Ознакомительная версия.
Любой экономист знает, что в США (да и во многих других странах Запада) потребление растет, а доля сбережений в ВВП (валовом внутреннем продукте) падает, происходит сокращение накопления реального капитала. Подчеркнем: реального капитала — в виде основных фондов реального сектора экономики (т.е. промышленности, строительства, сельского хозяйства, других отраслей, где создаются товары, удовлетворяющие реальные, естественные потребности нормальных людей). Иллюзия того, что накопление капитала продолжается, возникает в результате того, что статистика отражает рост виртуального, или «бумажного» капитала. Виртуальный капитал — различные финансовые инструменты (так на «птичьем» языке называются ценные бумаги), основное место среди которых сегодня занимают финансовые производные инструменты. Их можно сравнить с фишками, которые используются в азартной игре (казино, пари и т.п.). Виртуальный капитал не только не обслуживает реальный сектор экономики, но еще больше его угнетает (так как рынки виртуального капитала «оттягивают» финансовые ресурсы этого сектора).
Известный американский экономист и политик Линдон Ларуш постоянно обращает внимание на то, что экономика США давно уже стала загнивающей и приобрела большое сходство с экономикой Римской империи эпохи упадка. В интервью, которое Ларуш давал в 2002 году, он сказал: «Статистические отчеты периода с 1955-го по 2002 гг., якобы свидетельствующие о чистом росте американской экономики, все до одного основаны на обмане. Сейчас наступила конечная фаза существования этой системы (экономической системы США. — В.К.), она подошла к краху (…) Если раньше система функционировала по законам физической экономики, свойственным эффективной национальной экономике, будучи ориентированной на производство, то в дальнейшем (как говорит Ларуш в этом лее интервью, — начиная с 1966 года. — В. К.) произошла ее трансформация в интересах «общества, основанного на потреблении», в нечто паразитарное; чем-то все это напоминает Римскую империю эпохи упадка (курсив мой. — В.К.)».
Уже имеется большое количество работ, в которых убедительно показывается, что Америка давно уже остановилась в своем экономическом развитии. Растет лишь потребление, а реальное производство падает. Или имеет место производство товаров и услуг, не имеющих отношения к удовлетворению жизненно необходимых потребностей человека[299]. Например, А. Зиновьев отмечает, что в 1992 году в США отрасль, занятая контролем за ожирением американцев, имела оборот в 43 млрд. дол.[300]
Впрочем, обществом паразитического потребления являются не только Соединенные Штаты, но и все те страны, которые принято называть «экономически развитыми». Их также называют странами «золотого миллиарда». Кроме США это все страны Западной Европы, а также Канада, Япония, Австралия, Новая Зеландия. Еще в первой половине 1990-х годов, по оценкам ООН, западные страны, составлявшие 20% населения мира, присваивали себе 80% национального дохода, принадлежащего всему человечеству. Наш известный социолог Александр Зиновьев дал короткую характеристику всего западного общества — «паразитизм и ожирение».
«Только часть этого дохода западных стран, — отмечает О.А. Платонов, — получена за счет более высокой производительности труда, главное же относится к нетрудовому доходу в результате неэквивалентного обмена со странами — поставщиками сырья и недоплаты за труд рабочих из развивающихся стран. Сегодня, по сути дела, все человечество продолжает бесплатно субсидировать процветание западной цивилизации, которая в потребительской гонке жадно пожирает ресурсы, принадлежащие всему человечеству, подводя его к экологической катастрофе»[301].
Несправедливое распределение мировых ресурсов в пользу стран так называемого «золотого миллиарда» создает иллюзию того, что экономика Запада более эффективна, чем экономика стран периферии мирового капитализма. «Профессиональные» экономисты поддерживают эту иллюзию разными лукавыми теориями, из которых следует, что западная экономическая модель является «самой эффективной» в истории человечества и что остальные страны мира (которые сегодня принято называть «развивающимися») должны ей следовать. Мы не собираемся сейчас подвергать критическому разбору эти теории, отметим лишь: если бы развивающиеся страны вышли на душевой уровень потребления, равный западному, то человечеству потребовалось бы в десятки раз больше ресурсов. Таким образом, разные «официальные» экономические «теории» выполняют исключительно идеологическую функцию. А на практике Запад руководствуется совсем другими теориями: он делает все возможное, чтобы не допустить увеличения потребления ресурсов населением развивающихся стран[302]. Это не удивительно: мировые олигархи считают природные ресурсы планеты своей собственностью и ревниво охраняют их от «варваров», живущих за пределами зоны «золотого миллиарда».
Только с учетом этого обстоятельства можно понять, почему наемные работники стран «золотого миллиарда» имеют во много раз более высокий уровень жизни, чем наемные работники стран периферии мирового капитализма (при равной квалификации, равной продолжительности рабочего дня и т.д.). Наемные работники стран Запада не бунтуют и не совершают никаких революций по очень простой причине: они заинтересованы в сохранении статус-кво. Образно выражаясь: в дополнение к своей «базовой» заработной плате они получают от своих работодателей и государства так называемый «колониальный бонус» (который в разы превышает «базовую» заработную плату). Такой уровень доходов создает для наемного работника США или западноевропейской страны иллюзию, что никакого «рабства» в обществе нет, что он — полноценный член «общества потребления» (хотя иногда и возникают неприятности в виде экономических, финансовых и банковских кризисов, но это — «временные» трудности). Этот «парадокс» западной модели капитализма не могли замалчивать классики марксизма-ленинизма: уж слишком очевидными были факты и статистика. Еще в 1858 году на этот «парадокс» английского капитализма обратил внимание Ф. Энгельс. «Английский пролетариат фактически все более и более обуржуазивается, так что сама эта самая буржуазная из всех наций хочет, по-видимому, довести дело в конце концов до того, чтобы иметь буржуазную аристократию и буржуазный пролетариат рядом с буржуазией. Разумеется, со стороны такой нации, которая эксплуатирует весь мир, это до известной степени правомерно». В 1882 году этот классик вновь подтверждает факт того, что английские рабочие пользуются «колониальным бонусом»: «Здесь нет рабочей партии, есть только консервативные и либеральные радикалы, а рабочие преспокойно пользуются вместе с ними колониальной монополией Англии и ее монополией на всемирном рынке». Фактически Ф. Энгельс констатировал факт превращения английского капитализма в колониальный капитализм и империализм. Такая модель капитализма складывалась в конце XIX — начале XX вв. и в других странах — Франции, Бельгии, Голландии, США и т.д. «Римский пролетарий жил на счёт общества», — пишет В.И. Ленин в работе «Империализм и раскол социализма». — «Теперешнее общество живёт на счёт современного пролетария. Это глубокое замечание Сисмонди Маркс особенно подчёркивал. Империализм несколько изменяет дело. Привилегированная прослойка пролетариата империалистских держав живёт отчасти на счёт сотен миллионов нецивилизованных народов»[303].
В связи с приведенными цитатами классиков марксизма-ленинизма хотелось бы сделать два комментария.
1. Признавая факт того, что наемные работники (пролетариат) западных стран находятся в особом, привилегированном положении по сравнению с наемными работниками колониальных и зависимых стран, что эти работники заинтересованы в сохранении сложившейся модели «колониального капитализма», «классики», тем не менее, пытались «теоретически» доказать неизбежность социалистической революции в странах «зрелого» капитализма. Это одно из ярких проявлений научной недобросовестности «классиков», заказной характер их «научных» изысканий.
2. В конце XX — начале XXI вв. в условиях быстрой глобализации мировой экономики наблюдается ярко выраженная тенденция к «размыванию» той модели «колониального капитализма», которая сложилась еще при жизни «классиков». Происходит активное перемещение материального производства (а отчасти и производства услуг) в страны периферии мирового капитализма. Происходит то, что сегодня принято называть «деиндустриализацией» Запада[304]. Это влечет за собой экспорт рабочих мест из стран Запада. Наемные работники превращаются в «лишних людей» — очень похожих на люмпен-пролетариев Древнего Рима. Кроме того, снижается величина «колониального бонуса», который получают наемные работники (а также безработные) в странах Запада. Лишение западного обывателя таких «бонусов», к которым он успел привыкнуть за последние 100—150 лет, может привести к «социальным ломкам» с непредвиденными последствиями[305].
Ознакомительная версия.
