– в составленном еще в 1960-х словаре Леонида Городина, чудом успевшем выйти в Москве незадолго до начала войны в Украине, есть созвучные «чушки»: так называли в лагерях низшую касту, или тех, кто сдался на милость победителя-пацана. Это базовое разделение проходит через всю так называемую систему РФ, выстроенную чекистами во главе с Владимиром- Концó -Путиным с 1999 по 2023 год по лекалам советской пенитенциарной системы. В самой идее движения вспять – к созданию гибрида нескольких прошлых эпох, эпох непререкаемого могущества Российской империи и СССР, – Концó и испытало, возможно, мистический ужас от осознания собственного величия и одновременно от страха возможного провала. Во избежание провала миссии чекисты вынуждены были всю первую четверть ΧΧΙ века внедрять первобытные методы пытки – заключение в тюрьму несогласных – просто за их слова и предполагаемые мысли, истребление политических противников руками наемных убийц, сексуальное насилие над заключенными и мобилизованными. К концу 2023 года возникла поразительная по инфернальной красоте картина. Российские солдаты, мобилизованные для уничтожения Украины, жалуются своему главнокомандующему на самого главнокомандующего за то, что тот так безжалостно второй год держит их, непорочных патриотов, на фронте, а убийцам и насильникам, завербованным по тюрьмам и лагерям, позволяет служить на фронте всего полгода, после чего амнистирует и отправляет жировать домой. Мы же честно сражаемся за Россию, за что с нами так?! Мобилизованные, жены-вдовы мобилизованных, безутешные матери мобилизованных забыли о формуле правления Конца: «Нет Путина – нет России!» - заявил в 2014 году тогдашний первый замглавы администрации президента Вячеслав Володин. «Зачем нам мир, в котором не будет России?» - заявил тот, без кого «не будет России», т.е. сам Путин, в фильме «Миропорядок 2018», снятом пропагандистом Владимиром Соловьевым. Это – двойная формула конца длинного-предлинного года, конца первой четверти ΧΧΙ столетия, конца эпохи Ζ, и даже чаемого конца войны, который может оказаться и концом мира. Совсем другой Владимир Соловьев – русский философ Владимир Сергеевич Соловьев – записал за несколько месяцев до своей кончины и перед самым наступлением 20-го века, осенью 1899 года, некое видение конца истории. Перечитывая сегодня последние пассажи этого сочинения, которым зачитывались впоследствии европейские философы, мы можем удивиться, откуда это странное наслаждение мыслителя от предвкушения чуда. Но сочинение Соловьева будет опубликовано в 1900 году, в советское время останется под строгим цензурным запретом, чтобы оставить равнодушными читателей совсем уж чужого Соловьеву ΧΧΙ века. Некий Г-н Z, как это было принято в старое доброе время, пересказывает некой Даме содержание книги мудрого монаха Пансофия о последней битве двуглавого Антихриста (одна голова – император, другая – папа, а на самом деле маг по имени Аполлоний). «После того как духовные вожди и представители христианства удалились в Аравийскую пустыню, куда изо всех стран стекались к ним толпы верных ревнителей истины, новый папа мог беспрепятственно развращать своими чудесами и диковинами всех остальных, не разочаровавшихся в антихристе, поверхностных христиан. Он объявил, что властью своих ключей он отворил двери между земным и загробным миром, и действительно общение живых и умерших, а также людей и демонов сделалось обычным явлением, и развились новые, неслыханные виды мистического блуда и демонолатрии. Но только что император стал считать себя крепко стоящим на почве религиозной и по настоятельным внушениям тайного ""отчего"" голоса объявил себя единым истинным воплощением верховного божества вселенной, как пришла на него новая беда, откуда никто ее не ожидал: поднялись евреи. Эта нация, которой численность дошла в то время до тридцати миллионов, была не совсем чужда подготовлению и упрочению всемирных успехов сверхчеловека. Когда же он переселился в Иерусалим, тайно поддерживая в еврейской среде слухи о том, что его главная задача - установить всемирное владычество Израиля, то евреи признали его Мессией, и их восторженная преданность ему не имела предела. И вдруг они восстали, дыша гневом и местью. Дело в том, что евреи, считавшие императора кровным и совершенным израильтянином, случайно обнаружили, что он даже не обрезан. В тот же день весь Иерусалим, а на другой день вся Палестина были объяты восстанием. Беспредельная и горячая преданность спасителю Израиля, обетованному Мессии сменилась столь же беспредельною и столь же горячею ненавистью к коварному обманщику, к наглому самозванцу. Все еврейство встало как один человек, и враги его увидели с изумлением, что душа Израиля в глубине своей живет не расчетами и вожделениями Маммона, а силой сердечного чувства – упованием и гневом своей вековечной мессианской веры. Император, не ожидавший сразу такого взрыва, потерял самообладание и издал указ, приговаривавший к смерти всех непокорных евреев и христиан. Многие тысячи и десятки тысяч, не успевших вооружиться, беспощадно избивались. Но скоро миллионная армия евреев овладела Иерусалимом и заперла антихриста в Харам-эш-Шерифе. В его распоряжении была только часть гвардии, которая не могла пересилить массу неприятеля. С помощью волшебного искусства своего папы императору удалось проникнуть сквозь ряды осаждающих, и скоро он появился опять в Сирии с несметным войском разноплеменных язычников. Евреи выступили ему навстречу при малой вероятности успеха. Но едва стали сходиться авангарды двух армий, как произошло землетрясение небывалой силы – под Мертвым морем, около которого расположились имперские войска, открылся кратер огромного вулкана, и огненные потоки, слившись в одно пламенное озеро, поглотили и самого императора, и все его бесчисленные полки, и неотлучно сопровождавшего его папу Аполлония, которому не помогла вся его магия. Между тем евреи бежали к Иерусалиму, в страхе и трепете взывая о спасении к Богу Израилеву. Когда святой город был уже у них в виду, небо распахнулось великой молнией от востока до запада, и они увидели Христа, сходящего к ним в царском одеянии и с язвами от гвоздей на распростертых руках. В то же время от Синая к Сиону двигалась толпа христиан, предводимых Петром, Иоанном и Павлом, а с разных сторон бежали еще иные восторженные толпы: то были все казненные антихристом евреи и христиане. Они ожили и воцарились с Христом на тысячу лет. На этом отец Пансофий хотел и кончить свою повесть, которая имела предметом не всеобщую катастрофу мироздания, а лишь развязку нашего исторического процесса, состоящую в явлении, прославлении и крушении антихриста. Политик. И вы думаете, что эта развязка так близка? Г-н Z. Ну, еще много будет болтовни и суетни на сцене, но драма-то уже давно написана вся до конца, и ни зрителям, ни актерам ничего в ней переменять не позволено». Четыре поколения исследователей ломали голову над вопросом: «Что хотел сказать Владимир Соловьев?» Что ждало человечество
