На барже царила паника. Есобэ бегал по палубе как безумный — что случилось с серебром?! Неподалеку молча стоял агент кемпе и злобно глядел на Манна.
— Что за дьявольская работа! — притворно сердито закричал тот. — Эти ящики прогнили — они разваливаются, стоит к ним притронуться! — Но ящики, поднятые вчера, были в полном порядке, — возразил Есобэ. — Вчера нам повезло, — ответил Манн. — Посмотрите на те ящики — они же полны гнилой воды. Есобэ вновь заходил по палубе, бормоча под нос:
— Мы должны работать лучше! Мы должны работать лучше! Следующим нырял Бартон. Он набил свой мешочек до отказа песо, после чего привязал к канату целый ящик, чтобы успокоить Есобэ, и всплыл на поверхность в тот момент, когда его поднимали на пришвартованное к барже суденышко. Пока японцы осматривали ящик, Соломон отвязал его мешочек и сунул его в прикрытое дождевиком ведро. Следующей была его очередь.
Вечером американцы сосчитали свою добычу: 750 долларов. Чтобы усыпить бдительность японцев и организовать систему доставки серебра американским пленным на Коррехидоре и в Маниле, требовалось гораздо больше.
— Джентльмены, мы должны работать лучше! — резюмировал Панчи Бартон. За две следующие недели американцы принесли на свою баржу серебра еще на 10 000 долларов, при этом враг получил песо на 55 000 долларов. После этого несколько дней вода была слишком неспокойной, чтобы нырять. Есобэ не был удовлетворен сделанным. Он решил, что работа продвигается слишком медленно, и единственный выход видел в том, чтобы привлечь еще ныряльщиков.
В Кабанатуане в лагере для военнопленных японцы нашли еще трех опытных водолазов: торпедиста Роберта Шитса, помощника боцмана Джорджа Чопчика и помощника плотника Х. Андерсона. Все они прежде служили в одной команде с Соерзом, Бартоном, Манном и их товарищами.
Когда они прибыли на баржу, старые приятели объяснили ситуацию, затем показали свои «апартаменты». Вновь прибывшие были ошарашены. Внутри баржи в многочисленных укромных уголках были припрятаны табак, конфеты, арахис, соль, сахар, перец, яйца, кофе, ром.
Затем Шитс, Андерсон и Чопчик с восторгом сосчитали «улов» этого дня — филиппинские песо на сумму 1215 долларов. Свое богатство они прятали в трюме. Водолазы потянули за длинные лини и вытянули из люка ведра, полные монет.
— Проценты здесь, конечно, ничтожные, — сказал Джагхед Соерз, — но мы не доверяем местным банкам. В ведра досыпали серебра и опять опустили вниз. После этого «старички» рассказали своим прибывшим товарищам, как работает их система. Филиппинцам, занятым на воздушном насосе, было разрешено ездить к своим семьям в Манилу. Американцы внимательно наблюдали за ними, выясняли их отношение к японцам и, убедившись в надежности филиппинцев, но не уверенные, смогут ли они помочь, открыли им, что прячут у себя серебро. Филиппинцы смогли.
Они нашли в Маниле нескольких китайцев-менял, которые были рады обменять японские оккупационные бумажки на филиппинское серебро по курсу черного рынка, который обесценивал иену. Через некоторое время они запустили в оборот в Маниле так много серебра, что курс стал 30:1, и уже никто не хотел принимать японских денег. Песо шли в обмен на продукты и передавались американским военнопленным. Филиппинцы брали большие комиссионные, но американцы понимали, что те их заслужили — они рисковали своими жизнями.
На следующий день после прибытия Шитса и Чопчика Есобэ велел перевести жилую баржу к Южному пирсу, поближе к затопленному серебру, чтобы ускорить работу. Американцы были этим очень недовольны, так как здесь они уже находились не одни: с одного борта у них стоял вражеский буксир, с другого — баржа. Японские моряки наверняка теперь будут совать к ним свои носы. Впрочем, в тот день они оказались слишком занятыми для этого. Небо постепенно стало темнеть, на море появились большие волны. Моряки стали готовиться к шторму.
Пришедший в этот район свирепый тайфун бушевал до самого утра. Казалось, по Манильской бухте бесконечной процессией гигантских волн прошествовало все Южно-Китайское море. Японцы покинули буксир и укрылись в казематах Коррехидора, но американцы остались оберегать свое плавсредство. Оно было деревянным и старым, и если бы его бросило на прибрежные камни, весь их ценный груз оказался бы на берегу.
Каким-то чудом они уцелели. Когда тайфун наконец унесся, Коррехидор предстал во всем своем разоренном виде. На нем не осталось ни одного стоящего дерева. Японскую баржу унесло. Дюжины ящиков с серебром подняло со дна и выбросило разбитыми на южный берег острова, где их быстро нашли филиппинские рабочие. Но жилая баржа американцев осталась привязанной к пирсу.
Две следующие недели японцы были вынуждены заниматься ликвидацией последствий тайфуна, иэто предоставило водолазам возможность передать серебро другим американцам на Коррехидоре. На побережье для наведения порядка были присланы группы военнопленных. Их охраняли плохо, и японские солдаты не могли отличить водолазов от других американцев. По два, по три раза они проникали в их ряды и начинали работать, а когда охранники отворачивались, распихивали изумленным пленным серебро. Таким образом водолазы раздали тысячи песо, после чего решили больше не испытывать судьбу. И хорошо сделали, так как на следующее утро к ним пришел капитан Такиути в сопровождении другого офицера.
Не говоря ни слова, японцы прошли в кубрик, ощупали матрацы, заглянули в кучи водолазной одежды, зашли в медицинский кабинет, осмотрели печь и книжные полки. Так, значит, японцы все же заподозрили их. Наконец, Такиути подошел к ковру, закрывавшему люк, ведущий в трюм, в котором все еще лежали тысячи песо. Водолазы решили, что игра окончена.
— Вы должны удвоить свои усилия по подъему серебра, — вдруг ко всеобщему удивлению строго сказал он и, повернувшись, ушел.
— Похоже, он забыл о трюме! — после некоторого молчания произнес кто-то.
— Ничего он не забыл, — ответил Соерз. — Последний раз, когда он его видел, трюм был сырым и грязным. Наверное, он просто не хотел пачкаться. Они еще вернутся. Давайте-ка все вытащим оттуда.
Им оставалось только одно: вернуть груды своего серебра обратно в море. В этот же день десять ведер монет были опущены на дно.
А на следующий день опять пришел Такиути вместе с тремя солдатами, которые дюйм за дюймом обшарили всю баржу. Водолазы следили за ними с выражением оскорбленной невинности.
— Мы так старались для вас, капитан, — с деланной обидой сказал Мо Соломон. — А вы заподозрили нас в воровстве или еще в чем-то!
— Не думаю, чтобы это было возможно, — огрызнулся Такиути, — воровство или еще что-то!
Когда он уводил с баржи свою инспекционную команду, его лицо было красным от досады. Он не нашел ни одной монетки. Но когда он найдет — всех этих американцев расстреляют!
Но этим японцы не ограничились. Когда следующим утром водолазы стали готовиться к погружению, на барже неожиданно появился агент кемпе. Он поговорил с Есобэ и начал раздеваться.
— Он собирается нырять, — сообщил Есобэ, — чтобы посмотреть, что вы там делаете на дне.
Водолазы переглянулись. Это был конец. Агенту нельзя было позволить всплыть живым. Но тогда они все тоже были обречены. Японцы не примут никаких объяснений в случае его смерти.
Особист приладил шлем и залез в воду. Бартон проверил воздушный шланг, Шитс поправил спасательный леер, прикидывая, как сорвет с него шлем, когда тот достигнет дна.
Особист взялся за уходящий вниз канат с якорем и стал погружаться. Но, опустившись лишь на несколько футов, вдруг снова всплыл, поднялся на суденышко и, сняв шлем, подошел к Есобэ и стал с ним совещаться.
— У него клаустрофобия, — объяснил американцам Есобэ. — Он не может оставаться в шлеме. Он решил, что если бы вы делали внизу что-то не так, то не стали бы ему помогать готовиться к погружению.
Водолазы работали до поздней осени. К тому времени японцам стало ясно, что все серебро берется из бухты Кабалло. Но они так и не догадались, что его достают американские водолазы. Американцы ни за что не смогли бы провести кемпе!
Тайная полиция теперь официально рапортовала, что все пускаемое в обращение серебро берется из ящиков, выброшенных на берег тайфуном. На этом дело закрыли. Чтобы окончательно про него забыть, они прекратили и водолазные работы, чему все были рады, особенно американцы.
Водолазов отправили в Манилу работать портовыми грузчиками в бригаду, возглавляемую капитан-лейтенантом Джорджем Дж. Харрисоном, который руководил ими при затоплении серебра, и два следующих года они провели с «четырьмястами мошенников Джей Джея», занимавшихся саботажем перевоза транспортными судами противника военных грузов и продовольствия. О многих отплывших кораблях, перегруженных с таким расчетом, чтобы они перевернулись при ветреной погоде, и имевших дырки в корпусах, больше никогда не слышали.
