Следует называть вещи их действительными именами и не смешивать свободу мысли с неприкосновенностью спекуляции на животные чувства посредством порнографических картинок. Однако вопрос об устранении влияния вредных рисунков находится в тесной связи с трудами нашей субкомиссии по пересмотру статей уголовного законодательства. Если удастся создать статью, обнимающую понятие этого влияния, то, разумеется, издатели этих народных рисунков и открытых писем будут отвечать по суду; в противном случае придется, вероятно, сохранить для этих изданий предварительную цензуру.
В общем, я присоединяюсь к соображениям об удержании, с некоторыми видоизменениями, правила, содержащегося в статье 40 Устава цензурного относительно цензуры медицинских книг, представляющих собою предназначенные для народного употребления лечебники и врачебные руководства, а также имеющих предметом явления половой жизни.
Народные лечебники, общедоступные по цене и по изложению, могут содержать в себе не только сведения и советы, бесполезные по своей ненаучности и поспешной непроверенности, но и прямо вредные, могущие отразиться роковым образом на здоровье населения. Читателями их будут не более или менее образованные подписчики медицинских газет и журналов, а доверчивые люди, совершенно чуждые началам врачевания и элементарным понятиям из анатомии и физиологии, склонные верить печатному слову и в то же время бояться врачей. Самонадеянное невежество может вооружить их такими лечебниками для домашнего употребления, при соблазне обойтись без призыва врача, в которых на борьбу с недугами будут призваны средства и способы, приводящие к недугам еще горшим.
Примеры самозванного лечения и его пагубных последствий столь многочисленны, что их не стоит приводить. Достаточно вспомнить хотя бы о лечении Гачковским градоначальника Грессера или о том, что такое лечение может быть предметом систематического изложения в усиленно рекламируемой автором книге. Здесь именно нужен медицинский контроль, широкий и чуждый односторонности, без предвзятого предпочтения той или другой системы лечения, но зоркий относительно явной вредоносности его, которая может совершенно ускользнуть от внимания и даже понимания неспециалиста.
Не менее, если не более, опасности представляют книги о явлениях половой жизни. Пред молодыми и неопытными взорами, для которых еще не наступили, по выражению Пушкина, "охлажденны лета" *, научное значение таких книг отступает на задний план, да едва ли и может быть верно понято, но пылкому воображению юных читателей дается самая нездоровая и распаляющая пища.
* Цитата из стихотворения А. С. Пушкина "К Языкову" (1824)
Преждевременное возбуждение полового инстинкта, ненужное загрязнение ума представлениями из области извращения природы и противоестественных отношений, развитие болезненного любопытства - являются результатом знакомства с такими книгами. Их воздействие направлено не на развитие мысли, не на расширение знания в молодежи, даже не на возбуждение смелой предприимчивости (каковы, например, сочинения Купера и Жюля Верна), а непосредственно на низменные чувственные инстинкты.
Могут сказать, что ведь то же самое возможно и в беллетристике, где существуют порнографические произведения. Но это не так.
Явная порнография, как таковая, прямо нарушает "добрые нравы и нравственность" и подлежит судебному преследованию; порнография же прикрытая, которая, давая многое понять, не доводит своего злоупотребления словом до конца, никогда все-таки не решится, именно из опасения суда, называть все своими именами и описывать с методическою подробностью и точностью. Беллетристические произведения, избирающие себе щекотливые сюжеты, все-таки всегда стараются оправдать себя некоторою поучительностью, указанием на господствующую в обществе порочность, на неправильность отношений между различными слоями его, создающую поле для безнравственных привычек и поведения. Притом ..в названиях таких романов обыкновенно нет прямого указания на их возбуждающее больное любопытство содержание, они редко бросаются в глаза своими обложками, виньетками, не сторожат молодежь, вместе с двусмысленными фотографиями, в соблазнительных витринах специальных издательских фирм.
Содержание научных и quasi-научных медицинских книг о половой жизни иное, - в них очень часто отводится главное и обширное место не этиологии, не продромам, не терапии болезненных половых состояний, а симптоматологии и казуистике, благодаря которым, жадно впивая их, впечатлительный ум, еще не знакомый с действительными страстями, уже знакомится с извращающими их пороками. Достаточно, в этом отношении, например, указать на сочинение Таксиля "La corruption fin de siecle" ("Развращенность конца века" - франц.), где, между прочим, с санитарно-полицейской и судебно-медицинской точек зрения рассматриваются условия половой жизни населения в больших городских центрах и с точностью стороннего наблюдателя излагаются все практикуемые в этой жизни, доходящие до совершенной чудовищности и садизма, способы удовлетворения полового инстинкта.
В таких сочинениях напрасно искать какого-либо поучения, как в полупорнографических произведениях беллетристики, но научение дается в полной мере и со всеми подробностями, очень часто даже с рисунками и снимками с фотографий.
Такое научение может коснуться и другой области. Под видом гинекологических исследований и сведений преподаются указания, как и какими способами наиболее целесообразно и удобно производить изгнание плода или препятствовать зачатию. Ярким образчиком в этом отношении является не пропущенная нашею цензурою, но переведенная по-русски за границею книга неизвестного доктора медицины "Физическая, естественная и половая религия", в которой, отправляясь от закона Мальтуса и считая, что единственною причиною нищеты служит перепроизводство населения, автор, с величайшими подробностями и с внешними научными медицинскими и политико-экономическими литературными приемами, рекомендует ряд средств к ограничению и пресечению этого перепроизводства, доходя даже до указания дозировки этих средств.
И у нас стремились проникнуть в публику, задержанные Медицинским советом, брошюры и трактаты о супружеских отношениях, о медицинских советах новобрачным, о "любовных страстях и нравственных недугах" и т. п., торопливая и нечистоплотная стряпня которых, всегда прикрытая именем какого-либо неизвестного врача, имела целью научить, как избавляться от неприятных последствий половых сношений. У нас такого рода литература стала развиваться с появлением, в половине шестидесятых годов, якобы научной книги доктора Дебэ "Физиология и гигиена брака", наполненной загрязняющими воображение рассказами и описаниями. Потом, по этой части, стали отличаться несколько издателей, выпустивших в свет с рисунками и широковещательными объявлениями такие книги, как, например, "Женщина в естествоведении и народоведении" доктора Плоса, в обработке доктора Бартельса и под редакциею доктора Фейнберга, "Женское тело" доктора Штраца, в переводе доктора Шехтера, в которых, несмотря на множество цитат, чертежей, цифр и ссылок на медицинские сочинения, истинная наука, выражаясь словами Тургенева, "и не ночевала" *.
* Цитата из письма И. С. Тургенева к Я. П. Полонскому от 13 (25) января 1868 г., впервые опубликованного в "Первом собрании писем И. С. Тургенева. 1840-1883. Издание Общества для пособия нуждающимся литераторам и ученым", СПб., 1884, стр. 130-131. Тургенев говорит не о науке, а о поэзии Н. А. Некрасова.
Нельзя не понять и того запрещения, которому подверг Медицинский совет переработку действительно научного обширного труда профессора Крафт-Эбинга, изданного "для врачей, студентов и юристов" фирмою Аскарханова под названием "Половая психопатия", весь центр тяжести которой перенесен на описание утонченнейших половых извращений, оставляющих тягостнейшее впечатление даже в человеке, близко знакомом со всеми отделами судебной медицины. Надо при этом напомнить, что книги подобного рода продаются учащейся молодежи по цене, гораздо ниже показанной, и, таким образом, приобретают особый соблазн легкой доступности.
Мне приходилось, при занятиях по судебной медицине и по званию члена Медицинского совета, быть вынужденным знакомиться с многими книгами этой категории. Большая часть из них представляла грязную спекуляцию на чувственность, лишенную всякого серьезного научного значения. Такие действительно ученые труды, как "Судебно-медицинское исследование скопчества Пеликана" или "Судебная гинекология" доктора Мержеевского, составляют редкие островки в этом море ненужной грязи и вредной гнили.
Наконец, невозможно умолчать и о том, что под видом лечебных книг, касающихся половой области, нередко появляются произведения, в которых, под флагом человеколюбивого участия к юношеству, ему подносятся вредные картины осуществления похоти или рисуются преувеличенные ужасы и разрушительное действие порочных привычек. И здесь можно указать, для примера, на книги доктора Пулье и доктора Гарнье, наполненные грязнейшими подробностями, изложенными "с чувством, толком, с расстановкой" *.
