История дала нам очень хорошо изученный и прямо отвечающий на наш вопрос случай — Великую Французскую революцию. Она разрушила Старый Порядок (эти слова даже писали с большой буквы, чтобы подчеркнуть масштаб этой революции, которая действительно изменила все жизнеустройство). Общепризнанно, что эта революция следовала грандиозному проекту, который вызревал в течение полувека и сам вытекал из философского и культурного течения, которое было названо Просвещением. Иными словами, нельзя сказать, что говорить о проекте Великой Французской революции — значит следовать теории заговора (хотя в техническом ее исполнении была велика роль заговорщиков и вообще теневых политических сил, например, масонов). Как же вызревал тот проект и в чем выразился? В том, что группа видных деятелей культуры и науки Франции в течение длительного времени целенаправленно и систематически описывали все главные устои Старого Порядка и убеждали общество в том, что эти устои негодны и должны быть сломаны.
Что же у нас? По типу — то же самое. Видные деятели интеллигенции целенаправленно и методически убеждали граждан в негодности всех устоев советского порядка. Я с 1960г. работал в Академии наук и прекрасно помню все разговоры, которые непрерывно велись в лаборатории, на домашних вечеринках или в походе у костра — оттачивались аргументы против всех существенных черт советского строя. Так и вызревало то, что я назвал «проектом перестройки и реформы».
Разберем подробнее тот ложный афоризм, который взял как безотказное оправдание своих действий премьер-министр С.Кириенко в 1998г. — надо жить по средствам. Для начала заметим, что широко бытует ошибочное убеждение, будто выход из кризиса — проблема экономическая и ответ должны дать экономисты. На деле экономиста можно уподобить инженеру-эксплуатационнику, который обеспечивает нормальную работу данной хозяйственной машины (или даже ее подсистемы — смазки, питания). Такой инженер часто не знает и даже не обязан знать теоретических принципов всей машины — например, термодинамики как теории паровой машины. И уж тем более инженер, специалист по дизелям, не обязан знать теории машины совсем иного рода (например, ядерной физики как основы атомного реактора).
«Жить по средствам» — понятие, далеко выходящее за рамки экономики. Оно говорит о жизнеустройстве. Упрекая нас в том, что мы привыкли жить не по средствам, отводят внимание от главного: вся реформа Горбачева-Ельцина только потому и стала возможной, что всех нас, весь наш народ, долго соблазняли — и наконец соблазнили — жить не по средствам. И жить не по средствам в главном, в самом существенном. Это вопрос не экономики, а культуры, духа. Нас соблазнили отказаться от одного из главных устоев советской жизни — непритязательности и нестяжательства. Эти вещи связаны.
Из сути общества как семьи вытекал и принцип хозяйства — думать обо всей семье и жить по средствам. На этом строилась вся наша цивилизация. Помню, после войны у нас в доме была старая бутылка с хорошей пробкой — для масла. Кончалось масло, я шел в магазин, и мне из бочки черпаком наливали. Я ощущал рукой форму, фактуру стекла, вес. Это была одна из набора тех простых вещей, которые полвека «держали» семью.
В какой-то момент началась модернизация нашей жизни. Сначала исчезли бочки с маслом, потом и поставленные было автоматы для розлива (помните: бросил полтинник — получай в свою бутылку). Исчезли и старые бутылки. Появилась удобная упаковка из пластика. Пустую — в мусор. Мы стали переходить к «цивилизации упаковки» — а значит, к разрушению СССР как семьи. Оплатить упаковку можно было только через обеднение части народа.
Пластиковая бутылка для масла — мелочь, для примера. В целом на Западе совокупные затраты на упаковку потребительских товаров примерно равны стоимости этих товаров. В СССР как в семье мы могли жить только скромно — иногда есть сласти, но из простого бумажного пакета. Решив тратиться на упаковку, мы должны были так сократить количество самих сластей, что их могло хватить лишь меньшинству. А чтобы это узаконить и отодвинуть большинство, надо было уничтожить советский строй. Впрочем, большинству дали рекламу сластей по телевизору — людям и незачем теперь жевать их, они, глядя в экран, представляют себе их вкус даже более прекрасным, чем он есть на самом деле.
В этом суть того поворота, на который согласился наш народ. Согласился по незнанию, по лени, под влиянием обмана — неважно. Важно не то, почему согласился, а то, что не видно никакой воли к тому, чтобы осознать тот выбор, во весь голос заявить о нем — признать его или отвергнуть.
В советское время мы жили именно по средствам — долгов не набирали и даже концессий иностранцам не давали. Но и армия была сыта и вооружена, и шахтеры не голодали, и хоккеистов не продавали. Дело, конечно, в советском типе хозяйства, ему по эффективности не было равных. Но советское плановое хозяйство было бы само невозможно без этих двух духовных условий непритязательности и нестяжательства народа.
Образно говоря, для того, чтобы иметь и надежный достаток, и безопасность, и независимость, и возможность постоянно улучшать понемногу жизнь, требовалось, чтобы народ был согласен ходить в домотканом. И народ был до поры до времени согласен — те поколения, что знали цену и безопасности, и независимости. Но то меньшинство стяжателей, которое страдало от такой жизни, обратилось к молодежи, которая, в общем, была нами избалована. И молодежь возмутилась всем домотканым и потребовала себе модной фирменной одежды. Затем и все вошли во вкус, шахтеры захотели ездить на «тойоте» и помогли уничтожить советскую власть. Сейчас у них «тойоты» уже развалились, на бензин денег нет, и шахтеры недовольны. Но я не слышал, чтобы они раскаялись в главном, они только просили сменить Ельцина на Лебедя, а потом попросят сменить Путина на кого-нибудь из «новых».
Пока сменят, и шахтеров не будет, поскольку шахты будут закрыты. Наши шахты это тоже вещь «домотканая».
Не уметь самим делать «тойоты», а ездить на них — это и есть «жить не по средствам».
Соблазн проводили в два этапа. Сначала нам всеми средствами показывали и объясняли, какие плохие товары выпускает советская промышленность по сравнению с западной. Тут и Аркадий Райкин старался, и Рина Зеленая, не говоря уж о профессиональных идеологах. При этом яд подавался даже с патриотической ноткой: ведь можем же делать прекрасные истребители и ракеты, почему же мясорубки плохие! Сравнение было такое сильное, что мало кому приходил на ум вопрос: а есть ли у нас средства на то, чтобы все делать на таком высоком уровне качества — и истребители, и мясорубки? И если средств недостаточно, то правильно ли было бы делать хорошие мясорубки, но плохие истребители?
Второй этап соблазна ударил еще сильнее: при Горбачеве отменили план и монополию внешней торговли, в страну хлынули импортные товары, и почти каждый смог пощупать их руками, попробовать в деле. Пожалуй, сегодня едва ли не большинство мечтает, чтобы демократы поскорее прикончили все отечественное производство, чтобы вообще наши товары под ногами не болтались, полки не занимали.
Мне могут сказать, что просто люди получили свободу и поступают вполне разумно — выбирают лучшие товары. А раньше, при тоталитаризме, плановая система всех заставляла пользоваться плохими советскими мясорубками и ездить на «запорожце».
Чтобы показать ложность такого объяснения, я и применил слово «домотканый».
Ведь главное в домотканой одежде не то, что она хуже фирменной, а то, что она не покупается, а делается дома. Почему же крестьянин ее носил? Почему он носил лапти? Разве не было в лавках хороших сюртуков и сапог? Какой Госплан ему не разрешал?
Дело было в том, что крестьянин держал двор и должен был гарантировать жизнь семьи, внуков и правнуков. Поэтому он глядел далеко вперед и соотносил все доходы и расходы. Он именно жил по средствам, и на потребление выделял лишь то, что оставалось после надежного обеспечения производства и главных условий выживания. Конечно, сапоги ему нравились больше лаптей, но он их не покупал, пока не купит лошадь и плуг. Он ходил в домотканом.
Наш советский строй вырос из крестьянской культуры — она перемолола просвещенных троцких и бухариных. Но крестьянин не умеет объяснять свой взгляд на вещи, особенно тем своим детям, которые кончили университет. Наш средний интеллигент, когда-то сдавший экзамен по политэкономии, выдвинет убедительный для него довод: домотканая одежда не только хуже, но и дороже, требует больше труда — тут он знанием трудовой теории стоимости щегольнет. То ли дело промышленное производство, разделение труда и т.д. — и лучше, и дешевле. Он будет прав с точки зрения политэкономии — науки о рыночной экономике. Но крестьянский двор — не рыночная экономика, не все здесь измеряется деньгами. Если нет денег на лошадь, то приходится бессонными ночами ткать дома полотно на портки. Другого источника экономии у крестьянина нет, транши от МВФ он не получал и не хотел получать. Поэтому если взять все в целом, то домотканая вещь, несмотря на ее низкое качество и перерасход труда, для крестьянина лучше, чем покупная.
