В Новгородской республике существовали десятки монастырей, ктиторами которых были влиятельные и богатые боярские семейства. Они десятилетиями строили и содержали эти монастыри на собственные средства. Такие обители становились их родовыми духовными гнездами. В стенах этих монастырей боярские семьи имели фамильные усыпальницы. Бояре, желавшие принять иноческий чин, постригались там в монашество. Все монастыри, основанные боярами одного из новгородских концов, подчинялись главному монастырю этого конца. Настоятелей родовых обителей возглавлял игумен кончанского монастыря. Во главе игуменов кончанских монастырей стоял архимандрит Юрьева монастыря. «Таким образом, новгородскую архимандритию следует представлять себе в виде особого государственного института, независимого от архиепископа, подчиняющегося вечу и формируемого на вече, опирающегося на кончанское представительство и экономически обеспеченного громадными монастырскими вотчинами».
Как уже было сказано, в Новгороде существовали параллельные властные структуры, которые возглавляли наместник, тысяцкий и князь, выбранные на вече. Как видим, подобные структуры имелись и в церковной сфере. Для чего это было нужно? Для предотвращения узурпации власти и для функционирования подлинного теократического народовластия. Архиепископ, возглавлявший белое духовенство, получал власть от веча. Новгородским монашеством руководил архимандрит Юрьева монастыря, но свой пост он также принимал от народного собрания. Таким образом, народ, составлявший Новгородскую Церковь, вручал власть своим вождям и контролировал ее.
Отношение к нашим предкам в средневековой Европе. В первую очередь – к новгородцам
В Новгороде, как и везде на Руси, можно оставлять золото или другие ценные вещи на улицах и в кабаках. Адам Бременский, германский купец.
Сегодня, в начале XXI века, наши соотечественники путешествуют по всему миру и с самыми разными целями. Кто едет в командировку, кто в отпуск, а кто-то путешествует в самом изначальном смысле этого слова, подобно Федору Конюхову или Туру Хейердалу. Одним словом, сбылась давняя мечта Геннадия Викторовича Хазанова, когда-то гневно вопрошавшего: «И сколько можно смотреть на мир глазами Сенкевича!!?». Относятся к нашим по-разному, да и люди едут тоже разные. «Русские – экстремалы». Распространенное мнение. Конюхов, Чагин, в кадре – Тактаров, Емельяненко и К. Нежелание покидать Нью-Орлеан после «Катрины» в 2005-м и Египет во время революции в 2011-м. Другие, особенно в чинной Европе, осуждают замашки шумных новых русских, порождая чудные и нелепые легенды типа: «Трое наглых русских туристов напали на двенадцать (!?) испанских полицейских и хорошенько (?) их поколотили (??)». В общем, комментарии разные, но в целом к нам явно привыкают, и русские люди становятся такими же неотъемлемыми персонами мировых просторов, как русские космонавты, непрерывно бороздящие… – просторов космических. Несмотря на всяческие санкции и контрсанкции. И, как говаривал классик, процесс, товарищи, пошел. Но вот вопрос. Наши ездили по миру и до Николая, и начиная с Горбачева. А как было раньше, особенно существенно раньше, до Петра I? И оказывается, что в средние века наши люди были гостями частыми и в Европе, и в Азии. А в XIV веке поток Русских «гостей», и купцов, и князей, достиг пиковых значений до времен Петра Алексеевича. И каково к ним было отношение?
Новгородцы, смоленцы, ладожане не только ждали к себе купцов-гостей, но и сами регулярно плавали по морю в Данию, в Любек и в Шлезвиг. И воистину удивительное дело! Почему-то немцы очень высоко оценивают русских коллег. Они не только не считают наших предков нечестными и вороватыми, но, наоборот, отдают им предпочтение перед «своими». Сила русского авторитета такова, что уважение перед русскими отражается и в документах. Русские считаются людьми глубоко порядочными, их слово надежно, а доверенные им товары и золото они никогда не присвоят. В этом, говорится, отличие русских земель от земель скандинавских и жителей Юга.
В конце XIV века Ганзейский союз (от средненемецкого Hanse – союз, товарищество) включал больше сотни городов, в том числе и Дерпт, Ригу, Ревель. Он владел монополией на торговлю в масштабах Европы. Столицей Ганзы был город Любек – тот самый, привилегию на торговлю в котором дал северным русским германский император Барбаросса. Любек решал споры между членами Ганзы, решал, будет ли Ганза воевать и какие города выступят с войском. В нем собирались съезды Ганзы.
Основой торговли и финансовых операций Ганзы были конторы в Новгороде, Брюгге (Фландрия), Лондоне, Венеции, Бергене (Норвегия). Любек – основной перевалочный пункт на сухопутном и речном пути из бассейна Балтики в Северное море. Новгород лежал в начале торговых путей, связывающих Балтику с Черным и Каспийским морями, Восточную Европу с Западной. Новгород стал очень важным, непременным партнером Ганзы, одним из основных городов Северной Европы.
Политика Ганзы во всех странах была проста: система разрешений и сдержек. Ганза жестко давила английских, фламандских и голландских купцов. Страх перед конкурентами? Не только. В Ганзе почему-то считалось, что англичане и голландцы не умеют учитывать интересов партнеров, не «живут вместе с другими», а всегда держатся сами по себе. Купцов из Новгорода немцы тоже пытались потеснить до Балтики. Но действовали чисто экономическими методами, никогда не запрещая русским торговать в других городах или открывать там конторы.
Ганза монополизировала торговлю с Новгородом. Только члены Ганзы имели право учить русский язык(!!!), торговать с русскими, а самое главное – давать русским ссуды деньгами или товаром. Почему?! Оказывается, русские – очень надежные партнеры, они всегда отдают долги, и со всеми процентами. Ссудить русскому купцу денег считалось выгодным дельцем. При этом Ганза никогда не запрещала самим русским торговать в ганзейских городах и давать ссуды немцам или другим европейцам – члены они этого союза или нет. Получается, Ганза вводила своего рода «привилегию наоборот» – привилегию для русских в ущерб «своим».
Например, купцы из Лондона не имели права давать ссуды немцам. И торговать могли не везде. То же относилось и к голландцам с итальянцами.
Русских же купцов немцы считали честными и надежными. В Ганзе действовал закон, согласно которому проторговавшийся русский купец не мог быть арестован ни в этом, ни в любом другом городе Ганзейского союза. Это может показаться странным. Действительно, почему? Это было время очень жестоких законов. Если суд устанавливал, что купец не может отдать долги или у него кончились средства, его могли приговорить даже к смертной казни, к пыткам раскаленным железом или отсечению рук и ног. Долговая тюрьма – каменный застенок или земляная яма, где «дебитор» был обречен сгнить заживо, – это еще далеко не самый страшный результат работы судебных исполнителей того времени по взысканию просроченных задолженностей.
Достоверный факт: германский архитектор, построивший один из храмов Кракова, не смог вовремя отдать ссуду. Он не отказывался от долга, только просил отсрочки. По приговору суда мастер, построивший прекрасный храм, был ослеплен. Рукой палача ему на базарной площади выжгли оба глаза раскаленным прутом. Естественно, после этого заимодавец уж точно не получил обратно своих денег.
А финансово несостоятельного русского купца не казнили и не истязали. Его, даже в стельку пьяного (с горя, от торговых неудач, конечно) где-нибудь в прибрежных кустах долины Рейна, отправляли домой, в Новгород, за свой счет, чтобы он мог опять начать торговлю и отдать долги.
Таких правил в Ганзе не было по отношению ни к каким другим купцам – ни немецким, ни английским, ни шведским, ни голландским, ни фламандским. Привилегия русским, однако. И какая! Просто фантастическая. Ведь какими бы русичи ни были классными, крутыми и честными парнями, ТАКИЕ привилегии подсознательно (да и сознательно тоже) тянут на определение – «перебор». Ну просто супербратские отношения. И тогда, если поразмыслить, нужно признать, что в этих отношениях просматриваются еще и льготы. Льготы – для самых важных, выгодных и просто необходимых торговых партнеров. И понимание, что Республиканский Новгород и великокняжеская Москва, согласованно защищают свои общие торговые интересы. А значит – имеют зрелую, устойчивую государственность и внешнюю политику. Что и привело к созданию Русского Царства.
Присоединение Новгорода. Образование Русской державы
До XV века Господин Великий Новгород – однозначно сильнейший на Руси. Особенно впечатляют результаты трех боев новгородцев с великими князьями Владимирскими. При Андрее Боголюбском Великий Новгород разбил вдрызг все его общерусское войско вместе с половецкими ханами. Это после победоносного-то взятия войсками Андрея Киева в 1169 году. Но под стенами северной столицы разгром был – страшный. Сражение вошло в историю как «бой баранов», так как новгородцы в насмешку отпускали пленных русских воинов и союзных им половцев по цене барана.
