Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6565 ( № 35 2016)

13.00–14.00 – лауреат Государственной премии В. Личутин представляет книгу «По морю жизни – на русском челне»

14.00–15.00 – главный редактор журнала «Наш современник» С.Ю. Куняев представляет свою книгу «Воспоминания»

15.00–16.00 – В. Большаков представляет книгу «Сионизм и коммунизм»

16.00–17.00 – проф. П.В. Тулаев представляет книгу Ю. Бегунова «Тайные силы в истории России»

11 сентября, воскресенье

12.00–13.00 – представление 5 новых книг из 50­томной авторской серии О. Платонова «Русская правда» (книги представляет автор)

13.00–14.00 – В. Крупин представляет книгу «Море житейское»

15.00–16.00 – представление книги Л. Нидерле «Славянские древности»

«Лето Господне» открывает третий сезон

Литература / Литература

По благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Издательский совет Русской Православной Церкви начинает приём работ на заочный этап Международного детско-юношеского литературного конкурса имени Ивана Шмелёва «Лето Господне».

Конкурс проходит в два этапа. На первом (заочном) этапе с 1 сентября по 1 декабря 2016 года осуществляется приём творческих работ и их оценка Советом экспертов конкурса.

На конкурс принимаются литературные творческие работы, написанные на русском языке. Объём произведений должен быть не менее 5000 и не более 20 000 знаков. Итоги подводятся в трёх возрастных группах: 6–7-е, 8–9-е, 10–12-е классы.

Подача работ на конкурс производится через сайт www.letogospodne.ru в разделе «Заявка на участие». Для того чтобы стать участником, достаточно заполнить анкету на сайте конкурса и прикрепить творческую работу в электронном виде.

Тематические направления конкурса предполагают знакомство с историческими материалами, древнерусскими текстами, классическими и современными литературными произведениями, отражающими систему православных ценностей.

Тематические направления конкурса в третьем сезоне:

• Священное Писание как основание русской литературы.

• Монастыри и монашество в русской литературе.

• Патриаршество на Руси.

• Подвиг новомучеников и исповедников Церкви Русской.

• Творчество писателей-классиков и духовные основы русской культуры.

• Творчество писателей – лауреатов Патриаршей литературной премии.

По каждому из тематических направлений можно выбрать предложенную тему или предложить собственную тему. Жанр творческой работы также определяется автором самостоятельно. Положение о конкурсе, тематические направления и примерные жанры творческих работ представлены на сайте конкурса www.letogospodne.ru в разделе «Информация».

По результатам оценки работ заочного этапа Конкурсной комиссией будут определены финалисты конкурса. На второй (очный) этап в дни весенних школьных каникул в Москву будут приглашены по 10 участников от каждой возрастной группы, набравших наибольшее количество баллов. Финалисты напишут итоговую работу на предложенную тему, по результатам которой будут определены призёры конкурса.

Награждение победителей состоится в конце марта 2017 года в храме Христа Спасителя. Победителей и финалистов конкурса ждут дипломы и призы.

Конкурс имеет статус международного, к участию в нём приглашаются учащиеся 6–12-х классов общеобразовательных и православных школ, гимназий и колледжей России, стран СНГ и зарубежья, а также воспитанники воскресных школ и учреждений дополнительного образования не старше 18 лет.

Подробно узнать об условиях участия в конкурсе и ознакомиться со всей информацией о конкурсе можно на сайте www.letogospodne.

От зари до зари толковал о Руси

Литература / Литература / ЮБИЛЯЦИЯ

Байбородин Анатолий

Фото: Фёдор ЕВГЕНЬЕВ

Теги: литература , литературоведение , эссе , критика

Толковать о русском писателе, когда русский – не племя и кровь, а народность и православность писательского духа, и толковать честно, без своекорыстной лести – всё одно что толковать об исконном русском характере с причудливыми излучинами его творческого таланта, с его языческими страстями и душераздирающим покаянным уничижением. А посему, вознамерившись молвить слово о творчестве Владимира Крупина, мне посильно лишь вспомнить мимолётные встречи да выразить свой взгляд на некие идейные основы его творческого мира.

Когда Владимир Крупин входил в литературу, доживали творческий век довоенные писатели, процветали военные, проповедующие высокий нравственный облик строителя «земного рая» и самоотрешённую любовь к Родине – «…раньше думай о Родине, а потом о себе»… Паслась в сих поколениях и начальственная заурядь, полонившая книжные прилавки кирпичами многотомных сочинений, но не таились в тени и мастера прозы и поэзии, любимые народом.

В 60-е годы вначале по-деревенски робко и стеснительно, а в 70–80-е – во всю отчаянно-печальную удаль явилась в русском искусстве «деревенская» проза – суть народная: Шукшин, Абрамов, Астафьев, Носов, Белов, Распутин, а также примыкающая к «деревенщикам» добрая дюжина писателей, не столь именитых, но, похоже, даже более любимых читателем-простецом. На заре 80-х полноправно вошёл в народную литературу и Владимир Крупин, ибо повесть «Живая вода», увидевшая свет в 1980 году, принесла писателю российскую славу и зарубежную известность. А через год за повесть «Сороковой день», напечатанную в «Нашем современнике», был уволен Юрий Селезнёв – заместитель главного редактора этого журнала, любомудрый русский литератор.

Владимир Крупин не смерк в тени возлюбленных народом, всесветно славленых крестьянских писателей, а встал наособицу в силу своеобычности дарования, предельно реального изображения события, казалось, прямо из записной книжки… но порой и предельно фантасмагорического, хотя, опять же, и предельно исповедального, отчего знатоки русской словесности повеличали писателя представителем исповедальной прозы.

Писательское счастье Владимира Крупина в том, что его приметил, приветил и полюбил Валентин Распутин, Царствие ему Небесное, творчество которого о ту пору уже высоко оценила правящая коммунистическая партия: за очерковые книги о великих комсомольских стройках писатель был удостоен премии имени Иосифа Уткина Центрального комитета комсомола, а вскоре с выходом первых деревенских повестей и Государственной премии Советского Союза. У знаменитого писателя имелся некий дружеский круг, что таинственно менялся, но, думаю, ближе всех Распутину был Владимир Крупин; а Валентин Григорьевич коли уж заводил дружбу, то уж за други своя не щадил живота; и помню, однажды припёр меня к стенке да и сурово отчитал: мол, чего ты, парень, так навалился на Володю Крупина со своими рассказами?! Ты это, парень, брось… В 80-е годы посылал я в журналы свои сочинения, а коли получал от русских журналов (в русскоязычные уже совался) от ворот поворот и пожелания заняться иным трудом, то попытался пробиться в журналы не в потоке, а с помощью известных столичных писателей; вот на Владимира Николаевича и навалился, и тот, бедный, не знал, куда и деваться от назойливого деревенского паренька.

Лет через десять после взбучки, что схлопотал от Распутина, скопил я деньжонок и прилетел в столицу, где без толку мотался по журналам с повестями и рассказами, страшно уставая от пестролюдья и многолюдья, от суетливости и торопливости, от летней жары и стылого безразличия, с каким встречали меня, деревенщину, столичные редакторы. Может быть, моя проза иного отношения и не заслуживала, а всё же было обидно и досадно… И вот уже на последнем издыхании вполз я в журнал «Москва», где случайно и свиделся с Владимиром Крупиным; писатель уже покинул кресло главного редактора и заведовал журнальным разделом «Домашняя церковь». Неожиданно… я даже оторопел от эдакой чести… Владимир Николаевич предложил прогуляться по Москве; и, помню, лихо прошёлся по кабинету, где корпели над «нетленными творениями» несчастные редакторы, потом с ласковой, слегка виноватой, смущённой улыбкой тихонько умыкнул гранёный стакан со стола… дама зачиталась, увлеклась… и утопил его в глубоком кармане плаща. Прошли мы по Старому Арбату, свернули… мне почудилось… в Староконюшенный переулок, и я взволнованно подумал: «Господи милостивый!.. Да мы же к Распутину в гости идём…» Но, увы, обосновались мы в старенькой беседке под сиреневой сенью, где и тихо застольничали, где Владимир Николаевич вдруг разговорился, а я от эдакой чести вновь обомлел и утратил дар речи, но лишь беседа в счерневшей ветхой беседке и осела в памяти отрадным впечатлением от суетного, безрадостного гостевания в Москве. Из застольной речи Владимира Николаевича запомнилось лишь мучительное вопрошание: а не искус ли лукавого наше писательское ремесло?..