Тут можно добавить, что один из тех 70 миллионов, что пережили оккупацию, через сорок лет после войны на наше горе стал президентом СССР. Жаль, что в своё время с ним не разобрались кому следует. Впрочем, еще не вечер, а только 80 лет.
В тупом блукании набрёл Пивоваров на Илью Эренбурга. Этот зверюга, говорит, опубликовал манифест "Убей немца!" Да ведь тогда все наши писатели к этому призывали, всенародным девизом были слова Верховного Главнокомандующего "Смерть немецким оккупантам!" То есть смерть всем, кто вторгся на нашу землю с целью захватить и поработить её. Тут, разумеется, имелись в виду и румыны, итальянцы, поляки, испанцы, голландцы, французы и даже евреи, которых в плену у нас оказалось около 15 тысяч. Увы...
А вы чего хотели, черноголовый? Чтобы наши писатели увещевали немцев: "Уважаемые, ведь вы пришли к нам из страны Бетховена и Гёте. Как вам не стыдно убивать и грабить! Пожалуйста, ну, пожалуйста, прекратите. И возвращайтесь к своим Гретхен. Они соскучились..."
Я не знаю, был ли в Англии писатель, который в прозе, как Эренбург в статьях и Шолохов в "Науке ненависти", призывал бы "Убей немца!". Но в феврале 45-го, уже в конце войны, когда всё было решено, английская авиация в две ночи уничтожила музейный Дрезден и 70 тысяч его жителей.
Не знаю, был ли в Америке писатель, который в стихах, подобно Симонову и Светлову, призывали бы "Убей японца!". Но в августе 45-го, уже в конце войны, когда всё было решено, американская авиация уничтожила атомными бомбами Хиросиму и Нагасаки и 130 тысяч их жителей.
Такие жуткие факты истории совершенно не интересуют всю эту орду бесстыжих пивоваровых. Как и то, что мы из своих походных кухонь кормили освобожденных от фашизма немецких женщин, детей, стариков.
В конце не могу ещё раз не вспомнить бабку Изольду, достойную избранницу Пивоварова, его верную соратницу. Ей показали, может быть, самый последний номер газеты, видимо, какой-то дивизии Второй ударной. Она читает, и её негодованию нет границ: "Поразительно! Они окружены, сколько убитых и раненых, а тут — "Врагу нас не сломить!.. Биться ещё настойчивее!.. Наша победа близка!.." Какой, мол, цинизм и бездушие. А она-то думала, что там будет написано: "Фрицы, самим нам стреляться или вы нас перешлёпаете?"
Ничего ты не поняла, старая вобла. И в первый день войны, и когда враг стоял в 27-ми верстах от столицы, и когда он прорвался на Волгу, и когда мы штурмовали Берлин, — мы всегда твердили одно: "Враг будет разбит. Победа будет за нами". Если бы воскрес твой отчим дядя Наум, разве он был бы рад встрече с такой воблой...
А патрон твой закончил фильм словами: "В этом глухом новгородском лесу многое понимаешь по-другому и про войну, и про страну, про самого себя". И он, бабка, ни уха, ни рыла не понял не только о войне и о стране, но и о себе самом: думает, что он правдолюб и благодетель, а на самом деле — стервятник и холуй.
Анна Серафимова -- Жили-были
Судебный процесс по обвинению гражданина Игошкина превратился в торжество справедливости и объективного, взвешенного подхода к обстоятельствам дела. Именно после оглашения этого приговора в зале Буксманного суда Москвы можно смело говорить: "Да здравствует наш суд, самый справедливый суд в мире!"
Разбиралось дело уже упомянутого гражданина Игошкина. Он, чувствуя себя по-настоящему свободным человеком, который сам волен решать, как ему себя вести и что делать, убил 38 человек. "Что делать?" он для себя решил и сделал. "Кто виноват?" — определял суд.
Вникнув в обстоятельства дела, взвесив все "за" и "против", суд постановил: признать гражданина Игошкина невиновным в убийстве 38 граждан свободной России. Да, он убил всех их: кого в корыстных целях, кого за компанию, кого уже попросту, войдя во вкус свободных деяний. И, казалось бы, он виноват. Но только в том случае, если смотреть на данное дело поверхностно, не утруждать себя всесторонним анализом, не взять в помощники при разбирательстве философию, логику, эмпириокритицизм и много всего, что пригодилось при вынесении приговора судье, оснащённому мировой гуманистической мыслью и личной гуманностью.
Дело-то в том, а это главное, что, убив в Москве, население которой перевалило за 10 миллионов жителей, 38 человек, остальных гражданин Игошкин и пальцем не тронул! А ведь мог бы, учитывая работу наших правоохранительных органов, порешить всех! Что ему стоило? Пока силовики занимаются переименованием милиции в полицию и перешиванием шевронов с надписью, пока постреливают граждан, гоняют пацанов по площадям, до маньяков ли им?
Благодаря чему, вернее, этому гуманному гражданину, 10 миллионов москвичей живы-здоровы, работают, растят и воспитывают детей и наверняка благодарны Игошкину за то, что он подарил им жизнь. Вернее, они даже и не догадываются, благодаря кому они все живут и здравствуют. Да гражданина Игошкина надо наградить! Поставить ему памятник поболее церетелевского Петра: "От благодарных москвичей спасителю".
Но когда ещё состоится акт воздаяния благодарностей от уцелевших москвичей! Это не в компетенции суда, а только на совести граждан. А покуда судья сделала то, что в её силах на данный момент. Она вынесла приговор: признать гражданина Игошкина невиновным в инкриминируемых ему преступлениях, ходатайствовать перед руководством страны и партии "Единая Россия", которые именно в духе гражданина Игошкина пекутся о жизни россиян, о награждении его орденом "За заслуги перед Отечеством и соотечественниками".
Гражданин Игошкин прослезился: и в наши несправедливые времена нашлись объективные судьи, которые по достоинству оценили его деяния и посильный вклад в дело укрепления России на демократический лад, огромный вклад в дело сбережения народа. Он уж и веру потерял, что разум возобладает. Но, слава богу, в органах власти — его братья по разуму. У них общее видение будущего России и одинаковый подход к гражданам.
Повысили, к примеру, тарифы на коммунальные услуги в два раза. А ведь могли бы повысить и побольше! Чиновникам и депутатам, благодаря которым цены выросли в 2 раза, а не взлетели во все 20, объявить благодарности, обвесить их орденами за заботу о гражданах, закрепить за ними депутатские кресла пожизненно, день и ночь твердить из всех рупоров, какие огромные суммы, повысив тарифы лишь в 2 раза, а не в 20, сэкономили чиновники в кошельках граждан.
Помнится, энергетический Чужайс заявил, что тарифы поднимет в 2 раза. А глава возьми, да и окороти беспредельщика: мол, что вы две шкуры с людей дерёте?! Я безобразничать не позволю, я народ защитю! Я гарант!
И защитил! Тарифы повысили на 50%, то есть содрали полшкуры. И все очень хвалили народного защитника, смаковали, как он строго посмотрел и как грозно рыкнул. И как тот, беспредельщик, сразу испугался и поумерил аппетиты. Даже вопрос не стоял: чего вообще цены выросли? Трубили только, как это здорово, когда у народа есть такой эффективный менеджер-защитник.
А с продуктами, с ценами на энергоносители? Вы вот ворчите, что всё растёт в цене, а того не знаете, что у нехороших парней-предпринимателей были планы еще больше — в 5 раз все цены поднять. Но хорошие пара-парни окоротили их жлобский пыл. Прошлись по магазинам, осмотрели полки, ценники, сказали: мол, в 5 раз не позволим — повышайте только в 4 раза. Облагодетельствовали народ!
Вот и Матвей Борисович не просто согласен с решением суда в отношении гуманного убийцы, подарившего жизнь десяти миллионам граждан России. Он считает, что и Лужкова, а также его деятельную супругу обвиняют зря, придираются по мелочам. Мол, разрушили сотни памятников архитектуры. Больше, чем во время бомбёжек фашистами столицы СССР. Да, многое снёс, демонтировал, разрушил. Но ведь не все! Многие памятники оставил стоять на месте! Вот на это почему-то некоторые граждане не хотят обращать внимание и брать к сведению. Им лишь бы поорать, горлопанам, не вникнув и не разобравшись.
Лужкову в пояс поклониться надо, что он только пол-Москвы снёс. Ведь половину-то оставил! Будем оптимистами. Стакан-то наполовину полный! Хотя про такие вещи после полстакана не говорят. Тут и полведра маловато будет.
Роман Нестеренко -- Японский Чернобыль
В. АЛЕКСАНДРОВ
Сравнение событий, происходящих вокруг разрушенной комбинированым ударом землетрясения и цунами АЭС "Фукусима-1", и Чернобыльской аварии четвертьвековой давности напрашивается само собой, хотя кроме нескольких явных точек подобия, между ними нет ничего общего.
