Ленин давал приказы о применении массового террора без суда и следствия не только своим прямым подчиненным, но — не всегда полагаясь на их жестокость — он через их головы обращался к местным партийным губернаторам с приказами широко применять террор к потенциальным врагам.
Идеологи "нового мышления" пускают в ход и другую теорию, связанную с нынешним заигрыванием с интеллигенцией: Ленин, якобы, требовал бережного отношения к русской интеллигенции, а его соратники, пользуясь болезнью Ленина в 1922 г., организовали погром русской интеллигенции, выслав из страны наиболее выдающихся ее представителей. Вот что пишет на этот счет идущий в авангарде гласности журнал "Огонек":
"Отсчет начала наступления на интеллигенцию следует, вероятно, вести с 1922 г., со времени, когда Ленин по болезни уже не мог активно противодействовать бюрократизации государственной и интеллектуальной жизни. Появление в "Правде" статьи "Диктатура, где твой хлыст?" (Существует предположение, что статья написана Троцким) открывает гонение на ту часть интеллигенции, которая продолжала отстаивать право на независимость мнений от господствующей идеологии. Вслед за статьей последовали и практические меры по "очищению" страны от несогласных. В августе 1922 г. из страны без суда административным решением ГПУ были высланы 160 человек" ("Огонек" № 49, декабрь 1988).
Высланы были верхи русской интеллектуальной элиты, среди которых значились ученые с мировыми именами: Новиков, Карсавин, Стратонов, Зворыкин, Буркус, Лодыженский, Прокопович, Кизеветтер, Флоровский, Мякотин, Боголепов, Питирим Сорокин, Бердяев, Франк, Лосский, Шестов, Ильин, Трубецкой, Булгаков, Степун — всех не перечислишь. Журнал мужественно напомнил об этом варварском акте против русской науки и культуры, но он ошибается, когда утверждает, что это было сделано против воли Ленина. В том-то и дело, что именно Ленин, несмотря на болезнь, подготовил и осуществил эту акцию. Гонения на ученых и писателей Ленин начал еще в разгар гражданской войны. Хорошо известно письмо Ленина Максиму Горькому от 15-го сентября 1919 г., в котором он обосновывает против Горького и Короленко "махаевщину" большевиков по отношению к русской интеллигенции в оскорбительных выражениях. Вот выдержка из него:
"Интеллектуальные силы рабочих и крестьян растут в борьбе за свержение буржуазии и ее пособников, интеллигентиков, лакеев капитала, мнящих себя мозгом нации. На деле это не мозг, а говно".
А вот и другое письмо Ленина шефу ГПУ Дзержинскому от 10-го мая 1922 г. с указанием, чтобы Дзержинский подготовил высылку за границу вышеупомянутой группы интеллектуалов. В нем говорится:
"По вопросу о высылке за границу писателей и профессоров. Надо это подготовить тщательнее. Обязать членов Политбюро уделить 2–3 часа в неделю на просмотр ряда изданий и книг. Собрать систематически сведения о политическом стаже, работе и литературной деятельности профессоров и писателей. Поручить все это толковому и аккуратному человеку в ГПУ… Все это явные контрреволюционеры, пособники Антанты, организация ее слуг, шпионов и растлителей учащейся молодежи. Надо поставить дело так, чтобы этих вредителей изловить и излавливать постоянно и систематически высылать за границу".
"Левый коммунист", потом превратившийся в силу законов "марксистской диалектики" в "правого оппортуниста", Бухарин даже разработал в книге "Экономика переходного периода" (1920 г.) цельную марксистскую классификацию социальных групп, подлежащих ликвидации в начавшемся строительстве социализма. Они по Бухарину следующие:
"1) паразитические слои (бывшие помещики, рантье всех видов, буржуа-предприниматели, имевшие мало отношения к производственному процессу); торговые капиталисты, спекулянты, биржевики, банкиры; 2) вербовавшаяся из тех же слоев непроизводительная административная аристократия (крупные бюрократы капиталистического государства, генералы, архиереи и проч.); 3) буржуазные предприниматели-организаторы и директора (организаторы трестов и синдикатов, "деляги" промышленного мира, крупнейшие инженеры, связанные непосредственно с капиталистическим миром изобретатели и проч.); 4) квалифицированная бюрократия — штатская, военная и духовная; 5) техническая интеллигенция и интеллигенция вообще (инженеры, техники, агрономы, зоотехники, врачи профессора, адвокаты, журналисты, учительство в своем большинстве и т. д.); 6) офицерство;
7) крупное зажиточное крестьянство; 8) средняя, а отчасти и мелкая городская буржуазия; 9) духовенство, даже неквалифицированное".
Ленин высоко оценил "Экономику переходного периода” и поздравил коммунистическую Академию с этим "выдающимся трудом" ее члена.
Вот вся эта ленинская философия насилия, проповедуемая уже несколько поколений, возведенная в государственную догму, материализованная в гигантском террористическом аппарате режима, дала свои результаты: систематически убивая в человеке человеческое, она привела к одичанию нравов в советском обществе. Поразительный пример на это счет привел недавно ректор МГУ академик А.Логунов:
"Наше общество крайне нуждается в системе нравственного воспитания… Мы долгие годы искусственно пытались создать некоего идеального советского человека. А что получилось в результате? Помните передачу по Ленинградскому телевидению, когда на вопрос ведущего к аудитории: Кто мог бы принять участие в расстрелах? — большинство присутствующих подняли руки" ("Правда", 7.8.1989).
Я больше чем уверен, что даже среди потомков африканских каннибалов местное телевидение не собрало бы такое "демократическое большинство" потенциальных палачей, как их собрало телевидение столицы Октября среди потомков "дедушки Ленина".
Ледниковый период в истории ленинской России вступил в эру теплых течений. Они зримо подмывают каменные глыбы ленинизма. В Ленине начинают сомневаться. Интеллектуалы слегка прощупывают его марксистское одеяние, а народ уже более смело дергает его за фалды. Это символично. Есть и такие, которые не верят перестройщикам насчет "гуманизма" Ленина, как и самой перестройке. Один русский остряк о перестройке сказал: "Все течет, но не меняется". Как бы в опровержение его афоризма один московский журнал напечатал антиленинскую повесть Василия Гроссмана "Все течет". Остряка опровергает и митингующая Россия. Вот только два примера из официальной печати. Газета "Московские новости" напечатала репортаж дискуссии в толпе около стенда этой газеты. Сцепились два оратора. Один защищает забастовки, ссылаясь на авторитет Ленина. Другой отвечает:
"Ленин сам виноват во многих непростительных винах… Учредительное собрание разогнал, цвет русской интеллигенции вынудил податься на Запад, невежество поставил у власти, партийной бюрократии силу дал". Защитник Ленина спрашивает его: "Да вы хоть строчку у Ленина прочли?" Но оратор невозмутим: "И не собираюсь. По делам, а не по словам судить надо. Что же он, по вашему, Сталина перед своей смертью впервые увидел. Не было времени разобраться, что имеет дело с бандитом… Семьдесят лет вроде бы по Ленину жили и дожили — жрать нечего" ("МН", 3.9.1989).
Вот и второй пример, когда идеологу перестройки, защищающему Маркса и Ленина, отвечает рядовой советский интеллигент из провинции:
"Вы с пиететом цитируете Маркса… Мне как-то попалось на глаза одно место, где он рассуждает об эпизоде Парижской коммуны, когда коммунары в ответ на расстрел версальцами пленных, расстреляли несколько десятков заложников во главе с Парижским архиепископом. В принципе осуждая институт заложничества как пережиток варварства, Маркс тем не менее оправдывает коммунаров, так как их действия, мол, были лишь ответной мерой. Как это теперь прикажете называть, как не постулатом "классовой морали"? Кулаков, как теперь выяснилось, репрессировали неправильно. Значит ли это, что буржуазию репрессировали правильно? И что такое сталинский лозунг "уничтожим кулачество как класс", как не продолжение ленинского лозунга "уничтожим буржуазию как класс"? Не кажется ли Вам, что идеология классовой исключительности — то же, что и идеология расовой исключительности?… Давайте не будем обольщаться, не будем строить иллюзии насчет доброго Владимира Ильича и злого Иосифа Виссарионовича. Это все сказки для детей. Говорят, что у нас нет зон и лиц свободных от критики. Кинули Сталина, как собакам голодным кость, — нате грызите, но больше чтобы ни-ни. Вот тебе, бабушка, и весь плюрализм". (Л.Михайлов, Челябинск, газета "Книжное обозрение", 18.8.1989). Особенно острой и повсеместной стала в народе критика Октября и Ленина с приближением очередной годовщины октябрьского переворота. Вновь повторяется требование, которое ранее было выдвинуто по советскому телевидению и на съезде Советов некоторыми из народных депутатов — о вынесении саркофага с останками Ленина из Мавзолея (М.Захаров, Ю.Афанасьев). Подобное требование выдвинул и "Российский народный фронт" на митинге в столице у стадиона в Лужниках. Его резолюция была напечатана в официальном органе советских профсоюзов газете "Труд” от 26-го октября 1989 г. Там сказано: "А закончился митинг принятием трех резолюций. Зато каких! В одной выдвигались требования вынести саркофаг с останками В.И.Ленина из Мавзолея и предать земле, убрать отовсюду его портреты и бюсты. А заодно разделаться и с партией, созданной Владимиром Ильичем". Официальное празднование 72-ой годовщины Октября было бледное и без обычных фанфар. В центре внимания, конечно, находилась перестройка. Доклад на юбилейном собрании сделал новый шеф КГБ В.А.Крючков, который прошел в состав Политбюро обычным для его учреждения путем: через политический труп своего предшественника. Своему докладу он предпослал явно антиисторическое утверждение, которое ему подсунул невежественный референт. В этой связи приходится еще раз цитировать то, что Ленин говорил о режиме февральской России, против которой он совершил октябрьский переворот. Это то место в "Апрельских тезисах" Ленина, где сказано: "Россия сейчас самая свободная страна в мире из всех воюющих стран" (ПСС, т.31, стр.114). А вот, что говорит об этой России Крючков:
