Ознакомительная версия.
Представители Мао Цзэдуна стали также искаженно толковать первое советско-китайское соглашение от 31 мая 1924 г. об установлении равноправных отношений между СССР и Китайской Республикой. Условию статьи 7-й «о редемаркации» границ они придавали значение договоренности о том, чтобы «вновь определить» границы[49]. Однако подписанный текст соглашения был только на английском языке. Понятие «редемаркация границ» выражено в русском переводе текста соглашения словами «вновь проверить» границы. Несмотря на не вполне точное соответствие перевода оригиналу, понятие «вновь проверить» никак не соответствует понятию «вновь определить» и может пониматься лишь в одном смысле — проведение редемаркации существующих границ, но не определение их заново[50].
Наступательная политика Мао Цзэдуна по пограничному вопросу в отношении СССР определялась интересами его борьбы, развернутой в 1960-х гг. против нашей страны по всем направлениям.
В первое десятилетие после образования КНР этого вопроса вообще не существовало. Более того, Мао Цзэдун подчеркивал ликвидацию советским правительством несправедливостей прошлого. В политическом отчете ЦК КПК на VII съезде он сказал: «Советский Союз первым отказался от неравноправных договоров и заключил с Китаем новые, равноправные договоры»[51]. По прибытии в Москву во главе делегации КНР 16 декабря 1949 г. Мао повторил, что после Октябрьской социалистической революции советское правительство «первым аннулировало неравноправные договоры в отношении Китая, существовавшие во время царской России»[52].
В начале 50-х гг. Советский Союз по просьбе китайской стороны передал КНР топографические карты с обозначением всей линии границ между СССР и Китаем. Китайские власти не высказали никаких замечаний относительно этих карт, и показанная на картах пограничная линия соблюдалась ими в то время на практике[53].
Однако и тогда Мао Цзэдун уже вынашивал территориальные притязания к нашей стране. При власти Мао Цзэдуна в КНР ожила «картографическая агрессия». В первом же «Атласе провинций КНР» граница в районе Хабаровска была показана по северному руслу Амура, а не по южной Амурской протоке. Весь Памир был изображен как китайская территория[54]. Территориальные «заявки» продолжались и в изданиях учебников географии и истории, а также карт систематически, на всем протяжении существования КНР[55].
Непосредственно на границе сторонники Мао Цзэдуна стали практиковать способ навязывания «существующего положения» в их толковании. Это был замысел — выдвинуть пограничный вопрос в отношениях с Советским Союзом и превратить задачу его урегулирования в трудноразрешимую проблему. Развитие такого замысла прослеживается со времени первых открытых выступлений руководителей КПК-КНР на мировой арене с курсом, враждебным нашей стране.
В устном заявлении МИД КНР 22 августа 1960 г. по поводу неправомерного выпаса 15 тысяч голов китайского скота на советском склоне Тянь-Шаня (без предварительной договоренности пограничных властей) китайское правительство объявило о том, что некоторые участки советско-китайской границы «не установлены», а установленная часть нуждается в «обследовании заново». Это и было названо в заявлении китайского МИД «существующим положением» на границе, которое должно соблюдаться обеими сторонами до разрешения спорных вопросов.
Советская сторона толковала условие сохранения существующего положения, естественно, в том смысле, чтобы сохранять существующее положение линии границы, продолжать охрану ее до тех пор, пока эта линия не будет уточнена в каких-либо местах обоюдным решением сторон. Такое толкование проводилось в советских нотах и заявлениях по поводу нарушений границы местными жителями и пограничниками КНР.
В сентябре 1956 г. советник посольства СССР в Пекине по поручению МИД СССР информировал МИД КНР о предложении провести в сентябре-октябре 1956 г. совещание представителей пограничных войск СССР с представителями пограничной охраны КНР, на что китайская сторона дала согласие. Однако через месяц после этого советник посольства сообщил о просьбе советской стороны отложить советско-китайские переговоры по пограничным вопросам на конец ноября 1956 г. Позднее, 17 ноября советник информировал МИД КНР, что «советское правительство, учитывая современную международную обстановку (события в Венгрии и Польше. — Ю.Г.), считает в настоящее время нецелесообразным начинать такие переговоры и предлагает эти переговоры отложить», поскольку, как считалось, «сам факт проведения переговоров между СССР и КНР по пограничным вопросам в то время мог быть представлен враждебными кругами как доказательство наличия каких-то противоречий между Китаем и Советским Союзом».
Китайский участник этой беседы сказал, что, по его личному мнению, предложение советского правительства правильное, так как по пограничным вопросам правительства наших стран смогут легко договориться в дальнейшем[56].
В 1959 г. начальник Главного управления геодезии и картографии (ГУГК) КНР Чэнь Ваньду в письме на имя начальника ГУГК МВД СССР Баранова по поводу показа госграницы на советских географических картах писал, что «относительно госграницы КНР еще остается несколько старых вопросов». До их разрешения, писал Чэнь Ваньду, границу можно показывать так, как это делалось на советских картах до сих пор[57].
С августа по сентябрь 1960 г. по вопросу об участке границы в районе перевала Буз-Айгыр в Киргизии стороны направили друг другу три пространные ноты и сделали два устных заявления. Предметом первой советской ноты был выход на советскую территорию группы китайских граждан, выпасавших отару овец. Китайские граждане (по национальности киргизы) в ответ на требования советских пограничников покинуть советскую территорию заявили, что они находятся в этом районе по указанию своего руководства и что это не советская, а китайская территория. Спор продолжался до октября, когда китайские скотоводы покинули этот участок в связи с наступившими холодами. В указанных выше нотах и устных заявлениях советская и китайская стороны на этот раз на официальном дипломатическом уровне обнаружили различие в понимании территориальной принадлежности упомянутого участка. Советская сторона согласилась тогда провести консультации по вопросу о принадлежности этого района[58].
Почти одновременно осенью 1960 г. начались выходы китайских граждан на советские острова на реках Амур и Уссури, причем китайцы заявляли пограничникам, что они находятся на китайской территории и ведут там хозяйственную деятельность. Эти факты также стали предметом дипломатической переписки и устных заявлений[59].
В октябре 1960 г. Президиум ЦК КПСС создал межведомственную комиссию из представителей МИД, КГБ и Министерства обороны с целью подбора и изучения договорных актов по границе с КНР для последующего доклада политическому руководству страны.
В своем заключении межведомственная комиссия отметила, что вся пограничная линия с Китаем, кроме участка на Памире южнее перевала Уз-Бель, определена договорами. Отмечено было также, что в договорных актах описание границы нередко носит слишком общий характер, а договорные карты составлены в большинстве случаев в мелком масштабе и примитивно. Из 141 погранзнака сохранились в первоначальном виде 40, в разрушенном состоянии находились 77, а 24 знака на местности вообще отсутствовали (речь идет о состоянии на 1960 г.). Таким образом, договорные документы не давали полного и четкого представления о пограничной линии, что в прошлом неоднократно приводило к спорам, причем наибольшее их число относилось к периоду 1920–1938 гг.
Установлены были 26 участков, которые, по мнению межведомственной комиссии, могли стать предметом обсуждения с китайской стороной. Из них на тринадцати участках имелись расхождения на картах сторон, а на двенадцати не было проведено распределение островов (на реках Амур и Уссури). Лучшим путем устранения неясностей в прохождении линии границы было бы, по мнению комиссии, проведение камеральной демаркации и редемаркации по имеющимся картам, чтобы свести к минимуму дорогостоящие полевые работы.
Учитывая, что в то время предлагать проведение демаркации и редемаркации границы было нецелесообразно по политическим мотивам, комиссия ограничилась представлением материалов на рассмотрение правительства на случай проявления китайской стороной соответствующей инициативы[60].
В сентябре 1961 г. МИД, КГБ и Министерство обороны СССР подготовили и внесли на рассмотрение политического руководства страны предложения по пограничным вопросам с Китаем, существо которых состояло в том, чтобы предпринять шаги для выяснения мнения китайской стороны относительно проведения переговоров об уточнении прохождения пограничной линии на отдельных ее участках. А именно: там, где, как показал опыт, нерешенность пограничных вопросов могла стать предметом трений между СССР и КНР.
Ознакомительная версия.
