«Италия 1948–1970-е гг., Лван 1950-е гг., Индонезия 1950-е гг., Вьетнам 1955 г., Гвиана 1953–1964 гг., Япония 1958–1970-е гг., Непал 1959 г., Лаос 1960 г., Бразилия 1962 г., Доминиканская Республика 1962 г., Гватемала 1963 г., Боливия 1966 г., Чили 1964–1970 гг, Португалия 1974–1975 гг., Австралия 1974–1975 гг., Ямайка 1976 г., Панама 1984 г., 1989 г., Никарагуа 1984,, 1990 гг., Гаити 1987–1988 гг, Болгария 1991–-1992 гг., Россия 1996 г., Монголия 1996 г., Босния 1998 г.»[438].
Пример Альенде показывает, что если все методы исчерпаны — не помог ни черный пиар, ни кандидаты-двойники, ни подтасовки, ни оплаченные митинги (после победы Альенде в 1970 г.), — то оппозиционного лидера могут просто уничтожить. В 1973 году в Чили был совершен военный переворот, подготовленный США. К власти пришел Пиночет.
Во всем остальном пиар является продолжением рекламы со всеми ее атрибутами: разнообразностью, навязчивостью, постоянностью. Короче говоря, много пира не бывает, бывает только много плохого пиара — такова заповедь пиарщика.
Таким образом, пиар — это система управления политическими процессами, основу которой составляет манипуляция общественным мнением.
Механизм политического пиара был детально разработан и отполирован в течение двух столетий не одной тысячей профессиональных психологов, социологов, историков, философов, культурологов — и превратился в важный инструмент манипуляции сознанием и психологической войны.
Таким образом, в ходе буржуазных революций буржуазия осчастливила народ тем, что наделила себя правами. В дальнейшем, по мере того как росли возможности политического пиара, буржуазия ослабляла властной поводок, тем не менее жестко держа его в руках
Почему демократия невозможна?
И все же. Демократия нигде никогда не существовала. Но, может быть, что-то было сделано не так? Может, демократия все-таки возможна? Мы уже обращались к теме управления обществом господствующим классом. И причинам этого. Напомним их:
1. В достаточно большом обществе невозможно организовать процесс управления, в котором будут участвовать все члены общества.
2. Большинство членов общество не обладают достаточными для управления обществом знаниями.
3. Большинству людей вообще не интересен процесс управления обществом, особенно в аспекте заботы об обществе. Первая причина является свидетельством невозможности демократии, а вторая и третья — двумя основными возражениями против эффективности демократии, которые указывают на четвертую и пятую причину невозможности демократии.
4. Демократия подразумевает политманипуляцию.
5. Невозможность демократического контроля власти обществом.
Если вторая и третья причина свидетельствует об ущербности демократии, то первая, четвертая и пятая указывают на то, что демократия вообще невозможна.
Образно говоря, вторя и третья причина указывают на то, что нельзя управлять автомобилем, не зная, как это делается. Это может плохо кончится для автомобиля, управляющего автомобилем и окружающих.
Первая, четвертая и пятая причина являются очевидным свидетельством того, что даже самый лучший спринтер не сможет обогнать автомобиль, едущий на полном ходу. Итак, первое плохо, а второе невозможно.
Поскольку управление общественными делами всегда находится в руках меньшинства влиятельных людей, с которыми сознательно или бессознательно считается большинство, итальянский социолог Г. Моска ставит под сомнение сам термин «демократия». И этот мыслитель оказывается абсолютно прав.
Рассмотрим приведенные выше тезисы о невозможности и ущербности демократии более подробно.
1. Технологическая невозможность организации процесса массового управления
В общем, очевидно, что технологически невозможно организовать процесс управления обществом, в котором будет принимать участие весь народ. Непосредственная демократия, т. е. когда государством управляет весь народ, невозможна. Но, может, возможна опосредованная демократия, т. е. когда народ управляет через своих представителей? Например, хозяин завода может нанять управляющего, который будет руководить заводом от его имени и, по сути, выполнять его волю.
В действительности опосредованная демократия также невозможна. Качества обывателя: непрофессионализм, незаинтересованность — не предполагают функционирования демократического механизма. Демократия, конечно, может существовать, обыватель может участвовать в демократическом процессе, но его участие будет аналогично попыткам русского понять китайский текст: неинтересно и непонятно.
2. Непрофессионализм обывателя
По данным социологических опросов, из голосующих за тех или иных кандидатов лишь 2–3 % читали хоть какие-то программные материалы. В ходе опросов, проведенных в Москве в мае 2002 года, лишь 2 % смогли назвать фамилию своего депутата. И такое положение дел существует в столице нашей страны, когда еще и года не прошло после выборов. А тех, кто может четко сформулировать программные постулаты той или иной партии или кандидата, — вообще единицы.
По данным опроса, проводимого в США в 1997 году, почти половина населения уверена, что фраза «от каждого по способностям, каждому по потребностям» — статья из Конституции США, а не постулат марксизма[439]. Как показывают данные ВЦИОМ, уже через несколько месяцев после выборов люди не помнят, за кого они голосовали или кто из депутатов представляет их интересы в федеральных, региональных и даже местных органах власти[440].
«Увы, молодежь России аполитична и политически безграмотна… Как показывает глубинное интервьюирование, реальную расстановку политических сил в стране знает не более 8 % молодых, а политические убеждения имеет не более 4 %. На выборы ходит в среднем 2 %»[441].
Памятен один случай из предвыборной кампании 1996 года. По телевизору показали пожилую деревенскую женщину, которая сказала, что будет голосовать за Ельцина, а не за Зюганова, потому что Ельцин ей нравится больше. Трагикомичность той ситуации заключалась в том, что она не могла даже правильно выговорить фамилию «Зюганов».
«Идея народовластия не импонировала “отцам-основателям” США. “Народ неустойчив и переменчив, ему редко доступны правильные суждения и решения”, — писал Гамильтон. Мнение Гамильтона в полной мере подтверждали якобинские чулочники, которые во время Великой Французской революции сидели на задних скамьях Конвента и, не поднимая глаз от вязки чулок, дружным голосом отправляли на гильотину всех врагов революции»[442].
Однако нельзя обвинять народ в том, что он не разбирается в программах различных партий и движений. Почему народ должен в этом разбираться? Мы же не требуем, чтобы профессиональный социолог умел перебрать движок у автомобиля или умел ровно выкладывать кирпичную стенку. В сегодняшнем мире нарастает процесс специализации, это признается всеми, и абсурдно то, что с нарастанием процесса специализации возникает доктрина, требующая от человека хорошо разбираться в том, в чем он не специалист. Каждый должен заниматься своим делом,
«массы уже по самой своей природе не должны и не могут управлять собственным существованием и тем более — управлять обществом, это означает, что Европа переживает сейчас самый тяжелый кризис, который только может затронуть народы, нации и культуры»[443].
3. Незаинтересованность обывателя
Большинство народа не «разбирается в политике» не потому, что это довольно сложно, но потому, что это абсолютному большинству неинтересно. Для большинства людей интересы своей семьи гораздо ближе, чем интересы государства: «своя рубашка ближе к телу». Половина общества — женщины, для которых интересы семьи, детей приоритетны по своей природе, в противном случае женщину вообще вряд ли можно назвать полноценной.
Нельзя согласиться с теми, кто говорит о том, что политическая близорукость — плохое качество народа. Они не правы. Если все будут альтруистами, если для всех общие интересы будут важнее собственных, если все будут жертвовать своей жизнью ради общего блага, то общество вымрет. Народ выполняет роль своеобразного балласта[444], и этот балласт необходим обществу. Судно не может плавать без балласта, который придает ему устойчивость, точно так же народ придает устойчивость обществу. Простые люди должны обладать здоровым эгоизмом, консерватизмом, это нормально. Ненормально другое: политику государства пытаются определять люди, природой не предназначенные к управлению. Это все равно как заставлять слепого рисовать или немого петь.
Многие действия избирателя вообще нельзя объяснить в рамках нормальной логики. Например, согласно опросу ВЦИОМ лишь 21% опрошенных считают, что именно от обычных избирателей зависит, кто придет к власти, и какая будет проводиться политика. И в то же время на выборы собираются идти минимум 45,5%[445]. Зачем идти, если ничего не зависит? Зачем участвовать в процессе, когда ты уверен, что в этом процессе тебя просто обманывают? Существуют какие-то неосознанные мотивы прихода электората на избирательный участок. Пойти, потому что все ходят. Пойти, потому что я ощущаю свою значимость. Пойти, потому что я всегда ходил. Пойти, чтобы поесть буфете. Но все это не имеет никакого отношения к осознанному выбору политической элиты.
