Ознакомительная версия.
Вообще, это ощущение – что Андрей судит о людях лучше, чем они есть на самом деле, – будет преследовать меня все время работы над книгой. Почему? Ответ на свой немой вопрос я получу в самом конце, в главе о свободе.
– Эта установка, требование – «МНЕ ДОЛЖНЫ» – присуща в той или иной степени каждому человеку, но в России она имеет трагическую судьбу и трагические же масштабы. Это просто какая-то навязчивая национальная идея – идея справедливости, которая кем-то когда-то была вероломно попрана. Почему так получилось, я думаю, понятно. У нас отняли родину, люди потеряли и моральные ценности, и материальные (я имею в виду доперестроечные накопления и прежние, какие-никакие, социальные гарантии). Но ведь это не вопрос причины – почему мы оказались в такой ситуации, это вопрос реакции – как мы повели себя в ней. Не думаю, что положение немцев после Второй мировой войны было лучше нашего, но они взялись за дело и сейчас являются мировыми лидерами. А мы – нет. Мы расклеились.
Эпоха застоя породила своеобразное иждивенчество. И это объяснимо: ведь когда действует абсолютная уравниловка, совершать подвиги бессмысленно. Если, что бы ты ни делал, результат будет все равно одинаковым, одним и тем же, то легче вообще ничего не делать. А когда ты привыкаешь ничего не делать (а к «хорошему», как известно, привыкают быстро), но при этом хоть что-то получать, то и возникает это пресловутое – «мне должны». И это, возможно, самый опасный, самый зловредный миф нашего массового сознания, и из него все вытекает. Ведь если я не понимаю, что это моя жизнь, что я в ней действующая сила и полновластный хозяин, а поэтому сам должен с ней что-то делать, – я не построю нормальные отношения с детьми, у меня не будет счастливой семьи, не будет работы, которую бы мне хотелось. У меня вообще ничего не будет.
А такой миф у нас существует. Потому что у нас, в нашем замечательном советском обществе, была установка: за нас все решают, не высовывайся. Если партия сказала: «Надо», – ты ответил: «Есть», и без вопросов. У нас было все определено – хочешь ты этого или не хочешь. Но при этом система гарантировала определенный «соцпакет», а она у нас действительно очень много чего гарантировала. Играя по правилам, ты мог рассчитывать на стабильную и вполне себе вольготную жизнь. Это был такой достаточно честный договор между человеком и властью. И в целом система не глумилась над людьми, которые играли по ее правилам. За исключением, конечно, тридцатых годов, когда какие-либо правила перестали действовать. Массовая паранойя внесла в этот договор свои коррективы… Но там ведь одна война была, затем другая. Далее порядок был установлен.
И вот из этой прошлой советской жизни осталась у нас эта установка про «справедливость». «Справедливость» была коньком советской идеологии, у нас вообще была страна справедливости: «СССР – оплот мира», «Всем равные возможности», «От каждого по способностям, каждому по труду» и так далее. И мы так уверовали в свою собственную, генетически присущую нам, буквально наследственную справедливость, что совершенно позабыли, что справедливость – это не манна небесная, а то, что мы можем сделать, если очень постараемся. Вообще социальная справедливость обеспечивается «общественным договором» – когда работающая и более успешная часть нации принимает на свои ответственные поруки тех, кто в силу тех или иных причин не может обеспечить себе достойный уровень жизни. Социальную справедливость надо делать, она – результат труда. Но нет, мы об этом даже не задумались. У нас в головах все еще какая-то абстрактная, эфемерная, но при этом Высшая справедливость!
Общественный договор – это великая штука. Есть люди, которые просто по состоянию здоровья не могут обеспечить себе достойную жизнь, есть дети и старики, которые в силу своего возраста не способны обеспечивать себя. И нам эти люди, во-первых, не посторонние – они наши дети, родители, друзья; а во-вторых, это и мы сами – все мы были детьми, большая часть из нас доживет до престарелого возраста, каждый из нас может заболеть, лишиться здоровья, получить инвалидность и так далее. И учитывая все это, мы – те, кто сейчас работает и создает материальные ценности, – берем на себя обязательства помогать тем, кто не в силах сам позаботиться о себе.
Отсюда из наших заработков и отчисления в бюджет – на образование, на здравоохранение, на пенсии и социальные пособия (сюда же примыкают культура и фундаментальная наука). Одна часть общества фактически содержит и себя, и другую часть общества, потому что та – другая – не может этого сделать. Работающие, условно говоря, содержат тех, кто не работает (или не производит материальных благ). А деньги на пенсии, зарплаты бюджетникам, образование и так далее – они не из воздуха берутся. Их зарабатывают и отчисляют из своих заработков те, кто производит материальные ценности.
Сейчас мы платим пенсии старикам, через тридцать лет наши дети, которых мы сейчас содержим (опять же – разного рода пособия, отпуска по уходу за ребенком для матерей, бесплатная медицинская помощь, образование и т. д.), будут платить нам, потому что мы уже не сможем заработать на себя. Сейчас мы платим больным и инвалидам, а завтра мы будем больными и инвалидами, и нам тоже будут помогать. И не по абстрактной справедливости, а по условиям нашего общественного договора.
Общественный договор (или социальный договор – как угодно) – это на самом деле и есть самая настоящая, сделанная нами, нашими руками справедливость. Не какая-то маниловщина – «мир во всем мире», «свобода, равенство и братство», а фактическая, осязаемая, верифицируемая справедливость цивилизованного общества. Вот такая справедливость может быть. А абстрактной справедливости, где есть некая Высшая Сила, которая, собственно, эту справедливость и производит, – ее нет. Ну не существует такой справедливости!
Очень похоже на правду, до озноба. И я уже готова везде развешивать транспаранты с фразой: «Единственный человек, который тебе должен, – ты сам!»
Но от общего согласия с «диагнозом» Андрея до реального изменения поведения в конкретных жизненных ситуациях – пропасть. Все равно чувство «несправедливости» остается внутри и всплывает время от времени. Что с ним делать? Оно же очень глубоко сидит и проявляется в мелочах. Вот чиновник коттедж-дворец себе отгрохал, а рядом сарайчики простых людей разваливаются, вот пенсионерка треть своей мизерной пенсии на рынке отдает восточному товарищу, который эти помидоры явно сам не выращивал. Вот олигарх проехал на «Хаммере», купленном на деньги от «прихватизированного» государственного завода… Ну задевает ведь, разве не правда? Злит, вызывает «праведный гнев», социальную и даже национальную ненависть. Ненависть – слишком сильное и разрушительное чувство, о ней надо расспросить подробнее.
Лебединая песня о ненависти
– Я с уважением отношусь к богатым людям, считаю достаток их заслугой. Но у меня есть знакомые, которые убеждены в том, что ВСЕ богатые – воры и неправедно нажили свои капиталы.
Справедливости ради стоит отметить, что таких знакомых у меня до последнего времени не было. Но я затеяла «стройку века» – домик в деревне, и вокруг сразу появилось много людей строительных специальностей, рабочих.
Вообще друзья и близкие очень часто говорят мне с явной укоризной и даже издевкой: «Таня, тебе нравится пролетариат», демонстрируя вольное обращение с цитатой из «Собачьего сердца». На что я им, теряя чувство юмора, вполне серьезно и с вызовом отвечаю: «Нет, мне просто нравится русский народ». И я очень искренне и сильно хочу, чтобы все люди вокруг меня были благополучными – во всех смыслах, в том числе и материальном. И поэтому пытаюсь разобраться, почему одни, спокойно работая, могут обеспечить себе безбедную жизнь, а другие вроде бы и работают не покладая рук, но никак не могут вылезти из своей бедности. В чем тут фокус?
Наверняка Андрей скажет, что все проблемы этих людей находятся у них в голове. Похоже, так и есть. Достаточно послушать, что человек говорит, чтобы понять, КАК он думает. С некоторыми из моих новых знакомых у меня установились добрые отношения, меня «допустили» к привычным в этом кругу разговорам, и у меня волосы встали дыбом: сколько ненависти! Постоянные «терки» о том, что все работодатели – сволочи, плюс еще «хохлы» и «чурки», которые русским работягам нормально заработать не дают, и это несправедливо. Еще и «еврейский вопрос» всплывает: «жиды разворовали Россию», «жид-хозяин мало платит, где справедливость?!»
И никакие мои логические доводы и объяснения о том, что это, мягко говоря, не совсем так, никто даже слышать не хочет!
Ну почему когда речь заходит о несправедливости, то «виноватыми» обычно оказываются люди других национальностей, вероисповедания, социального и материального статуса: политики, олигархи, «хозяева»? Задам-ка я Андрею и этот вопрос, меня он по-настоящему волнует.
Ознакомительная версия.
