Дальше — хуже. Даже приметив противника, допустим, в темное время суток (а бандитские группы, в основном, и передвигаются под покровом ночи), прицельный огонь по ним могут вести не все бойцы, а лишь единицы — приборов ночного видения катастрофически не хватает. Да что говорить, если в отряде практически нет удобных, легких и мощных (хотя бы с 20-30-кратным приближением) биноклей. Приборы наблюдения, которыми пользуются пограничники на постах еще со времен царя Гороха, весят по 50 килограммов каждый. Пригодны такие аппараты только для наблюдательных стационарных постов. Их в наряд не возьмешь…
Бывая часто на заставах и в погранотрЯдах в различных точках нашей страны, я удивлялся одной детали: как все-таки быстро и хорошо, но главное — капитально, обустраивают пограничники свой быт! Строят добротные казармы, разводят живность, копают грядки… И делают все с большим удовольствием. Надо ли это солдатам, прибывающим на службу всего на два года?! Потом я понял: очень надо! За таким отношением к службе скрывается очень серьезный, государственный смысл. И добротное жилье, и огороды, и даже поросята, бегающие по заставам, говорят о том, что люди пришли сюда НАВСЕГДА. И будут стоять здесь, и охранять российские рубежи ВСЕГДА. Они тут ХОЗЯЕВА. Потому-то офицеры-пограничники спокойно привозят в далекие российские Тмутаракани своих жен, детей: они спокойны за их судьбу и жизнь.
В Итум-Калинском погранотряде, разговаривая о быте солдат и офицеров, чаще всего я слышал одно слово — ВРЕМЕННО. Временно соорудили дорогу, временно оборудовали пост, временно поставили палатки… И это "временно" на российско-грузинской границе продолжается уже чуть ли не четыре года. Между тем, в отряде больше тридцати офицеров, у которых в этом временном бардаке (другое слово трудно подобрать) проживают семьи. Начальник одной из застав перевез к себе жену и сынишку четырех с половиной лет — некуда было пристроить на "большой земле". Как перенесет в палатке или землянке в горах суровую кавказскую зиму карапуз, одному Богу известно. А дети дошкольного возраста имеются не только у этого офицера — у многих.
Общую картину бытовой разрухи в отряде и на заставах дополняет прямо-таки бедственное положение постов, находящихся в горах. Рассказывает полковник Иван Агеенко:
— Сегодня тепло, но снег, как видите, с гор не сходит. На высоте 2300-3000 метров он, видимо, так и останется до зимы. А там у нас несут службу наблюдательные посты. Сообщение — только вертолетом. Кое-что забрасываем. Иногда смены переправляем. Но наш вертолет чаще всего находится в состоянии ремонта. То есть не летает. Поэтому солдатам все приходится таскать на себе, даже дрова.
— Неужели отсюда носят на гору?
— Нет. Спускаются ниже по склону, рубят деревья и поднимают наверх. На это уходит страшно много времени, но жить-то надо…
Спрашивать полковника Агеенко о том, почему отряд бедствует, мне почему-то не захотелось. Ответ-то очевиден: нет денег, потому и бедствует. Но и верить в то, что пограничники выполнят любую поставленную перед ними задачу, мне тоже почему-то не хочется. Поэтому остается лишь обратить внимание государственных чиновников, депутатов на критическую ситуацию.
Итак, Итум-Калинский погранотряд находится в пекле. Назвать его положение и позицию прочными и выгодными во всех отношениях у меня язык не поворачивается. Судите сами. В тылу отряда горный край Чечни, который пока не очищен от бандитов. Шатили, Шатой, Шарой, Итум-Кале, Аргунское ущелье — эти названия часто мелькают в сообщениях о дерзких вылазках всякой бандитской нечисти. Страдают от этого и пограничники. С правого и левого флангов стоят соседи, и проходит две административные границы — с Ингушетией и Дагестаном. Они тоже требуют внимания пограничников. А впереди — 81 километр и 700 метров границы с Грузией. Конечно, если бы почти 3000 штыков, которыми располагает Итум-Калинский погранотряд, были заняты только охраной этого опасного рубежа и не отвлекались на всякие "тыловые проблемы", то шансов проникнуть из Грузии на нашу территорию у бандитов было бы гораздо меньше. Тем более, что пограничники этого отряда, несмотря на тяжелейшие условия несения службы, все-таки дают действительно достойный отпор бандитам. Это ведь Итум-Калинский отряд в начале августа нынешнего года уничтожил большой отряд боевиков. Уничтожил своими силами и средствами и с небольшими потерями: восемь солдат погибли, пятеро были ранены. Правда, бой происходил на российской земле, а не на подступах к ней…
— Есть ли сейчас на территории Грузии банды, которые могут пойти в направлении порядков вашего отряда? — спросил я полковника Агеенко.
— Так точно. По нашим данным, одна банда стоит в шести-семи километрах от нашей границы и насчитывает до 100 боевиков. Другая расположилась лагерем чуть глубже, километрах в пятнадцати от нашей заставы в направлении Панкиссого ущелья. В ней около 120 бандитов…
Чечня,
Итум-Калинский погранотряд
4 ноября 2002 0
45(468)
Date: 05-11-2002
Author: Александр Головенко
ПРОПАВШАЯ МИЛОСТЫНЯ (Почему никто не ищет украденные 80 млн. марок, предназначенных для жертв фашизма?)
День освобождения Брянщины 17 сентября стал еще одним днем чествования ветеранов Великой Отечественной. Тут и подарки, и вечера встреч, и приглашение на все городские торжества. И это правильно. Вот почему бывшие узники фашизма, которых в области десятки тысяч, на невнимание властей не обижаются. Пацанами и девчушками они уничтожались тогда в Освенциме и Бухенвальде, Майданеке и Саласапилсе, и по сей день говорят огромное "спасибо" своим освободителям.
Им — сегодняшним 70-летним старичкам и старушкам, из которых лагеря смерти высосали все здоровье, хотелось бы одного — тихой обеспеченной старости. Но "демократическая" власть делает то, чего не успели фашисты: крошечной пенсией и огромной квартплатой сводит ветеранов в могилы. Вот почему они с надеждой ждут "рабских денег", которых им в качестве компенсации обещало правительство побежденной Германии.
Письмо 60-летнего жителя Брянска Петра Дмитриевича Демидова, написанное его супругой, позвало меня в дорогу. А просил он разобраться, почему ему не пришла эта самая компенсация, если его сосед по улице Михаил Карпеко, тоже узник Освенцима, немецкие деньги получил. "Слышал я, — говорилось в письме, — что их разворовали и мне не стоит надеяться...".
И вот я сижу в квартире ветерана на улице Есенина и слушаю страшный рассказ о том, как 10-летний сынишка советского офицера Петя Демидов с матерью и младшим братиком Витей после скитаний по партизанским тылам оказался в Освенциме и как он там "жил". Как "здоровенные амбалы в полосатой одежде" выкололи ему на левом локте номер 158732, а брату — 158733. И как Витек сгорел в санблоке от кровавого поноса, который вызвали у него уколами палачи доктора Менделя. И как потом разлучили Петю с матерью, исчезнувшей в топке крематория...
...Освобождение пришло 25 апреля 1945 года. Потом он целый год валялся по больницам, где врачи пытались залечить последствия разыгравшейся дистрофии. Затем "ремеслуха", служба в армии, и, наконец, — ставший родным 192-й оборонный завод. Здесь и "протрубил" до самой пенсии. На заслуженный отдых вышел в 1993 году старшим контрольным мастером ОТК.
— А примерно в 1998 году пенсия моя рухнула, — горько усмехнулся Петр Дмитриевич. — Немцов распоряжение протолкнул, по которому наши концлагерные годы и учеба в ремесленном в трудовой стаж перестали входить. Вот и оказалось, что мне, инвалиду по здоровью 2-й группы, не хватает трех лет до полного пенсиона. Помогите, если можете, найти эти "рабские деньги...".
История выплаты компенсаций нашему народу от побежденной Германии восходит к далекому 1993 году, когда Ельцин и Коль договорились, что немцы выделят 400 миллионов марок 100 тысячам российских жертв фашизма. Здесь в первую очередь подразумевались узники лагерей смерти и советские граждане, угнанные в Германию на работы.
Конечно, практичных немцев нельзя заподозрить в симпатиях к русским. Для них это был, прежде всего, политический шаг, стремление оправдать себя в глазах мировой общественности. Мы прекрасно помним, как пьяный Ельцин дирижировал оркестром, выпроваживая российские войска из Германии. Они уходили без всяких условий и компенсаций. И куда? В палаточные городки, под снег и дождь. Стоимость оставленного немцам имущества и инфраструктуры никто не подсчитывал. Думается, цифры, сопоставимые с их "рабскими деньгами", как их прозвали в народе. А морально-политический ущерб от бегства наших войск просто несоизмерим.
Как бы там ни было, но в 1994 году при правительстве России был создан "Фонд взаимопонимания и примирения", через который и начались выплаты узникам нацизма. Вы помните это время: вакханалия коммерческих банков, "черные вторники" и "четверги", многотриллионные задержки зарплаты. Начались жалобы на волокиту с оформлением документов и отказы в выдаче денег узникам нацизма.
