Возникает резонный вопрос: чем руководствовались Г.К. Жуков и нарком обороны С.К. Тимошенко, представляя Сталину план, в который сами не верили?
«ВОЛЧЬЯ ЯМА» ДЛЯ АБВЕРА И СД
(По материалам В. Надбитовой иВ. Клевы)
Январь 1943 года. После фашистской оккупации столица Калмыкии — город Элиста, улусные центры, села и хозяйства были разрушены и разграблены.
Отступив под ударами Красной армии на запад, немцы увели с собой и сформированный здесь многочисленный «добровольческий калмыцкий полк», а также семьи предателей. Возникновению этой пятой колонны содействовали эмигранты, которые бежали в Гражданскую войну в Европу, а в 1930-х годах перешли со своим лидером Балиновым на службу к Гитлеру. С тех пор они были подмастерьями сотрудника восточного отдела абвера из украинских фольксдойче Отто Вербы (он же — доктор Долль).
В степную республику зондерфюрер абвергруппы 103 Верба-Долль привел также «запорожский легион» и два полка «донских казаков». Первый он создал накануне войны в Польше из западноукраинских националистов, второй сформировал из уголовников Дона. Эти головорезы вместе с предателями из советского и партийного аппарата автономной республики и помогли возвратившейся цаган-ясн — так называемой калмыцкой «белой» кости — натравить часть простых калмыков на русских в отместку за жестокость властей в период коллективизации и раскулачивания. Координатором этой ненависти стала газета «Хальмг», она же вербовала всякий сброд в «калмыцкий кавалерийский эскадрон» немецкой армии…
Превратив тысячи неустойчивых в вооруженных наймитов, Верба-Долль приступил к главной своей миссии — формированию исламского легиона из пленных и дезертиров татар, казахов, узбеков, азербайджанцев и других представителей мусульман. По программе адмирала Канариса, именно через Калмыкию, где не было сплошного фронта, Долль должен был начать массовую засылку агентуры на Кавказ и в Среднюю Азию для подготовки там восстаний националистов, которые заодно должны прикрывать и тайные аэродромы на трассе Берлин — Токио. В дни Сталинградской битвы вражеские диверсанты и резиденты уже эффективно действовали в заволжской степи от Энгельса до Астрахани и Гурьева. Сюда их регулярно забрасывали по ночам из Донецка эскадрильи дальних бомбардировщиков-разведчиков FW-200.
Помимо подрывной работы, банды должны были создать базу для осуществления вермахтом новой акции. Гитлер настойчиво требовал доставить из Токио посла и военную миссию, оказавшихся невольными агентами арестованного там советского разведчика Рихарда Зорге. В ходе судебного процесса над разведчиком был основательно подорван престиж Германии, и Япония дала понять, что выжидает с объявлением войны на Дальнем Востоке. Она требовала от далекого и ставшего явно ненадежным союзника весомых аргументов, подтверждавших его силу и способность контролировать континент.
Чтобы доказать это, Гитлер утвердил план наведения воздушного моста из Таганрога в Маньчжурию под предлогом вывоза в рейх скомпрометировавших себя дипломатов для показательного суда над ними в Берлине. Однако у люфтваффе не было самолетов, способных совершать беспосадочные перелеты протяженностью более семи тысяч километров. Герингу поручалось подчинить абверу полк воздушной разведки, работавший еще до войны над территорией СССР. Стартовой площадкой для акции была выбрана пустынная после Сталинградской битвы калмыцкая степь, которую абвер сумел за короткое время оккупации «заселить» надежными профашистскими бандами, в том числе — законспирированными на случай отхода. Они и должны были создать и охранять тайный аэродром «подскока» с его радиомаяком. Отсюда заправщик и курьер должны были вылететь на Балхаш. Там самолет-цистерна остался бы, а лидер направился бы в Китай, в расположение Квантунской армии Японии. Перелеты планировалось осуществлять исключительно в ночное время.
Даже будучи изгнанным за Дон, вермахт не отказался от этого плана. На территории Донецкой области Долль с Балиновым объединили эскадроны смерти в «калмыцкий кавалерийский корпус», который стал карательным. «ККК» поручалось вершить кровавые расправы на Украине, в Румынии, Польше, Югославии. Внутренняя жизнь «ККК» была выведена из-под контроля гестапо, корпусников щедро награждали бронзовыми медалями, преданных обучали в Германии и присваивали офицерские звания, иногда в присутствии Гитлера.
Наиболее ретивых Долль отбирал в специальные группы для внедрения на калмыцком стыке Европы и Азии. Долль решил воспользоваться этой «дикой» зоной в центре российского юга и усиленно создавал там опорную базу для подрывной работы на Кавказе и в Средней Азии. Он добился существенных успехов: его диверсанты наводили бомбардировщики на железную дорогу Кизляр — Астрахань, по которой на фронт шли тысячи составов, доставлялась грозненская нефть. Абвер получал отсюда оперативные сведения даже о ситуации в Заволжье и на Севере Каспия.
Особое внимание опытный разведчик придавал черноземью Прикаспийской низменности. Расположенные на десятки метров ниже уровня моря равнинные пастбища с высоким травостоем были отменным естественным укрытием. Долль здесь бывал, близко знал многих предателей и их родственников. Это под его началом в 1942 году был уничтожен партизанский отряд № 53, возглавляемый председателем Черноземельского райисполкома Сергеем Коломейцевым и военспецом Бучой Боктаевым. Отряд умело блокировал дороги Яшкуль — Адык, Улан-Хол — Утта — Хулхута, взорвал два моста через балку на трассе Яшкуль — Улан-Эрге. Только на территории совхоза «Улан-Хееч» он за несколько суток уничтожил до 200 фашистов, подорвал три грузовика, разрушил телефонную связь, а на аэродроме в Яшкуле сжег пять мессеров.
Против партизан гитлеровцы бросили большую механизированную группу. Долль предложил объявить денежную премию тому, кто укажет место нахождения отряда «Ялта», весьма серьезно усложнившего ситуацию в тылу немецких войск, рвавшихся к Астрахани.
Отряд выдал дезертир из 110-й Калмыцкой кавалерийской дивизии Красной армии Хашаев. До войны он работал заместителем директора МТС этого района. После ранения на Дону лечился в Железноводске, откуда и бежал из армии. Немцы не дошли до Адыка, но местный гелюнг-поп Устаев назначил дезертира старостой. Проверяя его преданность рейху, Долль потребовал расстрелять родственников Хашаева, осуждавших его пособничество фашистам. Староста выполнил приказ Долля и старался всячески выслужиться перед ним: увеличил банду до пятидесяти человек, рьяно вылавливал в степи советских разведчиков и передавал их в гестапо.
Объединившись с начальником полиции и другими главарями банд, Хашаев выследил отряд Коломейцева и вместе с гитлеровцами уничтожил его. Из боя вышел только один человек — директор МТС Грицен Сангинов. Узнав об этом, Хашаев послал полицейских арестовать своего бывшего руководителя и сдать его в гестапо.
Побывав на месте этой операции, Долль понял, что черноземельская степь на нейтральной территории уже подконтрольна ему, и решил делать ставку на таких, как этот добровольный каратель. Хашаева и его банду зачислили в «корпус». Долль готовил легионеров к предстоящей работе в степи ради прикрытия того самого будущего аэродрома, который должен быть именно в тех краях. Для этого фашисты, отступая на запад, угнали с собой практически все местное население: огромная степь стала дикой, в ней абвер оставил только несколько сотен предателей уже в качестве диверсантов в тылу громившей врага 28-й армии.
Но в феврале 1943 года агентура передала Доллю: в республике активно идут восстановительные работы, налаживается хозяйственная деятельность, успешно уничтожаются бандитские группировки. Только в Черноземельском улусе 117 бандитов сложили оружие.
Зондерфюрер понял, что надо действовать энергично. Он засылает сюда отборную группу «корпусников» во главе с Огдоновым. Поговаривали, что этому матерому бандиту немцы присвоили звание майора вермахта, а Геринг наградил его именным парабеллумом. Диверсанты, среди которых находился и Хашаев, убивали активистов республики, разрушали линии связи, заражали общественные колодцы, нападали на чабанов, забирали скот, везде говорили о готовящемся восстании и неизбежном возвращении фашистов.
Анализируя донесения своей разведки, внедренной непосредственно в штаб «ККК», в Северо-Кавказском военном округе и Смерше сначала расценили это как попытку абвера дестабилизировать жизнь еще прифронтового и малонаселенного Прикаспия. Ведь даже в крупный до войны поселок Яшкуль после тяжелых боев на подступах к Астрахани со всей округи собралось всего 50 семей. Огдонов — исключительно находчивый вожак, отменный конник и стрелок, начал собирать новые отряды и создавать базы для приема диверсионных групп из-за линии фронта.
