Ознакомительная версия.
Первоначально данный подлог потребовался царю Василию Шуйскому в 1606 году. Но затем им ловко воспользовались Романовы, см. ниже.
Более того, Романовы прямо участвовали в создании подлога. Мощи царевича Дмитрия поехал открывать в Углич не кто иной, как Федор Никитич Романов, будущий патриарх Филарет. Тогда он был еще ростовским митрополитом. «По воцарении Василия Шуйского Филарет ездил в Углич открывать мощи Дмитрия Царевича» [44], статья «Филарет, российский патриарх».
Кстати, в сан ростовского митрополита Филарета (Федора) Романова возвел не кто иной, как царь Дмитрий Иванович — тот самый, которого Романовы впоследствии неблагодарно назовут самозванцем: «30 июня 1605 г. Лжедмитрий возвел Филарета в сан ростовского митрополита» (там же). Как мы видим, Филарет сначала был на стороне «Лже»-Дмитрия, потом переметнулся к Шуйскому. Но затем снова ловко перешел на сторону Дмитрия (которого историки с определенного момента называют уже не Лжедмитрием, а «Тушинским вором»). Тот сделал его уже не митрополитом, а патриархом. Затем патриарх Филарет стал держать сторону поляков:
«В 1609 г. Ростов подвергся нападению тушинцев; Филарет, запершийся с народом в соборе, был схвачен и после различных поруганий с бесчестием отправлен в Тушино. Однако Тушинский вор ПО МНИМОМУ СВОЕМУ РОДСТВУ С ФИЛАРЕТОМ НАЗНАЧИЛ ЕГО ПАТРИАРХОМ ВСЕЯ РУСИ. В качестве нареченного патриарха Филарет рассылал грамоты по церковным делам в области, признававшие власть Тушинского вора, а после бегства вора в Калугу участвовал в переговорах тушинцев с польским королем о приглашении последнего или его сына на русский престол» [44], статья «Филарет, российский патриарх».
Филарет Романов ловко менял покровителей, выжидая возможность самому захватить власть.
Обратите внимание, что «Тушинский вор» считает Филарета Романова СВОИМ РОДСТВЕННИКОМ. Так оно и было. Напрасно историки считают это родство «мнимым». Родство было самое настоящее. Как мы покажем ниже, «Тушинский вор» — это все тот же Дмитрий Иванович, он же «Лжедмитрий», сын царя Ивана Ивановича, рис. 2. Его отец Иван Иванович был сыном царя Ивана Васильевича от Анастасии РОМАНОВНЫ, дочери Романа Захарьина, родоначальника рода Романовых, рис. 2. Филарет же был внуком Романа Захарьина по прямой линии. Поэтому Дмитрий Иванович и Филарет действительно были родственники, троюродные братья.
2.3. Боярский заговор против царя Бориса
Мы не будем подробно повторять известную историю прихода царя Дмитрия Ивановича («Лжедмитрия») к власти. Подчеркнем лишь, что это был явный боярский заговор против царя Бориса Федоровича. Его отравили. «13 апреля (1605 года — Авт.) он в час дня находился в думе, потом обедал, и едва встал из-за стола, почувствовал себя дурно. Затем хлынула кровь изо рта и носа, и он наскоро был пострижен в монахи под именем Боголепа, а через два часа умер» [10], т. 2, с. 113–114.
Это была вторая, на этот раз успешная, попытка бояр свергнуть царя Бориса Федоровича. Во главе заговора стояли те же люди — Шуйские, Голицыны, Романовы. Как показали дальнейшие события, царевич Дмитрий был для них лишь орудием в борьбе за власть. Меньше чем через год они попытаются и его убить. И, как полагают историки, действительно убьют (с чем мы не согласны). Царем станет Василий Шуйский, который уже давно рвался к власти.
2.4. Современники считали «Лжедмитрия» настоящим царевичем Дмитрием
Приставку «лже» добавили позднейшие историки
Воспитанные на романовском курсе русской истории, мы обычно глубоко убеждены, что «Лжедмитрий» был действительно самозванцем, неким безвестным Гришкой Отрепьевым. Историки романовской эпохи настолько часто и упорно твердили об этом, что теперь это кажется чуть ли не самоочевидным.
Но то, что кажется столь очевидным сегодня, через четыреста лет после событий, было почему-то СОВСЕМ НЕ ОЧЕВИДНО СОВРЕМЕННИКАМ ЭТИХ СОБЫТИИ. Известно, что с самого начала борьбы царевича Дмитрия за престол, ВСЕ, КТО ЕГО ВИДЕЛ, ПРИЗНАВАЛИ В НЕМ ПОДЛИННОГО ЦАРЕВИЧА. И польские аристократы, и польский король, и русские бояре, и толпы народа в Путивле и других городах и, наконец, ЕГО СОБСТВЕННАЯ МАТЬ — царица Мария Нагая. К этому времени она была уже инокиня Марфа [30], [10], т. 2. Находясь еще в Путивле, Дмитрий «рассылал повсюду грамоты, призывая русский народ под свои знамена. В его руках находилось 18 городов и население в 600 верст с запада на восток признавало его действительным царевичем. В Путивль Димитрий вызвал настоящего Отрепьева и показывал его народу» [10], т. 2, с. 113.
«Первым делом по прибытии в Москву, Димитрий принял меры по возвращению матери инокини Марфы из заточения» [10], т. 2, с. 116. Оказывается, еще при царе Борисе она была опрошена И ЗАЯВИЛА, ЧТО СЫН ЕЕ ЖИВ, после чего была заключена в Троице-Сергиеву Лавру под строгий надзор [10], т. 2, с. 116. Дмитрий встретил в Москве свою мать при большом стечении народа. «НИКТО ТЕПЕРЬ НЕ СОМНЕВАЛСЯ, ЧТО НА МОСКОВСКОМ ПРЕСТОЛЕ НАСТОЯЩИЙ СЫН ЦАРЯ ИВАНА. Инокиня Марфа была помещена в Вознесенском монастыре и была окружена исключительными заботами. Димитрий бывал у нее каждый день и оставался по несколько часов» [10], т. 2, с. 116. Более того, оказывается еще и раньше, до бегства в Литву, Димитрий тайно встречался со своей матерью Марией Нагой в монастыре на Выксе. Об этом говорит известная летопись «Иное сказание» [30], с. 159. Подобные сведения современный историк Р.Г. Скрынников расценивает как «СОВЕРШЕННО ФАНТАСТИЧЕСКИЕ» [30], с. 159. Напрасно. Мы тут ничего фантастического не видим. Скорее всего, так оно и было. Наша реконструкция ставит все на свои естественные места.
2.5. Романовы подхватили ложь о самозванстве Дмитрия, чтобы скрыть свое цареубийство
То, о чем мы сейчас говорим, вроде бы лежит на поверхности. Почему же историки отказываются верить МНОГОЧИСЛЕННЫМ утверждениям современников, что Дмитрий — настоящий сын царя Ивана, и объявляют всех ОЧЕВИДЦЕВ либо обманутыми простаками, либо притворщиками? Вспомним, что русская история того времени окончательно писалась уже при Романовых. Значит, именно Романовы окончательно объявили Димитрия самозванцем и назвали его «Лжедмитрием». Зачем им это понадобилось? Ведь к тому времени, как они пришли к власти, царь Дмитрий Иванович был уже мертв.
Ответ очень прост. У Дмитрия, оказывается, БЫЛ СЫН. Романовские историки презрительно именуют его «воренком». Но на самом деле, как мы теперь понимаем, после гибели царя Дмитрия Ивановича ему должен был наследовать его сын. Но Романовы сами рвались к власти. Они узурпировали престол еще при живом царевиче — сыне царя Дмитрия. А, следовательно, ВОЦАРЕНИЕ МИХАИЛА РОМАНОВА БЫЛО, ПО СУТИ, НЕЗАКОННЫМ — ВЕДЬ БЫЛ ЕЩЕ ЖИВ ЗАКОННЫЙ НАСЛЕДНИК ПРЕСТОЛА, СЫН ПРЕДЫДУЩЕГО ЦАРЯ ДМИТРИЯ ИВАНОВИЧА. Взойдя на престол, Романовы объявили царя Дмитрия «самозванцем». Правда, оставалось еще одно препятствие — живой сын Дмитрия. Препятствие это было устранено очень просто. РОМАНОВЫ ПОВЕСИЛИ ЧЕТЫРЕХЛЕТНЕГО ЦАРЕВИЧА НА СПАССКИХ ВОРОТАХ КРЕМЛЯ.
Краткие итоги нашей реконструкции таковы.
1) Романовы узурпировали власть, после чего убили сына царя Дмитрия Ивановича — законного наследника русского престола.
2) История той эпохи писалась Романовыми после их прихода к власти в выгодном для себя свете.
3) Объявив Дмитрия «самозванцем», Романовы убивали сразу двух зайцев. Во-первых, скрыли незаконность воцарения Михаила Романова. Во-вторых, ушли от обвинения в цареубийстве. Ведь если Дмитрий — «самозванец», то убийство его и его сына цареубийством уже не является!
Это, действительно, очень сложный момент русской истории. А для романовской династии — момент узловой. Романовы нуждались в доказательстве законности своего воцарения. Они решили эту задачу простыми, привычными им средствами.
Конечно, на первых порах убедить удалось далеко не всех. В Польше, например, в XVII веке были распространены произведения, выставлявшие Михаила Федоровича Романова в весьма неприглядном свете. В частности, его называли почему-то не царем, а «вождем Федоровичем» [16], с. 414. Его именовали также «ПРОЗВАННЫМ великим князем», то есть НЕНАСТОЯЩИМ государем [16], с. 414. Ясно, что Романовым нужно было задушить в зародыше все эти неприятные и опасные для них свидетельства современников. И действительно, «в начале 1650 года царь (Алексей Михайлович Романов — Авт.) послал в Варшаву послом боярина Григория Пушкина с товарищами… Его царское величество, — говорил он (Пушкин — Авт.), — ТРЕБУЕТ, ЧТОБЫ ВСЕ БЕСЧЕСТНЫЕ КНИГИ БЫЛИ СОБРАНЫ И СОЖЖЕНЫ В ПРИСУТСТВИИ ПОСЛОВ, чтобы не только слагатели их, но и содержатели типографий, где они были печатаны, наборщики и печатальщики, а также и владельцы местностей, где находились типографии, БЫЛИ КАЗНЕНЫ СМЕРТЬЮ» [16], с. 416.
Ознакомительная версия.
