Спустившись вниз, Горбачев подошел к членам делегации и стал обсуждать с ними сложившуюся ситуацию. Мы стояли сразу за ним. Разговор оказался не совсем задушевным: грузины говорили на повышенных тонах, обвиняя власти в случившейся трагедии, женщина, которая была среди них, расплакалась, Горбачев начал оправдываться… Разговор длился семь минут - именно такой хронометраж зафиксировали телевизионщики, снимавшие происходящее на камеры. От них я и узнал длительность моего пребывания за президентской спиной.
В тот же день в выпуске программы "Время" был показан сюжет, посвященный последнему дню работы съезда. В нем отмечалось, что Президент лично беседовал с членами грузинской делегации, в том числе и на тему событий, произо-шедших в Тбилиси. Правда, из сообщения выходило, что беседа прошла "в теплой и дружественной атмосфере" и закончилась "полным взаимопониманием" сторон. Этот комментарий сопровождали кадры только дальнего плана, на которых нельзя было разглядеть ни мимики участников "беседы", ни тем более слез на лице грузинской женщины. Однако наверняка в архивах российского телевидения до сих пор хранятся кадры, запечатлевшие настоящую атмосферу происходившего разговора, а также меня, стоявшего за спиной Горбачева.
Кстати, еще в холле, увидев Горбачева вблизи, я отметил одну деталь: лицо Президента СССР было покрыто таким толстым слоем дермакола, что скорее напоминало маску розового цвета с ярко проступавшим красным пятном на лбу…
К чему я рассказал в подробностях эту историю? К тому, чтобы вы поняли, какой шанс давала мне судьба, а я так легкомысленно упустил его. Целых семь (!) минут я находился за спиной "прораба" перестройки, оказавшегося отрезанным от президентской охраны. В течение семи (!) минут у меня была возможность, сцепив руки в замок, хрястнуть что есть мочи по затылку проклятого перестройщика Великой Страны в Хазарскую Пустыню. Ну что мне, здоровому мужику, стоило, собрав все свои силы, нанести сокрушающий удар по голове "безличной креатуры", добровольно отдавшей нашу Родину на растерзание сионским мудрецам?! Если бы я только мог предположить, чем обернется для всех нас его перестройка, думаю, мне хватило бы ненависти нанести удар такой мощи, что он, возможно, остановил бы развернувшееся строительство Третьей Хазарии. Но я этого не сделал, и "процесс пошел"…
Вы знаете, меня до сих пор преследует ощущение близости его затылка, на который тогда не поднялась моя рука. До сих пор меня терзает жгучее раскаяние, всегда начинающееся с одного и того же внутреннего вопроса: ну что мне стоило?…
Простите меня, Славяне, ибо не ведал я, что творил. А вернее, не творил, именно потому что не ведал… Но сегодня я сделаю все от меня зависящее, чтобы развернуть ход "процесса" и стереть Хазарию с лица земли. А главное - чтобы, избавившись от Холокоста, каждая из Жертв смогла получить компенсацию за него. "Никто не забыт, ничто не забыто" - да будет так!
…Помните, что сказал Сергею Нилусу великий князь-мученик Сергей Александрович, когда прочитал "Протоколы сионских мудрецов"? Одно только слово: "Поздно!".
А теперь прочитайте то, что написано в самих "Протоколах":
"Per Me reges regnant - "через Меня царствуют цари". А пророками нам сказано, что мы избраны Самим Богом на царство над всею землей. Бог нас наградил гением, чтобы мы могли справиться со своей задачей. Будь гений у противного лагеря, он бы еще поборолся с нами, но пришелец не стоит старого обывателя: борьба была бы между нами беспощадной, какой не видывал еще свет. Да и опоздал бы гений их".
Я не гений. Я - Еврей. И мне, в отличие от вас, понятна и доступна "сионская мудрость". Поэтому я могу ее просчитать и знаю, как ей противостоять. Знайте и вы, что в вашем "лагере" есть тот, кто будет беспощадно бороться со страшным изуверским Гением "сионских мудрецов". И я утверждаю: еще не поздно! Есть еще время…
Вспомните притчу о Моисее, сорок лет водившем евреев по пустыне в ожидании смерти последнего из тех, кого он повел. А теперь представьте, что было бы с Моисеем, если бы среди вымирающих евреев нашелся один, который через десять лет блужданий среди миражей вдруг крикнул: "Евреи, остановитесь! Моисей не собирается вести нас в Землю Обетованную. Он ведет нас в могилу!". С Моисеем было бы то, чего он заслужил…
Так вот, я - тот Еврей, который сегодня кричит вам:
Славяне, остановитесь! С нынешними "моисеями" вы обречены блуждать по Пустыне Третьей Хазарии до тех пор, пока не умрет последний из вас. Поймите: "цивилизованная Европа", куда вас якобы ведут, - это Мираж, а не Земля Обетованная. И не стоит пытаться доползти до нее. Разве мало жертв, которыми устлан 10-летний путь, пройденный вами в погоне за миражами?!
Остановитесь, пока не поздно! Пока еще можно сохранить оставшихся в живых. У вас есть своя Земля Обетованная, которая стонет под Хазарским Игом. Нужно только сбросить его, чтобы остаться жить на Своей Земле.
Остановитесь! Пока не поздно…
* * *
Надеюсь, дорогие читатели, я достаточно убедительно доказал теорию "трех Хазарии", ради изучения которой и написана эта книга.
Хочу напомнить эпиграф к ней, взятый мною из стихотворения грустного поэта Сергея Есенина:
Мне осталась одна забава:
Пальцы в рот - и веселый свист.
Прокатилась дурная слава,
Что похабник я и скандалист…
Да, разными бывают забавы. Даже такими, в которых нет ничего забавного. И чтобы вы тоже это поняли, я решил привести есенинское стихотворение полностью. Думаю, это единственное, что еще можно добавить ко всему вышесказанному.
Мне осталась одна забава:
Пальцы в рот - и веселый свист.
Прокатилась дурная слава,
Что похабник я и скандалист.
Ах! какая смешная потеря!
Много в жизни смешных потерь.
Стыдно мне, что я в Бога верил.
Горько мне, что не верю теперь.
Золотые далекие дали!
Все сжигает житейская мреть.
И похабничал я и скандалил
Для того, чтобы ярче гореть.
Дар поэта - ласкать и карябать,
Роковая на нем печать.
Розу белую с черной жабой
Я хотел на земле повенчать.
Пусть не сладились, пусть не сбылись
Эти помыслы розовых дней.
Но коль черти в душе гнездились -
Значит ангелы жили в ней.
Вот за это веселие мути,
Отправляясь с ней в край иной,
Я хочу при последней минуте
Попросить тех, кто будет со мной, -
Чтоб за все за грехи мои тяжкие,
За неверие в благодать,
Положили […] в русской рубашке
Под иконами умирать.
Эдуард ХОДОС.
Июнь 2002 года.
Ах! какая смешная потеря!
Много в жизни смешных потерь.
Стыдно мне, что я в Бога верил.
Горько мне, что не верю теперь.
ПРОТОКОЛЫ
сионских мудрецов
Юбилейное издание
Протокол №1
…Отложив фразерство, будем говорить о значении каждой мысли, сравнениями и выводами осветим обстоятельства.
Итак, я формулирую нашу систему с нашей и гоевской точек зрения.
Надо заметить, что люди с дурными инстинктами многочисленнее добрых, поэтому лучшие результаты в управлении ими достигаются насилием и устрашением, а не академическими рассуждениями. Каждый человек стремится к власти, каждому хотелось бы сделаться диктатором, если бы только он мог, но при этом редкий не был бы готов жертвовать благами всех ради достижения благ своих.
Право - в силе. Что сдерживало хищных животных, которых зовут людьми? Что ими руководило до сего времени? В начале общественного строя они подчинились грубой и слепой силе, потом - закону, который есть та же сила, только замаскированная. Вывожу заключение, что по закону естества право - в силе.
Свобода - идея. Либерализм. Политическая свобода есть идея, а не факт. Эту идею надо уметь применять, когда является нужным идейной приманкой привлечь народные силы к своей партии, если таковая задумала сломить другую, у власти находящуюся. Задача эта облегчается, если противник сам заразится идеей свободы, так называемым либерализмом, и ради идеи поступится своей мощью. Тут-то и проявится торжество нашей теории: распущенные бразды правления тотчас же по закону бытия подхватываются и подбираются новой рукой, потому что слепая сила народа дня не может пробыть без руководителя, и новая власть лишь заступает место старой, ослабевшей от либерализма.
Золото. Вера. Самоуправление. В наше время заместительницей либералов-правителей явилась власть золота. Было время, правила вера. Идея свободы неосуществима, потому что никто не умеет пользоваться ей в меру. Стоит только народу на некоторое время предоставить самоуправление, как оно превращается в распущенность. С этого момента возникают междоусобицы, скоро переходящие в социальные битвы, в которых государства горят и значение их превращается в пепел.
