Ознакомительная версия.
— Во спасение Сталиным обреченных… Им дотерпеть до скорой войны надо».
Значит, рассчитывали, что в войну, уничтожив миллионы советских людей, вернут-таки свое барахло.
Как видим, во Вторую Отечественную советскому народу пришлось вести две войны: с Гитлером, а также с Красновыми и с рябушинскими, которые мгновенно примчались на кровавую тризну…
«Не дал мне Калинин такую сволоту к стенке ставить! Но ничего, дети мои поставят!
Сыч аж икнул, захлебнулся дымом от спокойной убежденности обреченного, выплюнул окурок и сжал побелевшими пальцами винтовку.
— К стенке! Ты? Меня?! — вскочил он с пня, целясь Пере в переносицу.
— Не я, так дети, — повторил спокойно Красный Пера, отирая рукавом реденькую предзимнюю мошку со лба, не поднимая глаз на смертоносный ствол. — Так будет, Шнырь. Скажем, вернут тебе твои полсотни десятин, мельницы… Чего там у тебя еще было?
— Маслобойка, коровы, кони, дом с низом кирпичным… — быстро стал перечислять Якуня, как будто и вправду бывший член ВЦИК волен вернуть ему „раскулаченное“, — лабаз, кошара…
— Ладно, — встал с колен Пермяков, подвигал плечами, корпусом, будя мышцы, поигрывая ими под ватником. — Хватит и того… Так вот, Сычев. У меня — ни шиша. Гол как сокол. Куда мне прикажешь деваться с детьми, с женой? К тебе в батраки? — смотрел в глаза Якуне Пера Пермяк и раскачивался корпусом, делая незаметные подвижки огромными „ЧТЗ“.
— Спокон веков так, — понял мысль Пермякова Шнырь. — На хозяевах землица-мати держится. На меня потопаешь — у меня и полопаешь. Но ты так не станешь. Ты из горла вырвешь!
— Возьму свое, Сычев. Возьму вырванное твоими отцами у моих отцов. Ты, сучий сын, за что своего директора анонимкой под расстрел подвел?! — крикнул Пермяков.
Якуню от внезапного разоблачения сковал мороз…
— На! — сунул патроны в карман куцей шинели охранника Пермяков. — К стенке тебя, гада, все одно поставят. Не я, так дети мои».
Вот этими словами из романа Льва Смоленцева и будет поставлена точка во вновь разгоревшемся споре между общенародной и частной собственностью на территории России. И прямым доказательством неправоты диктатуры частной собственности, неправоты «отцов, матерей, детей и внуков Арбата», их неостановимой, как и в царской России, алчности, являются обобранные нынче до последней нитки пенсионеры. А еще они из этой крошечной пенсии уже платят за медицину, вскоре и за ремонт домов вместе с подземными коммуникациями придется раскошеливаться, и скоро у них уровень жизни будет как у узников фашистских концлагерей.
Конечно, «дети и внуки Арбата» могут возмутиться: ведь наших отцов держали в лагерях, расстреливали, почему мы не можем заявить в истории о своей правоте?
Я искренне оплакиваю тех, кого за отличную работу во благо социализма засадили в концлагеря чужие разведки, кого оболгала глубоко законспирированная внутри страны агентура, кого посадили из зависти, кто случайно совершил политическую и человеческую ошибку.
Человечество — странный род. Когда ученые расшифровали архивы египетского царя Эхнатона, то схватились за голову: в них на восемьдесят процентов были анонимки и доносы. Сталина и большевиков тогда не было.
— Не можете вы отстаивать свою правоту! — возразят люди тем, кто сознательно корежил наладившуюся жизнь 180 народов, поджигал пшеницу, валил скот, подносил факелы к городским зданиям, не отдавал церковное золото государству, чтобы на него купить хлеб голодающим. Кому было не по душе, что к высшему образованию прорвались сыновья и дочери кухарок, значит, вакантных служебных постов стало меньше. Кто во время боя ушел к врагу, выдавал подпольщиков, выслеживал даже в концлагерях советских офицеров, чтобы подвести их под расстрел, и не только на немецкой чужбине. Кто делал все, чтобы рассорить и расчленить наши народы. Кто организовывал конфликты и резню в Армении, Карабахе, Азербайджане, Приднестровье, в республиках Центральной Азии.
Другие поколения будут точно знать, кто из нынешних демократов, правопреемников вчерашних белогвардейцев и власовцев, усердно служит иностранным разведкам, сдает наши ракеты Западу, кто столкнул нас в ледяную купель лишь ради того, чтобы легче жилось другим цивилизациям, чтоб косточками наших стариков и парней заполонить от угла до угла российские кладбища.
Это ли не репрессии? Уже целого народа… Без колючей проволоки. Когда в аптеке цена на лекарство не подлинная, а репрессивная. Когда в больнице нет тазов, простыней, шприцов. Почему же в Великую Отечественную хватало бинтов, лекарств, пенсий, пособий, госпиталей?
И цена на тепло в квартире нынче бесчеловечная. Да еще не смейте, мол, помнить советское прошлое, не смейте им восхищаться! Эти преследования памяти — тоже репрессии, изуверство в духовной сфере, когда и душа твоя обязана им во всем поддакивать. Так что «дети и внуки Арбата» буквально загрызли свой народ.
Детишки арбатские, остановитесь! Даже от ваших могил потом будет нести алчностью. И в будущем люди сотню лет будут обходить память о вас, как обходят квартал и кладбище прокаженных! А правда о ваших деяниях все равно прорвется в большой мир.
Недавно мой знакомый, вспоминая свое детство, жаловался, что шел он как-то мальчишкой по Арбату, плохо одетый, голодный, после войны мать одна двоих детей поднимала, отец как троцкист был арестован. Два милиционера на перекрестке, глядя на худого, плохо одетого, ребенка, толкнули друг друга в бок и рассмеялись, гляди, мол, вон быдло идет!
Николай Владимирович, нынче руководитель большого предприятия, нынче — активный демократ, хотя он и сын получили блестящее бесплатное высшее образование в Советском Союзе. «Лампочками Ильича» мой знакомый руководит неплохо, а вот не получилось сообразить, что там, на Арбате, сказали ему эту гадость проникшие в советскую милицию арбатовцы, потомки Рябушинских, отцы будущих реформаторов России по шкурному варианту.
Что могла я возразить Николаю Владимировичу, чем утишить его ненависть к советской власти? И вспомнилось, как на митинге, увидев меня с газетой «За СССР» в руках, из оцепления вышел красивый голубоглазый мужчина в форме высшего чина МВД, козырнул мне, наклонился и тихо прошипел: «А что у вас, у быдла, кроме высшего образования есть? Запомни, мы все у вас отнимем. Я из дворянских кровей, запомни!».
После этого красивый стройный мужчина, которому к женщинам бы на свидания бегать, а не говорить им гадости, спокойно вернулся к цепочке солдат и встал в ряду начальников.
Это тоже арбатовец: с его презрением к простому человеку, с его острым желанием задушить тех, кто не был лакеем, но кто, с его точки зрения, слугой на полусогнутых еще непременно будет.
Господа-создатели дем-агиток по мотивам враждебных нашим народам саг! Вы хотите внушить нам, советским, классовую неполноценность, мол, у вас лучше все получается? Мол, 70 лет были советские у власти, а что вокруг? Не забудьте, пожалуйста, о том, что ваши просидели на троне — тысячу лет, а мужик XX век в лаптях встретил, хотя уже давно работало лондонское метро.
«Горе побежденным, — сказал Ключевский, — потому что их биографию впишут в историю победители».
Не выйдет! Советская власть дала образование миллионам, и мы оставим свои воспоминания, новеллы и повести. Они расскажут о трагической судьбе 18-летней девушки, которой частные врачи, желая из нее пожизненно тянуть средства, поставили диагноз сифилиса, и девчонка покончила с собой. Вскрытие показало, что юная студентка была здорова. Наши очерки расскажут о торговле детьми и взрослыми, чего и в помине не было при советской власти. Они напомнят народам о миллионах беженцев.
Да, мы нынче на дне. Значит, видим больше, думаем больше, сострадаем другим больше!
Нынешние же фильмы по мотивам враждебных народу саг и есть, по Ключевскому, попытка переписать жизнь народов России под современных политических и литературных аферистов. Проглотит ли их народ, разберется ли в их сути, зажует и выплюнет ли, может, напротив, прогнется пред песнями мелкой шпаны, упорно выдающей себя за крупную? Или напрочь забудет о тех, кто действительно отстраивал государство, создавал мосты и фабрики, обустраивал доступные для всех больницы, давал каждому высшее образование, и даже самое высшее, что тысячелетиями было прерогативой жрецов, императоров, царских чиновников…
По-моему, забвения истины не будет, как бы близко оно, это забвение, не подкрадывались бы. Жизнь уже вскрыла грязную роль диссидентства — «детей Арбата» в обрушении Советского Союза, в установлении во всех бывших советских республиках диктатуры грабежа.
Проживающий ныне во Флориде писатель Вл. Нилов, наблюдавший диссидентов в Америке, с первой же минуты их появления в США, писал в 1977 г. в журнале «Свободное слово карпатской Руси»: «Диссиденты, эти гоголевские рыла, что рядятся в тогу вождей России и учителей человечества, окажутся беспомощными свидетелями кровавой бури, которую они, если им будет позволено, спустят с цепи».
Ознакомительная версия.
