- Ты - литчиновник в таком классическом варианте: занимаешь высокий пост в МГО, входишь в различные комиссии, возглавляешь фонд Петра Проскурина, курируешь издательские проекты и так далее. Однако бытует мнение, что подобного рода деятельность сильно вредит таланту писателя, скукоживает его, истощает. Положа руку на сердце, признайся: насколько всё это мешает твоему творчеству?
- Могу положить руку и на сердце, и куда угодно, чтобы ответственно заявить: писателю, если он действительно писатель, ничего не мешает писать, кроме него самого, то есть тех процессов, которые происходят внутри его творческого сознания и иногда способствуют творческому росту, а порой вгоняют в депрессивный застой. Причина не во внешней жизни, а во внутренней, вернее, в неумении эту внешнюю жизнь так распределить внутри себя, чтобы она тебя не разрывала. Мне мои общественные занятия не мешают, а наоборот, помогают. В башне из слоновой кости многого не насочиняешь в наше время. Чем больше вокруг тебя людей, тем слышнее звон их судеб, а значит, больше шансов подхватить этот звон и рассыпать его тона по своим произведениям. О фонде Петра Проскурина хочется сказать отдельно. Хорошо, что он был создан усилиями семьи писателя при поддержке общественного деятеля и литератора Альберта Петровича Иванова. Благодаря его деятельности имя выдающегося писателя не забывается, несмотря на то что некоторые либеральные деятели очень бы этого хотели.
- Несколько лет ты возглавлял журнал "Российский колокол", что с ним сталось? Есть сайт, где периодически что-то выкладывается, но в бумажном варианте я не видел его уже лет пять.
- К сожалению, кризис нарушил периодичность выхода журнала, в 2010 году вышел один номер, а в 2011-м мы вынуждены были взять паузу в связи с экономическими причинами. Сейчас я с удовольствием сообщаю, что очередной номер находится в типографии, и я полагаю, когда это интервью увидит свет, он уже выйдет к читателям. Обновлённая редколлегия ставит своей задачей максимально выявить всё значимое в современном литературном процессе, невзирая на эстетические, клановые и личные предубеждения.
Беседу вёл Игорь ПАНИН
ТРИ ОБЯЗАТЕЛЬНЫХ ВОПРОСА:
- В начале ХХ века критики наперебой говорили, что писатель измельчал. А что можно сказать о нынешнем времени?
- Я считаю, что в нашей литературе сейчас много ярких личностей. Время, его напор, его трагические антиэстетические обстоятельства вывели профессию писателей в ту область жизни, где корысть и карьеризм фактически исключены. Поэтому в профессии остались только те, кто действительно не может представить свою жизнь без литературы, без творчества, без почти маниакального желания расставлять слова в только одному автору понятном, магическом порядке. А это в любом случае люди, не лишённые отчаянной силы, построившие свой житейский сюжет на индивидуальном, а не на общем. Я вообще очень люблю писателей. Это соль земли. А то, что общество сейчас это недостаточно понимает, - проблемы общества, а не писателей, которые связаны значительно
крепче с вневременным, чем с сиюминутным.
- Почему писатели перестали быть властителями дум? Можешь ли ты представить ситуацию "литература без читателя" и будешь ли продолжать писать, если это станет явью?
- Этот вопрос требует уточнения. В частности, обозначения периода, когда писатели были властителями дум. Если говорить о XIX веке, то влияние писателей на жизнь ощущалось во всём. Ощутимый социальный и общественный подъём писательство испытало в советские времена, особенно в период 60-80-х годов XX столетия.
Ещё многие помнят, когда "толстые" журналы достигали миллионных тиражей. Чем объясняется такой интерес к литературе в те годы и куда он делся сейчас? Ведь поколение читателей "толстяков" не могло полностью вымереть? У меня на этот счёт имеется своя теория. Советская жизнь в разные годы по-разному, но всегда была определённым образом нормирована. Обычный человек жил по готовым обиходным схемам и получал впечатления из внешнего мира достаточно дозированно. Поэтому чтение являлось чуть ли не единственным прорывом к настоящей свободе, в текстах своих современников искались ответы на самые животрепещущие вопросы. Теперь всё изменилось. Человеку предлагается целый спектр вариантов времяпрепровождения - от ночных клубов до головокружительных туров, от тысячи телеканалов до миллионов интернет-порталов любой направленности. Всё, как мы хотели. Свобода выбора. Хочешь - делай, хочешь - не делай. Хочешь - читай, хочешь - нет. И оказалось, что наш отечественный человек не всегда хотел того, что ему предначертали русские писатели-гуманисты. Не все выбрали во всём этом изобилии умную книгу. Литература без читателей? Едва ли это возможно. Но если это станет явью, писать, конечно, не прекращу, поскольку прямой связи между писателем и читателем не существует. Литература - это прежде всего взаимоотношения пишущего и некой энергии, проводником которой он является.
- На какой вопрос ты бы хотел ответить, но я его не задал?
- Я бы хотел, чтоб ты меня спросил и про группу Pussi Riot, и как я отношусь к той вакханалии, которая вокруг них происходит? Сам же и отвечу. Если бы у них были бы нормальные родители, они бы их крепко выпороли и не выпускали бы некоторое время из дома. Коли так не произошло, нашим уважаемым церковным иерархам нужно было бы сказать обществу, что Божий суд, который ждёт хулиганок, значительно страшнее суда мирского, а потому не на земле их судить. Пусть ждут и трепещут. А так это лишь повод отвлечь внимание от куда более серьёзных проблем страны. Если бы эти девочки выросли на серьёзных книгах, а не в эпоху медиаидолов, они занимались бы совсем другими делами. Если в обществе был бы нормальный моральный климат, а не нынешний, держащийся на постоянном вранье и цинизме как с либеральной, так и с консервативной стороны, то мы бы выглядели значительно достойнее во всех областях жизни.
Наш ласковый мачо
КАК это делается
Анализируя современный литературный процесс, всё чаще убеждаешься, что мы имеем дело с разветвлённой методологией продвижения. Делается это по принципу перекрёстного опыления. Принцип не нов и впервые описан ещё в басне И.А. Крылова "Кукушка и петух":
Во всём лесу у нас
такой певицы нет!" -
"Тебя, мой куманёк,
век слушать я готова!" -
"А ты, красавица, божусь,
Лишь только замолчишь, то жду
я, не дождусь,
Чтоб начала ты снова[?]"
Поскольку явление давно приобрело уже не крыловский, а гоголевский масштаб, попытаемся, пользуясь одними фактами, наглядно продемонстрировать практику перекрёстного окололитературного опыления. Возьмём, к примеру, Захара Прилепина. По пути на Олимп он опубликовал в бумажных и электронных изданиях многочисленные интервью с известными и известными (нужными) только автору литераторами. Каждое - без преувеличения - интервью имело благодарные последствия. Затем появилась книга "Именины сердца. Разговоры с русской литературой" (АСТ, 2009) и ряд антологий, составленных Прилепиным по тому же принципу. Приведём лишь несколько примеров.
Прилепин о Виталии Пуханове, ответственном секретаре премии "Дебют": "[?]от многого был в натуральном
восторге[?]"; "Где мне книжку твою взять, когда она выйдет? Мне надо, хочу".
Пуханов (из стихотворения, посвящённого Прилепину):
Здравствуй, здравствуй!
Мы - люди гражданской войны[?]
Прилепин об Ольге Славниковой (координатор премии "Дебют", жена В. Пуханова): "В несомненном даре Славниковой есть странный симбиоз природного и механического[?] Понятно, отчего Славникову так часто сравнивают с Набоковым[?]" (http://svpressa. ru/culture/article/56832/).
Славникова о Прилепине: "Кого из писателей, не живущих в Москве, вы особенно выделяете?" - "Захара Прилепина и Алексея Иванова" (http://www.rg.ru/2011/10/14/slavnikova. html).
В 2007 г. оба получают премию им. Ю. Казакова. Совместно участвуют в международных книжных ярмарках: в Лондоне (2011, 2012), Париже (2012), Нью-Йорке (2012). В 2009 г. Прилепин становится членом жюри премии "Дебют". В том же году в номинации "Малая проза" лауреатом "Дебюта" стала Полина Клюкина из Перми, которую лоббировал Прилепин. В издательстве АСТ в 2011 г. вышла первая книга рассказов Полины Клюкиной с предисловием Захара.
Клюкина о Прилепине: "Захар Прилепин обладает, что называется, божественной точностью прицела. И все его тексты выстроены по такому же принципу. Это не прагматизм: всё, что он имеет, он имеет благодаря своей силе и таланту - случайные открытия делают только подготовленные умы. А в его случае - ум, который даже не всегда поддаётся дирижированию".
