Тогда возникает новая загадка – что же в течение двадцати трех лет восстанавливали в Пушкине? Может быть, Янтарная комната никуда и не исчезала, и ее реконструкция – всего лишь мистификация, а подлинник просто извлекли из подвалов и установили на прежнее место?
Около 1990 года последний министр обороны СССР Евгений Шапошников поручил заниматься Янтарной комнатой первому заместителю начальника ГРУ, генерал-полковнику Юрию Гусеву. С ним неоднократно встречался журналист Сергей Турченко. Разведчик всегда уходил от вопроса о местонахождении Янтарной комнаты, но во время последней встречи вдруг признался: «Допустим, я знаю, где находится Янтарная комната и другие ценности. Но силы, скрывающие эту тайну, таковы, что, расскажи я вам об этом, через неделю ни вас, ни меня в живых не будет». Через несколько дней Гусев погиб в автомобильной катастрофе…
Реставрация Янтарной комнаты началась в 1981 году, и к трехсотлетию основания Санкт-Петербурга, в 2003 году, она была полностью восстановлена. Ее высота – 7,8 м, площадь пола – 100 м 2, облицовка трех стен янтарем – 86 м 2. На реставрацию было израсходовано 7,85 млн долларов из бюджета России и 3,5 миллиона – из средств немецкой фирмы «Рургаз А. Г.». Для восстановления шедевра использовано 6 т янтаря из калининградского месторождения, насчитывающего 95 % мировых запасов «солнечного камня».
Все же хочется верить, что нынешняя Янтарная комната в Пушкине создана заново. Дело не только в том, что пропавший шедевр Шлютера многих из тех, кто пытался его разыскать, привел к преждевременной смерти. Злой рок янтарного кабинета погубил и те здания, в которых его монтировали хотя бы раз…
Первой жертвой стал Городской дворец в Берлине, перестроенный из замка Гогенцоллерн. Провисев во дворце считанные дни, Янтарный кабинет роковым образом повлиял на его судьбу: дворец был почти полностью разрушен союзной авиацией в годы Второй мировой войны, а развалины снесены в послевоенное время. Конечно, это может быть простым совпадением, но все-таки ни одно здание, в котором выставлялось янтарное чудо, не сохранилось до сего дня.
Второй Зимний дворец[11], куда переехала из Берлина Янтарная комната, просуществовал недолго. Императрица Анна Иоанновна посчитала царскую резиденцию слишком маленькой, и на том же месте Бартоломео Растрелли по ее повелению в 1731–1735 годах возвел четырехэтажный Зимний дворец, третий по счету. Но отпетый сестрорецкими монахами Янтарный кабинет недолго томился в стенах над Невой. В 1755 году его по высочайшему повелению разбирают и переносят в Царское Село. А Зимний дворец сносят до основания. Знакомый всему миру комплекс пятого[12] по счету Зимнего дворца, возведенного Растрелли в 1754–1762 годах, покрыл плотной завесой тайны, происходившие в стенах его предшественника. Так быстро и резко ушел из жизни третий хранитель янтарного чуда.
Свой срок пришел и для Екатерининского дворца: всего за одну зиму 1941/1942 года он был настолько разрушен немецкими оккупантами, что восстановлением его после войны занималось не одно поколение советских архитекторов и реставраторов. Теперь в нем все как в пору расцвета, даже новая Янтарная комната. Но это уже совсем другое произведение, дышащее духом отчизны, хоть и повторяющее внешне бесследно исчезнувший уникум.
Последним в списке жертв янтарного сокровища стал кенигсбергский Орденский замок, в котором в 1701 году был коронован Фридрих I, заказчик Янтарного кабинета. Монополия на добычу янтаря и дары к коронации в свое время послужили поводом к рождению дивных панелей, и вот они вернулись в отчее лоно, хотя и в потрепанном виде. Но после реставрации, проведенной в древних стенах фанатично преданным шлютеровскому шедевру доктором Роде, околдованный янтарем замок уже не мог уйти от судьбы.
Англо-американские бомбардировщики в 1944 году за несколько ночей превратили центр города в руины, но замок держался. Пережив штурм города нашими частями, он все же мог бы быть сохранен как исторический памятник, но роковое влияние кабинета не прекратилось: вслед за разрушениями начались один за другим пожары, мешавшие вести подробные обследования. К тому же изрытая местность вокруг замка таила и другие опасности для поисковых команд. Смельчаки подрывались на минах, проваливались в пустоты, мгновенно заполнявшиеся водой из близлежащей реки Прегель, гибли под обвалами и осыпями. К концу сороковых в развалинах строжайше было запрещено искать что-либо из-за обрушений, и замок стали постепенно сносить. К 1969 году его остатки ввиду плановой реконструкции центра города полностью ликвидировали. Орденский замок, простоявший семь веков, разделил судьбу зданий, в стенах которых хоть раз побывал Янтарный кабинет Фридриха I или созданная с его участием Янтарная комната.
Из зданий, некогда вмещавших в себя первый шедевр, до нас дошел лишь берлинский Цейхгауз, бывшее Румесхалле, ныне Германский исторический музей. Может, потому и стоит он, как прежде, на Унтер-ден-Линден, что янтарные панели хранились в ящиках и его старые стены не испытали на себе действия негативной мощи наложенного мастером проклятия.
На Урале, в Сибири, на севере России и даже на Алтае во множестве преданий говорится о том, что когда-то в этих местах проживал древний народ под названием чудь. Эти предания чаще всего рассказывают к востоку от Онежского озера, по рекам Онеге и Северной Двине – там, где проживали финно-угорские народы, которых историки обычно и считают чудью. Правда, при этом не принято учитывать то, что эти народы, в частности коми-пермяки, и сами рассказывают предания о чуди, называя ее совершенно другим племенем. «Еще недавно на Новой Земле наши рыбаки видели чудь. Увидят эти чудны люди рыбаков, да и скроются. Выглядят и одеты они как лопаришки[13]. Ружья у них не было, только копьишко да стрелы» – повествуют «Северные предания». Такие рассказы характеризуют чудь как чужих, чуждых нынешним жителям и в то же время – как необычных, чудных людей, живших давно, но и продолжающих пребывать где-то по соседству. Именно от названия этого древнего народа и происходит русское слово «чудак».
Открытие на Урале в 70-80-е годы древнейшего города Аркаима и «Страны городов» Синташты несколько пошатнуло традиционную версию. Начали появляться версии о том, что чудь – это древние арии (в узком смысле – предки индоиранцев, а в более широком – предки индоевропейцев в целом). Эта версия нашла немало сторонников среди ученых и краеведов.
«Народная память заселяет этим древним населением почти все пространство Архангельской губернии. По рассказам поморов из г. Кемь, «чудь имела красный цвет кожи и скрылась от новгородцев на Новую Землю и ныне там пребывает в недоступных местах», – писал российский этнограф Петр Ефименко в 1869 году.
В поверьях и преданиях эти полулегендарные первопоселенцы севера России наделяются необычными чертами и сверхъестественными способностями. Чудины выступают и как богатыри, и как чародеи, колдуны. В Архангельской губернии некоторые из живших в XIX веке семейств считали их своими предками и утверждали, что один из чудинов был так силен, что, чихая, убил барана, а «члены его поколения могли разговаривать между собою на шестиверстном расстоянии». Не только в русском фольклоре, но и у коми, саамов и других северных жителей чудью белоглазой назывались мифологические персонажи, близкие к европейским гномам. Согласно преданиям, они умели добывать золото и серебро в рудниках. До сих пор в Сибири старые, заброшенные рудники называют чудскими копями. В приполярном Урале находят чудские могилы и следы поселений. Там же распространены сказы о том, что у чуди были шаманы, жрецы или вожди, которые назывались панами. Можно их назвать и волшебниками[14], так как они владели тайными знаниями, благодаря которым держали в повиновении свои народ. Жили паны в укрепленных домах-крепостях и владели драгоценностями, которые добывались в рудниках. Сокровища свои они прятали в священных местах в лесах, под камнями.
Панами во времена шведского нашествия называли разбойничьи шайки и всякого рода лихой люд, рыскавший по дорогам. Таким образом, складывалось обобщенное понятие, каким называли всех инородцев, от которых приходилось отстаивать свое имущество и которые владели неведомой, чуждой силой, в том числе и магической.
Паны могли повелевать ветром, дождем, бураном. Безлунными ночами они уходили в глухие леса, где страшным, трубным голосом созывали лесных духов, а те рассказывали панам о прошлом и будущем и тайнах мироздания.
У русского населения Заволочья сохранилась память о народе чудь, прежде жившем в этих местах. Среди легенд в Верхокамье повторяются общие сюжеты о сопротивлении славянским пришельцам и распространению христианства. В частности, местом обитания чуди называется лес, жилищем – землянки. В Шенкурском уезде Архангельской губернии рассказывали, что «тамошние коренные обитатели, чудь, защищая отчаянно свою землю от вторжения новгородцев, ни за что не хотели покориться пришельцам». С остервенением защищались они из земляных крепостей, бежали в леса, умерщвляли себя, погребались живыми в глубоких рвах. Лишь немногие остались на прежних местах жительства и обрусели после крещения, как это стало со многими соседними угро-финскими племенами.
