Гагарин сразу оказался в центре всеобщего внимания. Чтобы как-то избавиться от ненужной опеки в самолете, Юрий пошутил. В разговоре со стюардессой он указал взглядом на Юрия Верченко и на полном серьезе заявил, что это и есть новый «Главный конструктор» космических кораблей. Рядом с Верченко сидел Валерий Ганичев. Он стал у Гагарина «Главным теоретиком космоса». Тут же Юрий добавил:
– Посмотрите, Алла, как они наблюдают за мной. Они – великие авторитеты, Лауреаты премий, Герои Соцтруда…
Гагарин многозначительно поднял вверх большой палец. А потом, присев в кресло рядом с Ганичевым, сообщил тому:
– Очень волнуюсь, Валерий. Шутка ли, предстоит встреча с самим Шолоховым. Кстати, вскоре после моего полета он прислал в Звездный телеграмму. Я запомнил ее текст наизусть: «Вот это да! И тут уж больше ничего не скажешь, немея от восхищения и гордости перед фантастическим успехом родной отечественной науки!» Здорово сказал Михаил Александрович!
Встреча писательского десанта с Шолоховым получилась очень теплой.
– Спасибо тебе, Юрик! Очень порадовал ты меня, – произнес великий писатель, по-отечески обняв и поцеловав Гагарина. – Хорош! Таким я тебя и представлял… Люблю я вас, орлята!
Напряженные дни работы семинара на Дону пролетели как один день, усталости никто не почувствовал…
Гагарин покидал гостеприимную Вешенскую первым. По просьбе ЦК ВЛКСМ, он улетал на празднование 35-летия славного города Комсомольска-на-Амуре. Таким желанным порученцем оказывался Юрий Алексеевич повсюду.
3
Спустя год с небольшим, после первого показа ракетно-космической техники на Байконуре, организованной еще Королевым, в марте шестьдесят шестого Крылов предложил руководству страны повторить такой показ в ближайшее время. При этом Николай Иванович оговорился, что в ходе мероприятия будут продемонстрированы пуски боевых ракет, включая подвижный комплекс «Темп-С» и ракету Р-16. Особенностью показа на сей раз, по мнению Главкома ракетных войск, должно было стать приглашение на полигон руководителей стран Варшавского договора.
Закончился март, прошел апрель. Ответа на предложение маршала Крылова во Власиху все не поступало. В течение минувших полутора месяцев Николай Иванович много раз в ЦК партии и в правительстве встречался с ответственными лицами страны, но никто из них не возвращался к вопросу о предстоящем показе ракетной техники. Умудренный большим жизненным и боевым опытом, Главком ракетных войск все же начал такую подготовку, полагая, что к актуальному вопросу «наверху» могут вернуться невзначай и тогда заставят в авральном порядке проводить это грандиозное мероприятие.
Из своего военного опыта маршал Крылов помнил, как организовывал подобные мероприятия Верховный Главнокомандующий в годы Великой Отечественной. Положенное к показу оружие доставлялось на подмосковный полигон или в Кремль и там совершался его смотр. Тогда это были танки и пушки, теперь – грозные ракетные комплексы, и тут за сутки или даже за неделю все подготовить никак не успеешь.
Сразу после майских праздников Главкому ракетных войск позвонил из ЦК партии Сербин, заговорщицки спросил:
– Николай Иванович, с вами еще не связывался помощник Устинова по поводу завтрашнего совещания у Дмитрия Федоровича?
– Нет, не связывался, – ответил Крылов и тут же поинтересовался: – Что за совещание, Иван Дмитриевич? С какой повесткой?
– Завтра в одиннадцать Дмитрий Федорович проводит совещание по поводу показа ракетной техники на Байконуре, – пояснил Сербин и добавил: – Но возникло одно принципиальное новшество. Леонид Ильич предлагает пригласить на полигон не только руководителей стран Варшавского договора, но и президента Франции де Голля… Как вы на это смотрите?
– Если в ЦК партии и в правительстве решили так поступить, то при чем тут мое мнение, Иван Дмитриевич? – удивился Главком ракетных войск. – Я лишь предлагаю развести эти два мероприятия по времени. Сначала показать стрельбы нашим союзникам, а потом де Голлю. Получится очень хорошо. Мало ли что может не сложиться при первом показе?
– Я с вашим предложением полностью согласен, Николай Иванович. Так вопрос пока что никто не ставил. Я сейчас же доложу о нем Устинову, – закончил разговор Сербин.
Совещание 12 мая у Устинова было недолгим. Секретарь ЦК партии, курирующий ракетно-космический комплекс, поддержал предложение маршала Крылова. С ним согласились Брежнев и Косыгин. Мероприятию успели присвоить даже кодовое название «Пальма», но точный срок его проведения пока не был назван. Дата показа была назначена только в начале июня. Решили провести его 25 июня. До того времени на наш особо секретный полигон не ступала нога ни одного иностранца, включая и руководителей дружественных нам государств по Варшавскому договору.
Для подготовки операции «Пальма» при Главкоме ракетных войск был создан штаб во главе с генерал-лейтенантом Буцким, первым заместителем начальника Главного штаба ракетных войск. На заключительном этапе подготовки операции 10 июня весь состав штаба вылетел на Байконур.
С полигона Капустин Яр в Казахстан прибыл стартовый дивизион майора Муругова из состава Паплакского полка 29-й ракетной дивизии, который первым в ракетных войсках освоил подвижный комплекс «Темп-С». К показу было подготовлено сразу две пусковых установки. Но дублирующая установка не потребовалась. Пуск основной ракеты прошел исключительно успешно. Столь же удачным оказался и пуск самой мощной в то время ракеты средней дальности Р-16.
Около полудня 25 июня руководители СССР Брежнев и Косыгин, вместе с президентом Франции де Голлем, прямо с аэродрома на вертолетах прибыли на полигон. Их сопровождали маршалы Малиновский и Крылов, члены штаба при Главкоме ракетных войск, главные конструкторы боевых ракет Челомей, Янгель и Нодирадзе, командарм 50-й ракетной генерал-полковник Добыш. Пуски ракет начались без всякого промедления.
Многочисленная делегация расположилась на специально оборудованном наблюдательном пункте в полукилометре от стартовых площадок. Боевые расчеты дивизиона Муругова и полигонных служб генерал-майора Курушина действовали исключительно слаженно и оперативно. Через три часа все было кончено.
Показ боевых пусков ракет произвел на президента Франции де Голля ошеломляющее впечатление. В конце шестьдесят шестого Французское правительство официально отказалось от участия в военной организации блока НАТО. Это был весомый вклад ракетных войск стратегического назначения после Карибского кризиса шестьдесят второго в обеспечение мира и стабильности на Земле.
На Байконуре произошла неожиданная встреча бывшего и нынешнего командиров 29-й ракетной дивизии генералов Колосова и Корнеева. Минувшие три года оказались исключительно насыщенными для одного и другого. У Колосова – позади академия Генштаба и он командир формируемого отдельного ракетного корпуса, генерал-лейтенант. У Корнеева – заступление на боевое дежурство трех шахтных комплексов и он, генерал-майор, командир лучшей в 50-й армии ракетной дивизии…
Осенью, вскоре после показа ракетной техники президенту Франции и руководителям союзных государств по Варшавскому договору, на Байконуре началась подготовка к летным испытаниям кораблей «Союз». С этой целью шла одновременная отладка двух ракет-носителей для запуска беспилотных кораблей.
Первый старт состоялся 28 ноября. Сразу после выхода «Союза» на орбиту выяснилось, что на нем не работает система стабилизации. Началась борьба за спасение корабля. С большими трудностями удалось сориентировать его для безопасного спуска с орбиты, по по расчетам баллистиков он должен был упасть за пределами нашей территории. Государственная комиссия приняла решение о его подрыве.
Выяснив причины сбоя в системе стабилизации, к середине декабря был подготовлен запуск второго беспилотного «Союза». Но и эта попытка не привела к успеху. Теперь подвела ракета-носитель, которая взорвалась на стартовой площадке. После команды «Пуск!» не воспламенились пирозапалы зажигания в одном из блоков двигателя первой ступени. Автоматика немедленно сбросила схему.
Боевой расчет направился на стартовую позицию для выяснения причин сбоя и начал сводить фермы обслуживания. В это время обесточенные гироскопы носителя «завалились» и замкнули контакты системы аварийного спасения корабля, сигнализируя о якобы ненормальном полете ракеты. Из-за конструктивных дефектов в электрических связях между ракетой и кораблем прошла команда на запуск пороховых двигателей аварийного спасения «Союза». Это привело к нарушению герметичности перекисной системы двигателя приборного отсека. Загорелась жидкость системы терморегулирования. Огонь тотчас перекинулся на основные блоки ракеты-носителя.
Первой разрушилась и взорвалась третья ступень, затем подорвались четыре боковых блока первой ступени. Последним взорвался центральный блок второй ступени носителя. Оказалось разрушенным наземное оборудование стартовой площадки. Для ускорения работ по запуску «Союза» маршал Крылов приказал демонтировать стартовое оборудование аналогичной пусковой установки на полигоне Плесецк и срочно отправить его на Байконур… Почти два месяца ушло на выполнение этих сложных восстановительных работ.
