Спеть песню о земле отцов,
Так, чтобы чувства песни этой
Однажды поняли без слов.
И он сложил в стихе едином
Шум ветра, цоканье копыт,
Дорогу по родным долинам
И счастье, что она сулит.
Потом добавил шёпот нежный
Колосьев, солнцем налитых,
Отвагу в битве безнадёжной
Далёких пращуров своих.
Красу и прелесть майской розы,
Пока она не отцвела,
Грозы угрюмые угрозы,
И гордость вольного орла.
А музыкант мечтал и слушал,
Искал мотив и верный тон,
Чтоб поразить сердца и души
Тех, кто в родимый край влюблён.
И он мелодией поведал
Степей чарующий размах,
Над морем дивные рассветы,
И свет негаснущий в горах.
Давно певец мечту лелеял
Спеть о земле, где был рождён,
И с каждой нотою смелея,
Решил на сцену выйти он.
Он голосом в притихшем зале
Поведал всё, о чём желал,
И от любви сердца пылали,
И был оваций шумный вал.
С тех пор сердца людей открыты,
В них добрый слог и добрый лад,
Поныне песня не забыта:
Её поёт и стар и млад.
Свою мечту отдали трое,
Чтоб стал прекраснее народ,
Вот так, случайный дар порою
В душе и в памяти живёт.
Баллада
К нему у края вечности унылой
Явилась смерть и молвила: «Пора!»
А после неожиданно спросила,
С ним уходя под руку со двора:
«Мне о тебе подробно рассказали
Твои родные и твои друзья,
Дела, удачи, радости, печали
За весь твой век от них узнала я.
Ты только правду почитал, как Бога,
Ты враждовал со злом не напоказ,
И пусть я сострадать умею плохо,
Любую просьбу выполню тотчас.
Одно желанье будет мне по силам,
Навеки покидая этот свет,
Что хочешь ты забрать с собой в могилу?
Быть может, груду золотых монет?»
«Нет, золота не нужно на покое,
И всё, что нажил, тоже ни к чему».
«Тогда возьми любимую, вдовою
Быть тяжело», – сказала смерть ему.
«Пускай живёт, покуда не устала
Любимая», – «Чего ж ты хочешь в дар?»
«Я жадный, и потребую немало,
Хоть нахожусь под властью смертных чар.
Глоток воды из Терека родного,
Чтоб не иссякла чистая вода,
Один лишь камень с горного отрога
Могу я взять с собою навсегда?
Дай облака лоскут, кусочек неба,
Дай мне с собою солнечную высь,
Дай мне с собой ветвей весенний невод
И песню, воспевающую жизнь».
Слово
Ты воздух мой, ты – слово,
От матери наследство.
Тебя искать готово
Моё большое сердце.
Лишь ты даёшь отраду,
И скорби без просвета,
Порой шагаешь рядом,
Порой – мерцаешь где-то.
На свете непростая
У каждого дорога,
Но, о тебе мечтая,
Я поседел до срока.
И на распутье снова
Понять мне суждено:
Не овладею словом –
Меня убьёт оно.
Моя весна
Весенний ветер у дороги
От нас упрятался во тьму,
А я вокруг смотрю в тревоге:
Ты опоздала… Почему?
Уже зажёг я звёзды в небе,
Чтоб мы считали их вдвоём,
И песню под сердечный трепет
Сложил об имени твоём.
Безмолвно, тишине в угоду
Спою, что вслух не смог сказать,
А ты слова и даже ноты
Разучишь, глядя мне в глаза.
У одиноких отнимают
Весну законы бытия,
Но нет конца весне и маю,
Покуда вместе ты и я.
Ожившее дерево
Спецпроекты ЛГ / Многоязыкая лира России / Кабардинская поэзия
Теги: Кабардинская поэзия
Саладин Жилетежев
Родился в 1940 году в селе Аргудан Лескенского района Кабардино-Балкарской Республики. Окончил Кабардино-Балкарский государственный университет и сценарный факультет Всероссийского государственного института кинематографии. Автор 14 сборников стихов и прозы, двух романов. Член Союза писателей КБР. Работает редактором студии кинохроники, является автором сценариев документальных фильмов, мультфильмов. Живёт в Нальчике.
Старый очаг
Погас очаг, но то ли по привычке,
А то ли от тоски вернулся я.
И пусть чем жили мы давно забыто,
Туда, где был наш дом, вернулся я.
Вот стены, что печалит долгий траур,
Вот дерево, лишённое души,
А было время, с каждою травинкой
Здесь каждый поздороваться спешил.
Я шёл домой к полуночи порою,
И прыгал пёс от счастья на цепи,
Он словно говорил мне громким лаем,
Что в этот час ещё никто не спит.
Встречать меня из дома выходили
И стар и млад, и мама прежде всех,
И мне дарили добрые известья,
А дети мне дарили добрый смех.
Отсюда жизнь ушла, похоронили
Весёлого, доверчивого пса.
Нет стариков, и дети повзрослели,
И двор давно забыл их голоса.
Мы в городе, и маминой заботой
Огонь на новом месте не зачах.
Она о прошлом вспомнила, и снова
Мне до восхода снился наш очаг.
С травою я здоровался как прежде,
Я слушал гул неугомонных пчёл,
И папа, никогда не живший с нами,
Просил цветок, что во дворе расцвёл.
Ему букет протягивала мама
Под вновь ожившим деревом в тени,
А он не брал, и я во сне дивился:
Зачем так долго спорили они?
Но радость и восторг неодолимы,
Мне новых сил придал мой старый дом,
Дарил мне отдых в пряном аромате,
И я гордился каждым лепестком.
А ныне в горе, в радости, в заботах,
Едва остановившись на бегу,
Хочу собрать всё то, что я имею,
И принести к родному очагу.
Погас очаг, но то ли по привычке,
А то ли от тоски вернулся я.
Нет никого, но мне не одиноко
В том доме, где жила моя семья.
Совесть
Богатств немереных пучина
И золото дождём
Не существуют для мужчины,
Покуда совесть в нём.
Зачем, рискуя на дуэли,
Карают подлецов?
Что значит жизнь, когда на деле
Есть совесть – есть лицо…
Во взоре честь,
Коль совесть есть
И славных дел не счесть.
Тот, кто рискует на дуэли,
Тот защищает честь.
Богатств немереных пучина
И золото дождём
Не существуют для мужчины,
Покуда совесть в нём.
* * *
Послушай, дада, по секрету
Ночь говорит со мной,
И ветер носит голос этот
С любовью неземной.
Услышь, напев немногословный
Звенит в моей душе
Для тех, кто сном ещё не скован,
Для тех, кто спит уже.
Неужто, дада, ты не слышишь,
Как он пронзает тишь,
И что он всех чудес превыше,
Услышь его, услышь!
Зов матери
Спецпроекты ЛГ / Многоязыкая лира России / Кабардинская поэзия
Анатолий Бицуев
Родился в 1946 году в селе Аушигер Черекского района Кабардино-Балкарии. Учился на филологическом факультете Кабардино-Балкарского государственного университета, окончил Литературный институт им. А.М. Горького. Работает главным редактором в издательстве «Эльбрус». Автор 11 поэтических сборников. Член Союза писателей России, лауреат Государственной премии КБР. Заслуженный работник культуры КБР. Живёт в Нальчике.
* * *
Зов матери, да будет он услышанным,
Остановись, охваченный огнём!
Зов матери, да будет он услышанным,
Проснись, когда объят предсмертным сном.
Зов матери, да будет он услышанным,
Кинжал обратно в ножны загони,
Зов матери, да будет он услышанным,
Беги вдогон за пулей и верни.
Потоп великий, камнепады с пламенем
Теперь не остановят на бегу,
По имени ты позвала меня,
А я твой сын и, значит, всё смогу.
Когда ж вернусь я, страхами измученный,
И окажусь в домашней тишине,
Ты скажешь: «Всё в порядке, я соскучилась», –
И голос твой растопит сердце мне.
Страшит одна лишь только воля вышняя,
Что, если мать зовёт в последний раз?
Я говорю себе без слова лишнего:
«Зов матери, да будет он услышанным,
Примчись и в камень обратись тотчас».
* * *
Как в жизни удивительна, как чудна
Премудрость, неподвластная словам,
Чтоб нам с тобой не надоели будни,
Жизнь просто жить повелевает нам.
Ей безразлично, сколько лет ты прожил,
Неважно ей, что совершил уже,
