«Мне сразу сказали, что это «их люди», чтобы я не говорил лишнего».
«Потом они начали исковые заявления мутить, — продолжал бывший зек. — Много мне бумаг подавали, я толком уже не разбирал… Подписывал много всяких бумажек, доверенность подписывал какую-то».
Это была доверенность на представление его интересов в суде сотрудницей ФСИН Андреевой.
Ни в одном суде он не участвовал, только подписывал бумаги. После проигрыша иска его наконец оставили в покое, только изредка посещали чины из УФСИН и интересовались, как дела.
А придумал иск некий «генерал Л.».
«Генерал Л. говорил, что они не надеются выиграть дело о домогательстве, а просто им надо, чтобы информация такая прошла о Ходорковском», — вспоминал Кучма.
О том, как его распинали, я почти все уже сказала. Теперь немного о том, как раздирали его хитон.
14 апреля 2003-го государство неожиданно выставило на продажу принадлежащий ему пакет акций «ЮКОСа». Всего 0,073 % акций. Никого это не насторожило и не обеспокоило. «Коммерсант» писал, что продажа такого мелкого пакета никак не может повлиять на котировки бурно растущих акций НК «ЮКОС», и посвятил событию только небольшую заметку на тринадцатой полосе.
Но уже через месяц на компанию началось атака, а потому эта мелкая сделка не кажется мне случайной. Словно торопились избавиться от актива, который скоро станет неликвидным.
Итоги конкурса по продаже акций были объявлены только в июне. Победителями стали физические лица и несколько компаний, в том числе «Ренессанс-капитал».
2 июля был задержан Платон Лебедев.
3 июля акции «ЮКОСа» упали сразу на 10,5 %. «По оценкам экспертов, «ЮКОС» потерял за этот день $1,5 млрд.», — писал «Коммерсант».
9 июля в «ЮКОСе» началась налоговая проверка. Основанием для нее стало письмо депутата Михаила Бугера на имя Генпрокурора Устинова.
«Так, — утверждается в письме, — нефтяная компания «ЮКОС» в 2002 году уплатила в федеральный бюджет всего 90 млн. рублей, при этом получив возмещение из бюджета на сумму около 2 млрд. рублей и выплатив дивиденды акционерам в размере нескольких сот миллионов долларов». Для этого, по словам Михаила Бугера, «используется множество методов ухода от налогообложения, что наносит государству огромный ущерб».
Представители «ЮКОСа» с цифрами не согласились.
««ЮКОС» выплатил в 2002 г. в федеральный бюджет в виде налогов 101,7 млрд. руб., сообщил 9 июля руководитель пресс-службы компании Александр Шадрин… — писала газета «Коммерсант». — Помимо этого, Александр Шадрин отметил, что информация об объеме уплачиваемых «ЮКОСом» налогов абсолютно открытая, содержится в отчетности компании и доступна каждому».
А 17 июля в газете «Коммерсант» со ссылкой на Институт финансовых исследований была опубликована таблица под названием «Сколько платят нефтяные компании в бюджет». По сумме платежей «ЮКОС» отставал только от «Лукойла». [209]
Рынок постепенно пришел в себя после ареста Платона Лебедева, и акции начали расти. Росли до 25 октября, когда арестовали Михаила Ходорковского. После этого был обвал, причем не только акций «ЮКОСа», но и всех акций российских компаний, что привело даже к падению рубля сразу на 15 копеек.
27 октября руководство ММВБ приостановило торги на час.
В тот же день Владимир Путин приказал «прекратить истерику».
Торги возобновили, но за этот день акции «ЮКОСа» упали на 19 %.
30 октября контрольный пакет акций «ЮКОСа» был арестован на счете депо в банке «Траст». Сначала сообщили, что это 53 % уставного капитала компании, и акции принадлежат Михаилу Ходорковскому. Потом процент усох до 44, и выяснилось, что это акции «Menatep Group».
Это известие вызвало падение акций «ЮКОСа» еще на 14 %.
На следующий день, 31 октября, впервые заговорили о возможном банкротстве «ЮКОСа». Такой прогноз сделала ИК «Велес Капитал». «ЮКОС» может не получить необходимый ему кредит от зарубежных банков. Кроме того «банки могут использовать пункт договора под названием «существенное неблагоприятное изменение условий» и потребовать вернуть уже выданные деньги».
Такое развитие событий аналитики еще считали маловероятным, но уже рекомендовали воздержаться от операций с акциями «ЮКОСа».
31-го выяснилось, что часть арестованных акций в 4,5 % принадлежит физическим лицам, не имеющим к расследуемым уголовным делам никакого отношения, и арест с этой части был снят. Скорее всего, речь шла о пакете Алексея Голубовича.
Потом появилась информация, что эти выведенные из-под ареста акции принадлежали старому менеджменту «ЮКОСа» — людям, которые работали там до прихода Ходорковского. Акции остальных партнеров Ходорковского были арестованы.
Их теперь невозможно было продать, но они не утратили права голоса. А в случае недееспособности Ходорковского, согласно документам о структуре собственности «ЮКОСа» право голоса по большей части акций переходило к Леониду Невзлину. Теперь он голосовал контрольным пакетом.
3 ноября Михаил Ходорковский сложил с себя полномочия председателя правления компании и возглавил «Открытую Россию».
Ходили слухи, что Путин готовится подписать указ о введении в «ЮКОСе» внешнего управления.
«Как руководитель я должен сделать все для выведения трудового коллектива компании из-под удара, направленного против меня и моих партнеров», — писал Ходорковский в заявлении об отставке.
2 декабря «ЮКОСу» были предъявлены налоговые претензии на 5 миллиардов долларов. По мнению МНС, компания не доплатила около двух миллиардов долларов налогов, остальное составили пени и штрафы. В основном претензии были связаны с использованием налоговых льгот в Мордовии. И составили почти пятую часть стоимости «ЮКОСа».
29 декабря сумму уточнили. Представители МНС вручили руководству «ЮКОСа» акт налоговой проверки с претензиями на 98 миллиардов рублей. То есть 3,3 миллиардов долларов.
Весной следующего 2004 года налоговые претензии были предъявлены и «дочкам» «ЮКОСа»: «Томскнефти» и «Самаранефтегазу». Последней — на 3 миллиарда рублей. Речь шла о пресловутой скважинной жидкости. Налоговики сочли, что под видом «нефтесодержащей жидкости» «дочки» «ЮКОСа» продавали очищенную высококачественную нефть и таким образом уходили от налогов.
«ЮКОС», естественно, отрицал все обвинения.
«Скважинная жидкость или очищенная нефть — с налоговой точки зрения это практического значения не имеет, — пишет мне Ходорковский. — Я об этом подробно говорил во время второго процесса. Покупать именно скважинную жидкость было важно до 1999 года, так как мы таким образом боролись с незаконными арестами имущества».
16 апреля по иску Министерства РФ по налогам и сборам имущество «ЮКОСа» было арестовано. Стоимость арестованных активов превышала сумму налоговых претензий в несколько раз.
Через десять дней 26 апреля синдикат иностранных банков, кредитовавших «ЮКОС», объявил компании о возможном объявлении дефолта по кредиту.
Бывший глава Центробанка Виктор Геращенко, который стал новым Председателем Совета Директоров, считал, что у «ЮКОСа» нет неразрешимых финансовых и налоговых проблем, хотя «есть проблемы у некоторых сбоку стоящих организаций, имеющих какое-то отношение к «ЮКОСу», а также у отдельных акционеров и менеджеров, которые не совсем корректно себя вели с налоговыми органами».
По его словам, у «ЮКОСа» «все прекрасно, все эффективно» и «с точки зрения менеджмента тоже все схвачено».
«Что касается Геращенко, я его глубоко уважаю, — пишет мне Михаил Ходорковский. — К сожалению, участь «ЮКОСа» была решена, о чем ни я, ни он не знали. Ведь забрать акции у меня и моих коллег было более разумно, но…»
17 мая Виктор Владимирович заявил, что у него есть план спасения «ЮКОСа»:
«Компании нужно пережить два важнейших момента: это переговорный процесс с «Сибнефтью» о разводе или о неразводе. И второй вопрос — претензии по налогам».
26 мая арбитражный суд Москвы удовлетворил иск МНС к «ЮКОСу». Компания должна была заплатить в бюджет почти 100 миллиардов рублей ($3,4 млрд.) налогов, пеней и штрафов. Дело рассмотрели в три дня, почти без прений.
«Оперативность, с которой суд рассмотрел крупнейший в истории России налоговый иск, позволяет отвергнуть все версии вокруг дела «ЮКОСа», кроме политической», — писала газета «Коммерсант». [210]
НК «ЮКОС» была признана должником за 18 формально независимых компаний, зарегистрированных во внутренних офшорах в Мордовии.
«Принятие точки зрения МНС фактически приведет к юридической революции: на использовании аффилированных де-факто, но не де-юре компаний строится бизнес множества российских холдингов», — комментировал «Коммерсант». [211]
