"Слово" вводит понятие тирана. Это "мучитель неправедный, злой хищник, волк" (как и у преп. Иосифа). Царство перестает быть царством и становится мучительством тогда, когда царь не повинуется пастырям. В этом случае народ свободен от своих обязанностей к Царю, и если всё-таки оказывает повиновение, то только "от страху". Здесь перед нами уже прямое "богословие революции".Но у преп. Иосифа всё же не совсем так. У него - подданные должны просто не слушать "царя-мучителя", когда он ведет их на нечестие и хулу, но никакой другой власти они при этом не подчиняются; преп. Иосиф нигде не говорит о "свободе Церкви", у него не одно, а два послушания: с одной стороны, подчинение Церкви Царю, с другой - подчинение самого Царя закону Божию и церковным правилам. И это никак не противоречит "нестяжателям": различие между ними лишь в путях иноческого жития.
Но пройдет полтора столетия - и все основные положения "Слова" повторит в своих ответах боярину Стрешневу, известных как "Раззорение", уже оставивший патриаршую кафедру Никон, прямо ссылающийся на "теорию двух мечей", равно как и на католическую же "теорию солнца и луны": "якоже месяц емлет свет от солнца, и егда дале от него отступает, там совершеннейши свет имать, такожде и царь: поемлет посвящение, помазание и венчание от архиереа". Ссылается он и на "Константинов дар", грамота о каковом была к тому времени признана подложной даже и на Западе. По мнению Никона, царь даже не имеет права созывать церковные соборы. Ссылки на византийский канон (Матфея Правильника) Никон отвергает: "О Матфее не ведаем, кто он есть"
Один из виднейших русских архиереев начала ХХ века митрополит Антоний (Храповицкий, 1863-1936) полагал патриарха Никона "величайшим человеком русской истории за последние 200-300 лет, а, может быть, и всей мировой истории". В ноябре 1917 года, избрав патриарха, участники Поместного собора, созванного после свержения Царя и в нарушение его воли, отправились в Новоиерусалимский монастырь и у гробницы Никона принесли благодарственный молебен
«Идей у нас больше, чем на Западе»
16 января 2014 0
Политика
Председатель Уральского отделения РАН, вице-президент РАН Валерий Чарушин отвечает на вопросы «ЗАВТРА»
"ЗАВТРА". Валерий Николаевич, в академических кругах бытует такая шутка: "Чем дальше от Москвы, тем лучше наука". В регионах - на Урале, на Дальнем Востоке, в Сибири - люди работают на более высоком уровне?
Валерий ЧАРУШИН. Я бы не стал подписываться под таким заявлением всерьёз. Огромные научные силы сосредоточены в Москве, в центральном регионе, в Санкт-Петербурге, в Казани, на юге России. Ведь наша наука: и академическая , и университетская, - зародилась в Санкт-Петербурге и Москве. Старейшему на Урале Горному институту в 2014 году исполняется только 100 лет, а первые академические институты появились у нас в 1932 году. Академия наук - это не здания и сооружения, а прежде всего люди, научные лидеры, без которых невозможно ничего создать. Как организовывалось Сибирское отделение, которое значительно моложе нашего, да и наше тоже? Путём "научного десанта".
Изначально на Урале возникли две лаборатории - физическая и химическая. Во главе первой стояли ученики знаменитого академика Абрама Федоровича Иоффе, среди которых в дальнейшем оказались яркие организаторы уральской науки. Например, Михаил Николаевич Михеев, личность легендарная, полвека возглавлял крупнейший на Урале академический Институт физики металлов. Или мой учитель, академик Исаак Яковлевич Постовский. Это был великий химик. Образование Исаак Яковлевич получил в Германии. Он не защищал ни кандидатской, ни докторской диссертаций, но его научные достижения были настолько весомыми, что он (это уникальный случай) был сразу избран академиком.
"ЗАВТРА". Возглавляемое вами Уральское отделение наук РАН часто называют уникальным. В чем это проявляется? Чем сегодня гордится ваше отделение?
Валерий ЧАРУШИН. Сегодня наше отделение насчитывает 40 институтов. А вы знаете, что спустя два года после создания Уральский филиал АН СССР чуть было не закрыли? Кадров и финансирования не хватало. Объявить-то о создании поспешили, но реально ничего не работало. К счастью, ученые сумели его отстоять. В 1934 году появилось постановление АН СССР, где были такие слова: "УФАН небезнадежен".
После войны Урал стал закрытой территорией, поскольку здесь было создано множество оборонных предприятий, особенно в рамках ядерного проекта. Но наука не может развиваться в условиях закрытости, поэтому Урал какое-то время оставался в тени. К тому же, в 1956 году было создано Сибирское отделение наук, и Новосибирск стал одним из самых притягательных научных центров страны. Так продолжалось до 1987 года. С приходом Геннадия Андрееевича Месяца академической науке Урала был придан мощнейший импульс развития - было создано Уральское отделение АН СССР, появилась целая сеть новых академических институтов.
Сегодня в Уральском отделении РАН существует семь научных центров, каждый из которых неповторим, имеет свою историю. Например, Коми - научный центр, который формировался довольно сложным образом. Во время Великой Отечественной войны в Сыктывкар перевезли Кольскую научную базу. Позже она вернулась, но часть институтов осталась, затем появились новые. И сегодня это довольно сильное научное сообщество. Судите сами, шесть академических институтов на территории маленькой республики - это большие научные силы
"ЗАВТРА". Как они используются - разумеется, не только в рамках Республики Коми или в рамках Уральского федерального округа? Академик Жорес Алферов в одном из своих интервью несколько лет назад сказал: "Основная трагедия нашей науки заключается сегодня даже не в низком финансировании. Основная трагедия заключается в том, что наука, ее результаты не востребованы экономикой и обществом". На сегодня наука нужна государству?
Валерий ЧАРУШИН . К сожалению, радикальных сдвигов не произошло. Некое оживление наблюдается в производственной сфере, ориентированной на использование научных результатов. Появляются новые государственные задания и, как следствие, новые заказы. То есть ситуация все же немного меняется в лучшую сторону.
Уральское отделение имеет сегодня около 40 соглашений с крупными предприятиями, значительную часть среди которых занимают предприятия ВПК На Урале существуют Российский федеральный ядерный центр и целый ряд предприятий Росатома, с которым заключено рамочное соглашение. Но соглашение соглашением, а реально мы ежегодно проводим рабочие совещания - в Снежинске или Екатеринбурге. Собираются специалисты, участвующие в обсуждении интересующих обе стороны проблем. Часть работ финансируется Ядерным центром, часть мы делаем инициативно, ориентируясь на достижение определенных научных результатов.
Промышленные предприятия не могут иметь в своей структуре широкого парка самых современных научных приборов по всем направлениям научных исследований, поскольку они не используют их постоянно в своей работе. Ученые же Уральского отделения РАН ведут исследования широким фронтом и занимаются всем этим каждодневно. В этом-то как раз и состоит суть сотрудничества, основанного на использовании взаимодополняющих возможностей и профессионализма.
"ЗАВТРА". Сегодня многие институты жалуются на недостаточный приток молодых кадров, а у вас, насколько я знаю, стоит очередь из желающих попасть в тот или иной институт. В чем причина? И удастся ли сохранить это в будущем?
Валерий ЧАРУШИН . Факторов много. Во-первых, в регионах меньше возможностей найти работу для квалифицированного специалиста. Во-вторых, в наших академических институтах сегодня довольно высокая зарплата. Например, средняя зарплата в институтах УрО РАН сегодня достигла уровня выше пятидесяти тысяч рублей. Для нашего региона это много. В Свердловской области, к примеру, работающие в промышленной сфере в среднем получают немногим более тридцати тысяч рублей.
"ЗАВТРА". Мне кажется, что так и должно быть. Наука всегда тянула за собой и промышленность, и сельское хозяйство
Валерий ЧАРУШИН . Согласен. Сформулированная президентом РФ В.В. Путиным цель повышения к 2018 году зарплаты в научной сфере до уровня, вдвое превышающего среднюю зарплату по региону, у нас, на Урале, практически уже выполнена. Этого, кстати, нельзя сказать о Москве, где средняя зарплата намного превышает ту, которую платят научным сотрудникам.
Мы же вчерашним студентам, которые приходят к нам в институты, сразу гарантируем 25-30 тысяч в месяц. Кроме того, выдали более 300 жилищных сертификатов. Это, конечно, не самое главное, хотя значительные социальные льготы очень важны для молодежи. Вообще, за последнее десятилетие у нас определенно проявились позитивные тенденции. Мы приобрели много современного оборудования. Жизнь в институтах стала налаживаться. И народ потянулся к нам. Как вы правильно сказали, у нас не то что вакансий нет, а стоит очередь желающих получить работу. Более 40% сотрудников составляет молодежь, это довольно высокий показатель.
