».
Он выводится еще из древнегреческой философии.
Директор Национального архивного центра Администрации США Дж.Тэйлор, который проработал в нем 57 лет, вспоминает:
«В 1945г., вскоре после того, как я пришел работать в архив, я узнал, что США имели план войны практически со всеми странами мира. Каждый план имел свой цвет. Черный для Германии, красный для Великобритании, белый для Кубы…. Никто не думал в тот момент, что Соединенные Штаты могли начать войну против Великобритании, но у Пентагона имелся хорошо разработанный план такой войны».
Одним из забойных лозунгов перестройки было
«возвращение в наш общий европейский дом».
При этом идеологи умалчивали об одном важном обстоятельстве: никто на Западе не считал, что Россия (и царская, и в облике СССР) в этот «общий дом» когда-нибудь входила, и никто не приглашает ее туда сегодня. Что Россия не имеет никаких оснований ожидать приглашения в «общий дом», говорилось совершенно открыто, и это не могло ускользнуть от горбачевских и ельцинских идеологов. Кумир нашей демократической интеллигенции Милан Кундера прямо писал:
«Воистину, ничто не может быть более чуждым Центральной Европе с ее одержимостью многообразием, чем Россия, одержимая идеей единообразия, стандартизации и централизации… Я просто хочу лишний раз напомнить, что на восточной границе Запада больше, чем где бы то ни было на Земле, Россия воспринимается не как европейская держава, а как обособленная, иная цивилизация».
Таким образом, все разговоры об «общем доме» были циничной и целенаправленной манипуляцией.
§3. Умолчание цели, цены и сроков изменений
Важнейшим средством (и признаком) манипуляции сознанием в политике является умолчание проекта. Иными словами, политик, собирающий под свои знамена граждан, тщательно избегает говорить о цели своего «проекта», о том, что их ждет в том случае, если он с помощью их голосов (или действий) придет к власти. Вся его явная пропаганда сводится к обличению противника, причем к обличению главным образом его «общечеловеческих» дефектов: попирает свободу, пьет народную кровь, обирает бедных, поощряет несправедливость, врет и т.д. Из всех этих обличений вытекает, что при новом режиме всех этих гадостей не будет, а воцарится свобода, справедливость, нравственность, трезвость и т.д.
Именно таким образом принимались политические решения в ходе перестройки. Горбачев проявил себя гениальным манипулятором. Сначала всей силой тоталитарной партийной власти заставили вовлеченных в политику людей принять абсурдную установку:
«Иного не дано» (или «Альтернативы нет…»). Дальше в формулу подставлялись разные объекты — нет альтернативы перестройке, курсу реформ, рынку, Ельцину и т.д. При этом людей убеждали, что назад пути нет, «поезд уже ушел».
Мол, слишком многое уже разрушено, и теперь уж, делать нечего, надо продолжать реформы.
Эффективный прием — принижение проблемы. Подмена фундаментального, жизненно важного вопроса его второстепенной, частной стороной («сурррогатом») — непременный прием на кухне манипуляции сознанием. С самого начала перестройки все будущие изменения подавались людям как «улучшения», не меняющие основ жизненного уклада. Лишь из специальных работ членов «команды Горбачева» можно было понять масштаб ломки. В годы реформы — то же самое. Продают за бесценок Норильский комбинат — тут же всех успокаивает министр: да что вы, какая мелочь, зато из этих денег учителям зарплату выплатят за октябрь. И так — обо всем.
