89
Цит. по: Литература факта. Первый сборник материалов работников ЛЕФа. М.: Захаров, 2000. С. 164.
Я имею в виду прежде всего его поэму о первой Чеченской войне, построенную как прямое обращение к Глебу Павловскому.
Якобсон Р. Доминанта // Он же. Язык и бессознательное. М.: Гнозис, 1996. С. 124.
См. статью «Свобода отрубленной головы» в этом издании.
Блок А. Интеллигенция и революция // Он же. Собрание сочинений: В 8 т. М.; Л.: Госиздат, 1962. Т. 6. С. 19.
Впервые опубликовано в: НЛО. 2011. № 108.
Исключение составляет доклад Юрия Орлицкого «Стих Александра Введенского в контексте обэриутской стихотворной поэтики» (Александр Введенский и русский авангард: Материалы междунар. науч. конф. / Под ред. А. Кобринского. СПб.: РГПУ им. А.И. Герцена, 2004. С. 39–47), в котором стих Введенского определяется как гетерогенный, строящийся на постоянной смене закономерностей разных уровней организации стиховой структуры: типа стиха, размера, стопности, каталектики, рифмовки.
Липавский Л. Разговоры // Введенский А. Всё. М.: ОГИ, 2010. С. 593.
Введенский А. Полное собрание произвдений: В 2 т. М.: Гилея, 1993. Т. 2. С. 44. – «Эпиграф» стоит после вступительной статьи М. Мейлаха, в которой дан еще более усеченный вариант (Там же. С. 12); затем он воспроизводится – уже полностью – в «Приложении VII», где приведены высказывания Введенского из «Разговоров» Л. Липавского (Там же. С. 157).
Кант И. Критика чистого разума / Пер. с нем. Н. Лосского. М.: Мысль, 1994. С. 18.
Мейлах М. «Что такое есть Потец?» // Введенский А. Полное собрание произведений. Т. 2. С. 10.
Там же. С. 14.
Подробнее см.: Валиева Ю. Игра в бессмыслицу: Поэтический мир Александра Введенского. СПб.: Изд-во «Дмитрий Буланин», 2007. С. 222; Фещенко В. Лаборатория Логоса: Языковой эксперимент в авангардном творчестве. М.: ЯСК, 2009. С. 238–276; Друскин Я. «Чинари» // Введенский А. Всё. С. 353.
См.: Липавский Л. Разговоры. С. 592–593.
Там же. С. 593.
Там же. С. 591.
«Компендиум» составлен на основе издания: Липавский Л. Разговоры. С. 582–652.
Николев А. (Егунов А.Н.) Собрание произведений // Wiener Slawistischer Almanach. 1993. SBd. 35. S. 223.
Введенский А. Всё. С. 224. – Далее цитаты приводятся по этому изданию, с указанием страниц в скобках.
Кант И. Критика чистого разума. С. 9.
Впервые (без названия) – в виде рецензии: Новая русская книга. 2000. № 6; переработанный и расширенный вариант вошел как предисловие в книгу: Драгомощенко А. Тавтология. М.: Новое литературное обозрение, 2011.
Подробнее об этом см. программную статью Михаила Ямпольского «Поэтика касания» в: Драгомощенко А. Описание. СПб.: Гуманитарная академия, 2000. С. 356–378 (перепечатана как «Поэзия касания (Драгомощенко)» в: Ямпольский М. О близком (Очерки немиметического зрения). М.: Новое литературное обозрение, 2001. С. 210–233).
Сам этот термин принадлежит американскому философу Уильяму Джеймсу («Основы психологии», 1890), чьи лекции слушала Г. Стайн.
О фоноцентризме см. работы Жака Деррида «Письмо и различие» (СПб.: Академический проект, 2000) и «О грамматологии» (М.: Ad Marginem, 2000).
См.: Лиотар Ж. – Ф. Постмодерн в изложении для детей: Письма 1982–1985 / Пер. с фр. А.Гараджи, В.Лапицкого. М.: РГГУ, 2008.
Там же. С. 31.
Это положение, как и некоторые другие, касающиеся грамматических особенностей, я заимствую из статьи Майкла Молнара «Странности описания: Поэзия Аркадия Драгомощенко» (Митин журнал. 1988. № 21), до сих пор остающейся одной из наиболее проницательных работ о поэтическом методе АТД.
Драгомощенко А. Фосфор. СПб.: Северо-Запад, 1994. С. 40.
Драгомощенко А. Описание. С. 308–309.
Впервые опубликовано в: портал «OpenSpace.ru» 10.10. 2008 (http://www.openspace.ru/ literature/events/details/3600/).
Adorno T.W. Negative Dialectics / Transl. by E.B. Ashton. New York: Seabury Press, 1973. P. 362.
Бердяев Н.А. Пикассо // Он же. Кризис искусства (Репринтное издание). М.: СП Интерпринт, 1990. С. 32.
Чоран Э. Записные книжки 1957–1972 / Пер. с фр. Б. Дубина // Он же. После конца истории: Философская эссеистика. СПб.: Симпозиум, 2002. С. 506.
Целан П. Тексты из наследия 1959–1964 / Пер. с нем. Т. Баскаковой // Он же. Стихотворения. Проза. Письма. М.: Ad Marginem, 2008. С. 488.
Чоран Э. Записные книжки 1957–1972. С. 525.
Деррида Ж. Золы угасшъй прах / Пер. с фр. В. Лапицкого. СПб.: Академический проект, 2002. С. 36.
Там же. С. 54.
Впервые опубликовано в: Что делать? 2010. № 7 (31) (http://www.chtodelat.org).
«И мы пели Варшавянку. / С тростниковой губой, Петрарка. / В ушах тундры, Петрарка» (пер. Анны Глазовой). Стихотворение из сборника Пауля Целана «Роза Никому» (1963), посвященного «памяти Осипа Мандельштама», который родился в Варшаве и, по легенде, читал в лагере заключенным свои переводы Петрарки. Целан много и конгениально переводил Мандельштама, в его собственных стихах немало отсылок к поэзии и судьбе русского (и еврейского) «собрата». О глубоком и, прямо скажем, неортодоксальном для мандельштамоведения понимании поэтики Мандельштама свидетельствует текст посвященной поэту радиопередачи 19 марта 1960 года, где, среди прочего, Целан говорит: «Революция означала для него – и в этом проявился свойственный русской мысли хилиастический оттенок – вторжение Иного, восстание нижней сферы, возвышение бренного творения – переворот чуть ли не космических масштабов. Переворот этот расшатал самые основы Земли…» (Целан П. Поэзия Осипа Мандельштама / Пер. с нем. Т. Баскаковой // Он же. Стихотворения. Проза. Письма. М.: Ad Marginem, 2008. C. 401).
Об аристотелевском понятии катарсиса много спорят. Не вдаваясь в тонкости этих толкований, уместно будет напомнить о значениях слова katharsis, как их реконструирует Рене Жирар: «Греки называли словом katharma пагубный объект, выбрасываемый во время ритуальных операций – похожих, несомненно, на практику шаманизма, как ее наблюдают этнографы в разных частях света. Но слово katharma имеет еще одно, и главное, значение – приносимый в жертву человек, вариант фармака [“козла отпущения”]… Главное значение слова katharsis – таинственное благодеяние, оказанное городу убийством человека-катармы… Наряду с религиозным значением и значением шаманским, промежуточным, у слова katharsis есть еще и собственно медицинское значение. Катартическое средство – это сильнодействующее лекарство, удаляющее жидкость или субстанцию, присутствие которой считается вредным. Нередко считается, что само средство причастно природе болезни или, по крайней мере, способно усилить ее симптомы и тем самым вызвать спасительный кризис, который приведет к исцелению… Таким образом, перед нами та же процедура, что и с человеческой “катармой” в той ее интерпретации в категориях устранения, которую мы назвали мифологической. Перед нами также – на этот раз отнюдь не мифологический – принцип чистки» (Жирар Р. Насилие и священное / Пер. с фр. Г. Дашевского. М.: Новое литературное обозрение, 2000. С. 348–350).
Полностью это неоднозначное стихотворение – под заглавием «Ода Сталину» – впервые было напечатано только в 1989 году. Вдова и хранительница архива поэта, Н. Мандельштам, не желала его огласки, боясь, что оно может повредить образу Мандельштама – борца с «преступным режимом», последовательного, начиная с эпиграммы 1934 года («Мы живем, под собою не чуя страны…»), спровоцировавшей первый арест и ссылку, ненавистника Сталина. Вокруг «Оды» до сих пор не утихают дискуссии, сводящиеся в основном к вопросу: искренне ли Мандельштам восхваляет в ней Сталина – или же это вымученная попытка отвести надвигающуюся угрозу? Наиболее взвешенная позиция принадлежит Михаилу Гаспарову: «…народ принимал режим и принимал Сталина: кто по памяти о революции, кто под влиянием гипнотизирующей пропаганды, кто из отупелого долготерпения. Разночинная традиция не позволяла Мандельштаму думать, будто все идут не в ногу, а он один – в ногу. Ключевые стихи Мандельштама воронежских лет – это стихи о приятии: сперва режима, потом вождя. В центре первой группы стихов – “Стансы” 1935 г., напоминающие о пушкинских “Стансах” 1826 г. В центре второй группы – так называемая ода Сталину 1937 г., напоминающая о славословиях Овидия Августу в “Tristia”» (Гаспаров М. Поэт и культура: три поэтики О. Мандельштама // Он же. Избранные статьи. М.: Новое литературное обозрение, 1995. С. 361). Это суждение перекликается с собственными словами поэта, сказанными в 1928 году: «Октябрьская революция не могла не повлиять на мою работу, так как отняла у меня “биографию”, ощущение личной значимости. Я благодарен ей за то, что она раз навсегда положила конец духовной обеспеченности и существованию на культурную ренту… Подобно многим другим, чувствую себя должником революции, но приношу ей дары, в которых она пока не нуждается» (Мандельштам О. Поэт о себе: ответ на анкету «Советский писатель и Октябрь» // Он же. Собрание сочинений: В 2 т. М.: Художественная литература, 1990. Т. 2. С. 310).
