Когда в четверг 30-го я писал Луле, я, кроме того, о чем рассказал в «Размышлениях» 31 октября, сказал ему в своем письме текстуально следующее: «Расизм и дискриминация существуют в американском обществе с самого его рождения более двух веков назад. Негры и латиноамериканцы всегда подвергались там дискриминации. Граждане этой страны воспитаны в духе консьюмеризма. Объективно человечество находится под угрозой ее оружия массового уничтожения».
«Народ Соединенных Штатов более беспокоит экономика, чем война в Ираке. Маккейн стар, воинственен, некультурен, неумен и нездоров».
В конце я добавил: «Если бы мои расчеты оказались ошибочными, расизм в любом случае возобладал бы и кандидат-республиканец стал бы президентом, опасность войны возрастет, и возможности развития для народов уменьшатся. Несмотря ни на что, надо бороться и формировать понимание этого, кто бы ни победил на этих выборах».
Когда это мое мнение будет опубликовано завтра, ни у кого уже не будет времени говорить, что написанное мною может быть использовано кем-либо из кандидатов в его кампании. Я должен был быть и был нейтральным в предвыборной борьбе. Это не «вмешательство во внутренние дела Соединенных Штатов», как сказал бы государственный департамент, с таким уважением относящийся к суверенитету других стран.
Фидель Кастро Рус 3 ноября 2008 года, 16.10
Некоторые из поддерживающих нас правительств, судя по их недавним заявлениям, не перестают отмечать в них, что поддерживают нас, чтобы способствовать переходу на Кубе. Переходу куда? К капитализму, единственной системе, в которую они истово верят. Ни единым словом они не отдают должного заслуге народа, который, подвергаясь в течение почти полувека жестоким экономическим санкциям и актам агрессии, защищал революционное дело, которое наряду с его моралью и патриотизмом давало ему силы, чтобы выстоять.
Они также забывают, что после стольких принесенных в жертву жизней и такой самоотверженности на защите суверенитета и справедливости нельзя на другом берегу предлагать Кубе капитализм.
Они подмигивают Соединенным Штатам, мечтая, что те помогут им решить их собственные экономические проблемы, вливая баснословные суммы бумажных денег в их шатающиеся экономики, которые ведут неравный и оскорбительный обмен с развивающимися странами.
Только таким образом можно гарантировать миллиардные доходы Уолл-стрита и банков Соединенных Штатов. Невозобновляемые природные ресурсы планеты и экология даже не упоминаются. Не звучат требования прекратить гонку вооружений и запретить возможное и вероятное применение оружия массового уничтожения.
Ни один из участников встречи, поспешно созванной нынешним президентом Соединенных Штатов, не заикнулся об отсутствии более чем 150 государств с такими же или худшими проблемами, которые будут лишены права сказать хотя бы слово о международном финансовом порядке, как предложил председатель pro tempore Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций Мигель Д’Эското, в их числе большая часть стран Латинской Америки, Карибского региона, Африки, Азии и Океании.
Завтра начинается встреча G20 в Вашингтоне. Буш доволен донельзя. Он провозглашает, что ждет от встречи рождения нового международного финансового порядка. Институты, созданные в Бреттон-Вудсе, должны быть более прозрачными, ответственными и эффективными. Это единственное, что он признает. Чтобы указать на процветание Кубы в прошлом, он сказал, что однажды она была покрыта полями, засеянными сахарным тростником. Конечно, он не упомянул, что тростник рубили вручную и что империя отняла у нас квоту, державшуюся более полувека, когда в нашей стране еще не было произнесено слово «социализм», хотя уже звучало «Родина или смерть!».
Многие мечтают, что с простой сменой руководства в верхах империи она станет более терпимой и менее воинственной. Презрение к ее нынешнему правителю ведет к иллюзиям о возможной смене системы.
Еще неизвестны самые глубокие мысли по этому поводу гражданина, который возьмет в руки бразды правления. Было бы крайне наивно верить, что благие намерения одного умного человека смогут изменить то, что создавалось веками корысти и эгоизма. История человечества доказывает иное.
Будем же внимательно следить за тем, что будет говорить каждый на этой важной финансовой встрече. Сообщения будут литься как из ведра. Все мы будем чуть лучше информированными.
Фидель Кастро Рус 14 ноября 2008 года, 17.35
Буш демонстрировал свое удовольствие тем, что Лула был его соседом справа на ужине в пятницу. Ху Цзиньтао, которого Буш уважает за огромный рынок его страны, за способность производить потребительские товары по низкой цене и огромные резервы в долларах и бонах Соединенных Штатов, он посадил слева от себя.
Медведев, кого он оскорбляет угрозой разместить радары и ядерные стратегические ракеты недалеко от Москвы, был помещен вдали от хозяина Белого дома.
Король Саудовской Аравии — страны, которая будет производить в ближайшем будущем 15 миллионов тонн легкой нефти по высоко конкурентоспособным ценам, — также сидел слева от него, рядом с Ху Цзиньтао.
Его самый верный союзник в Европе — премьер-министр Великобритании Гордон Браун, судя по изображениям, не был с ним рядом.
Николя Саркози, недовольный нынешней архитектурой финансового порядка, находился далеко и сидел с удрученным видом.
Председателя испанского правительства Хосе Луиса Родригеса Сапатеро — жертвы личного неудовольствия Буша и участника вашингтонского конклава — я даже и не видел на телевизионных кадрах ужина.
Таким образом были расположены присутствующие на банкете.
Любой мог бы ожидать, что на следующий день состоятся глубокие обсуждения трудноразрешимого вопроса.
Рано утром в субботу информационные агентства сообщали о программе встречи в вашингтонском «Нэшнл Билдинг Мьюзиэм». Была расписана каждая секунда. Должны были проанализировать нынешний кризис и меры, которые следовало принять. Встреча должна была начаться в 11.30 по местному времени. Сначала сеанс фотографирования — «семейные фотографии», как назвал их Буш; через двадцать минут первое пленарное заседание, затем второе в середине дня. Все строжайшим образом расписано, даже благородные посещения туалета.
Речи и анализы должны были продлиться примерно три с половиной часа. В 15.25 по местному времени — обед. Затем сразу же, в 17.05, — заключительная декларация. Через час, в 18.05, Буш отправлялся в Кэмп-Дэвид — безмятежно отдыхать, ужинать и спать.
Тем, кто следил за встречей в течение дня, не терпелось узнать, как в такой короткий срок будут рассмотрены проблемы планеты и рода человеческого. Объявлялось, что будет принята заключительная декларация.
На деле заключительная декларация саммита была составлена предварительно выбранными экономическими советниками, в большой степени проникнутыми неолиберальными идеями, в то время как Буш в своих высказываниях до и после саммита требовал больше власти и больше денег для Международного валютного фонда, Всемирного банка и других всемирных учреждений, находящихся под строгим контролем Соединенных Штатов и их самых ближайших союзников. Эта страна решила впрыснуть 700 миллиардов долларов, чтобы спасти свои банки и транснациональные корпорации. Европа предлагала такую же или большую сумму.
Япония — самая прочная опора Соединенных Штатов в Азии — пообещала сделать вклад в 100 миллиардов долларов. От Китайской Народной Республики, развивающей растущие и выгодные торговые связи со странами Латинской Америки, также ждут вклада в 100 миллиардов из ее резервов.
Откуда возьмется столько долларов, евро и фунтов стерлингов, как не из серьезных долгов, которыми обременят новые поколения? Как можно строить здание мировой экономики на бумажных банкнотах — том, что в действительности немедленно будет пущено в оборот, в то время как выпускающая их страна имеет огромный бюджетный дефицит? Стоило ли столько перемещаться по воздуху в точку планеты, называемую Вашингтон, чтобы встретиться с президентом, которому остается только 60 дней правления, и подписывать документ, уже составленный заранее, чтобы быть принятым в вашингтонском Музее? Были ли правы радио, телевидение и печать Соединенных Штатов, когда не придавали особого значения этим старым империалистическим вывертам в виде столь пресловутой встречи?
Невероятным является сама заключительная декларация, принятая консенсусом участников конклава. Очевидно, что она представляет собой полное согласие с требованиями Буша до саммита и в его ходе. Некоторым из стран-участниц не оставалось ничего иного как ее принять; в своей отчаянной борьбе за развитие они не хотели отрываться от самых богатых и сильных с их финансовыми институтами, которые составляют большинство в «Группе двадцати».
